Снайперы занимали позиции на деревьях, Вольт загнал туда же оператора, чтобы он все снимал, что происходит в деревне, там ограбление уже подходило к концу, вообще уроды ничего не боялись, ну а быстро переодевшиеся бойцы подгоняли амуницию и проверяли униформу. У десятка были немецкие автоматы, у двух пара МГ, у Мика, что был в форме унтера, тоже – автомат. После команды «немцы» покинули рощу и, рассыпавшись цепью, направились в центр села. Их главная задача не вести бой, снайперы на березах из своих ВСС все сделают, их задача произвести как можно больше шума, с выкриками немецких команд, а потом зачистка. Еще я настоял, чтобы у каждого «немца» был кевларовый жилет под формой.
Командовать операцией я поручил Вольту, а то у него в основном штабная работа, лишь пару раз лично участвовал в ликвидации бандеровских банд. Пусть, сидя на дереве и наблюдая за боем в деревне, командует в режиме «онлайн» и набирается опыта. Тот, молодец, командовал отлично. С началом операции приказал радистам врубать «глушилку», теперь на три километра вокруг не работала ни одна радиостанция, ни один сотовый.
Как только «немцы» тихо прошли через половину деревни и полукругом начали обходить три богатых на вид дома, где и веселились бандиты в форме, во дворе одного из них, как доложили снайперы, насиловали молодую хозяйку, то произошла встреча. Раздались первые очереди немецких МП, к ним присоединились МГ, а также тихо захлопали винтовки снайперов. Картинка с камеры оператора шла на мой ноутбук, так что я смотрел все в режиме «онлайн». «Немцы» смели айдаровцев во дворе одного из домов, внутрь сразу рванула группа зачистки, остальные при поддержке снайперов отправились дальше. Бронетехника, что стояла на улице, бандитам уже не поможет, три бойца в эсэсовской форме зачистили экипажи и устраивались внутри, крутя башнями. Наблюдать за этим было несколько странно. Один из бойцов, от живота стреляя на бегу, перепрыгнул через тело лежавшего в пыли ветерана, которого девочка лет двенадцати на вид пыталась оттащить в сторону, видно внучка или правнучка. Чуть позже два бойца, что пробегали мимо, помогли ей, зажмурившейся от ужаса, отнести деда во двор их дома. Потом вернулись и присоединились к бою.
Парни не особо стеснялись использовать тяжелое вооружение «бэтров», а также свои гранаты с длинными деревянными ручками, отжимая десяток оставшихся в живых бандеровцев к околице. Живых оставалось все меньше и меньше, парни работали профессионально и уверенно. С той стороны, конечно, тоже не любители были, видно, что понюхали пороху, но и факт неожиданности сыграл тут свою роль, они видели, кто их атаковал, и были в изрядной растерянности. Я бы еще сказал, в панике они были.
Вот одного нашего свалила пуля. Она попала в характерную немецкую каску, сбив ее с головы и контузив его, ближайший боец подскочил к товарищу и наложил на него «среднее исцеление», отчего тот мгновенно пришел в себя, снова нацепил изувеченную каску и продолжил бой. Схожих ситуаций было еще две, одного бойца перерезали очередью из автомата, но быстро вернули в строй. Бой в деревне – это сложное и серьезное дело, благо опыта именно зачисток населенных пунктов от солдат из гарнизонов и полицаев у бойцов был громадный.
– Командир, – услышал я в наушнике гарнитуры напряженный голос Мика, – эти уроды заложников взяли в крайнем доме. Требуют выпустить их и дать уйти, иначе они их убьют. Там женщина с ребенком.
– Используй амулет «Паралича». Бандитов взять живыми, заложников освободить, – приказал я.
Такой амулет у Мика был, я слышал, как он хлопнул себя по лбу, и через минуту пришел доклад, деревня полностью зачищена, взято относительно целыми восемь боевиков. Трое из них ранены.
– Готовьте виселицу на восемь человек, потом соберите местных жителей, ты с сильным немецким акцентом зачитаешь приговор, потом казнь, вы погрузитесь на «бэтры» и уезжаете. Где встретимся, мы вам потом сообщим. Нам нужно незаметно пройти между Краматорском и Славянском, идем в сторону Луганска.
– Принято.
Еще до начала боя в деревне мои программисты смогли найти телефон диспетчера частной фирмы по перевозкам и, позвонив, заказали пять автобусов, с оплатой на месте наличными. Заказаны были большие автобусы, обязательно с занавесками на окнах. Идею мне предложил один из сержантов-программистов, а я его поддержал, нам нужно было покинуть это место. Не на технике же военных лет да еще в красноармейской форме двигаться по дорогам. Не думаю, что мы бы проехали большое расстояние.
– Учитель, – сообщил ближайший из программистов, прикрывая микрофон трубки спутникового телефона. – На связь вышел один из водителей, автобусы подъезжают.
– Вели им встать на трассе, откуда не видно деревню. Мы выходим.
– С учетом того как местные относятся к георгиевским ленточкам, это не очень хорошая идея, – сказал он и покосился в сторону малых.
В этом он был прав, при маниакальной ненависти хохлов к памятникам Ленина и этим самым георгиевским ленточкам почти две сотни детей в форме красноармейцев это будет взрывающая мозг бомба. Как бы водители не подумали, что к ним возмездие идет за свершенное ими. Как уже говорил, я отождествлял местных как ярых нацистов, и подумывал ликвидировать водителей после того, как они выполнят работу, ну или сразу, водители и у меня есть.
Пока в деревне совершалась казнь, оператор еще снимал, потом я приказал выложить эту запись на бесплатные ресурсы, мы собрались и, покинув рощу, стройной колонной направились к автобусам. Чтобы те не уехали, я отправил вперед пятерку бойцов, так что при каждом водителе уже был охранник.
Когда я подошел к автобусу и первым поднялся на ступеньки, в остальные дети уже грузились, то услышал всхлип водителя… Он смеялся, вытирая слезы. Растерянный боец топтался рядом.
– Ой не могу, нашествие бойцов Красной армии на бандеровцев, – сквозь всхлипы услышал я. – Бегите, проклятые фашисты.
– Эй, дядя, – тряхнул я его за плечо.
– Сейчас, – с трудом уняв смех, ответил пожилой седоусый водитель, доставая платок и вытирая лицо. – Все неожиданно как-то было.
– Нам нужно перебраться через позиции на территории, контролируемые ополчением, – сказал я водителю, отчего тот тут же стал серьезным.
– Блокпосты везде, мы пока сюда ехали, два пересекли, и это на двадцати километрах. Всех досматривают, даже нас остановили, хотя видели, что мы порожняком идем.
– Тогда где тут есть большой лес, чтобы рядом ровное поле было?
– Откуда тут лесам взяться? – отрицательно покачал он головой. – Посадки только, остальное давно вырубили.
– Ладно, все сели, закрывай двери, двигаемся пока прямо, там разберемся, – велел я и, пока тот проделывал все процедуры и трогался с места, повернулся в салон и велел детям, тут была в основном средневозрастная группа, закрыть занавески, продублировав по рации остальным машинам.
Метров через триста мы остановились и подхватили Вольта со снайперами и оператором. Вдали можно было видеть, как на трассу выехали два бронетранспортера с бойцами на броне. Мик доложился, что в деревне операция проведена до конца и они покидают ее, но я тогда общался с водителем и слушал доклад краем уха. Некоторые машины с частниками останавливались и оттуда на телефоны снимали эсэсовцев на броне «бэтров» с украинскими флагами.
– Это что? – отвлек меня от раздумий водитель, тыча пальцем в боковое окно. Там было видно восемь покачивающихся на веревке тел и толпа деревенских.
– Айдаровцы, мне не понравилось, как они относятся к мирному населению, за это наказали, – проинформировал я ошарашенного водителя.
– Э-э-э?..
– Мик, – не обращая внимания, как открывает и закрывает рот водитель, я связался с капитаном, – съезжай с дороги куда-нибудь к посадке, переодевайтесь под бандеровцев, нужно и на автобусы навесить эти знаки и флаги, «Правый сектор» на блокпостах не останавливают.
– Понял, сделаем.
– Командир, – подошел ко мне Вольт, – операция прошла успешно, запись уже выложена в интернет. За пятнадцать минут на Ютубе восемьдесят семь тысяч просмотров, и цифра очень быстро увеличивается. О! Уже сто.
– Молодцы, бойцы, примите от меня искреннюю благодарность за проведенную работу.
– Благодарю, Учитель, – поклонившись, поблагодарил начштаба. Ну а так как я продублировал благодарность по рации, слышали все бойцы.
– Так это ты, значит, командир у них? – искоса посмотрев на меня, спросил заметно пришедший в себя водитель. Я сидел рядом с ним, на месте кондуктора. – Не молод еще? Сколько тебе, тринадцать?
– Почти. А так молод только телом, не душой, – усмехнулся я, изрядно озадачив водителя. – Там дальше два «бэтра» будут стоять, остановитесь рядом с ними. Это наши парни.
– Ополчение? – тут же спросил водитель.
– Можно и так сказать.
– Я ведь и сам из ополчения. Со Стрелковым Славянск оборонял, мехводом на БМП был. Когда наши отходить начали, нашу бронегруппу бросили на укровояк, отвлекающий маневр, только вот полегла вся наша группа, но остальные наши парни успели уйти. Вырвались из окружения.
– Сам-то как выжил? – с интересом спросил я. Об этом выходе я читал, и мне было интересно послушать очевидца.
Тут был как раз поворот дороги, и, повернув, мы рассмотрели стоявшие на обочине бэтээры и бойцов рядом с ними.
– Машину подбили, меня контузило, плохо помню, как выбрался через люк. Экипаж из пулемета скосило, а я скатился в кювет. Как раз моя машина разгораться начала, пару уцелевших парней из десанта потащили меня в сторону, прикрываясь дымом, но и их положили, дальше я сам по кювету полз, стоять не мог, ноги не держали. Местные мне помогли, не побоялись, что бой шел, утащили через огород в дом и спрятали в погребе. Потом через пару месяцев, когда немного пришел в себя, устроился в эту фирму, водителем теперь работаю. А своих искал, похоже, только я уцелел, раненых эти нелюди прямо там, на дороге, добивали.
– Ну и как под украми?
– Хреново, недавно чуть не до смерти забили учительницу русского языка. И ведь ее же ученики… твари, – искренне вырвалось у водителя, когда он притормаживал и останавливал автобус у крайнего «бэтра».