знаю, дошли ли тут до этого или нет, хотя шлем и был, его Мик держал в руках, – а в офицерской форме. Поручика, если я не ошибаюсь.
Олех, который и командовал взятием красноармейцев, решил устроить шоу. Надо сказать, получилось у него все эффектно, ахнули не только ученики, но и я. Он со своими бойцами вывел пленных со связанными за спиной руками, видимо с них уже сняли «Паралич», из кузова «Урала», после чего выстроил их в шеренгу. Мы с интересом наблюдали за его действиями, хотя пленные были на вид обычными, слегка грязноватыми, засаленная форма, неухоженное оружие, а так все, как и описывалось в хрониках про гражданскую войну. Выстроив пленных красноармейцев, которые с угрюмой безысходностью поглядывали на нас, в шеренгу, сержант подошел к пленному пилоту и, не обращая внимания на недовольство того, покрутил ему голову, давая нам возможность разглядеть его виски и затылок. Поручик был белобрыс и на вид вполне обычный голубоглазый такой блондин, по виду аристократ с длинной родословной. После этого сержант направился к шеренге красноармейцев. Те видом заметно отличались от поручика, невысокие, коренастые, смуглые, черноволосые, судя по бровям, волосы скрывали явно специально надвинутые донизу буденовки. Вот когда Олех эффектным жестом сорвал с первого буденовку, снимая их и с остальных, я громко ахнул:
– Бески?!
Мгновенно сорвавшись с места, я в экстазе стал носиться вокруг всех семерых пленных. Подбежав к одному, я ухватил его за плечо и заставил наклониться, чтобы разглядеть небольшие рожки чуть выше затылка. Совсем маленькие – их можно скрыть волосами, но все же видные.
Олех добился результата, которого хотел: ошарашены были все, лишь я, радостно выкрикивая бессвязные слова, достал из своей сумки хирургический комплект и, найдя отличный скальпель, скомандовал:
– Готовьте стол, сейчас вскрывать будем. Я хочу посмотреть, что у них внутри… О, и этого готовьте, тоже вскроем, – ткнул я пальцем в поручика.
Гоша, староста факультета лекарей, который подбежал на мои крики и тоже совершил радостный танец вокруг красноармейцев, тут же сорвался и побежал исполнять приказ, выкрикивая учеников своего факультета. Вокруг пленных, которые нервничали все больше и больше, начала собираться толпа учеников с вкраплениями спецназовцев. Первым нарушил тишину и задал вопрос майор Круглов:
– Кто это?
Если до этого майор явно был на стороне красных, а не белых, то сейчас пребывал в сомнениях. Поручик выглядел обычным человеком, без лишних деталей, а когда Мик велел раздеть его донага, только убедился в этом. Да и красноармейцы кроме рожек лишних деталей не имели.
– Похоже, бески, но я не уверен. Вскрытие покажет… – оптимистично сказал я, придирчиво разглядывая скальпель и размышляя, не поменять ли его на другой, все-таки у бесков должна быть защита от повреждений кожи. Она на месте разреза уплотнялась.
– Кто такие бески? – терпеливо спросил майор.
Ученики, кстати, тоже с интересом прислушивались, до этой информации мы еще не дошли, это четвертый курс факультета демонологии, его самого у нас не было, но урезанную теорию я им давал, там она будет. Ответить я не успел, это сделал поручик, что, прикрывая руками причинное место, хмуро стоял метрах в трех от шеренги бесков:
– Порождение исчадий ада, вот они кто.
– Это так? – посмотрел на меня Круглов.
– Можно это и так назвать, хотя я бы сказал, что они потомки темного бога. Вы их еще демонами называете. Ошибочно, конечно, но это по незнанию. Тут одна проблема, зачать простая женщина от темного бога может, но это очень длительный процесс, растягивающийся на годы, – задумавшись, я повернулся к поручику и задал вопрос: – Когда появились первые бески?
– В шестьсот седьмом году после Рождества Христова в Византии, – быстро ответил тот, видимо местных дворян неплохо учили истории.
– А сейчас какой год?
– Тысяча девятьсот двадцатый… конец августа.
– Много их?
– Если подсчитать, две трети всего населения Земли, – криво усмехнулся тот и добавил: – У нас с ними идет расовая война…
Махнув рукой, прерывая офицера, мне не особо было интересно, за что они тут борются, я на пару секунд задумался, после чего в изумлении покачал головой и сказал:
– А божок-то упорным оказался. Чтобы зачать с простой женщиной хотя бы одного беска, ему нужно было полтора-два года, а тут половина планеты уже ходят в его прислуге. Похоже, он строит тут доминион.
– Это как пару лет, от женщины же к этому моменту ничего не останется? – изумленно спросил капитан Новиков, зам Круглова. – Сотрет.
– Да нет, – отсмеявшись, махнул я рукой. – У них все, как и у нас, просто с первого раза не получается. Может быть, от тысячи до пяти тысяч спариваний, пока самка не понесет от бога.
– Женщина в смысле? – переспросил Гоша. До него я эту теорию тоже пока не доносил, так что он слушал с не меньшим интересом, я бы даже сказал с бо́льшим.
– Боги тем и отличаются. От них может понести все кто угодно. Хоть бегемот, хоть касатка. Но что за мутанты получатся, даже я не предскажу.
– Подожди, если чтобы зачать это… э-э-э… существо, нужно пару лет, то как он смог столько населения сделать своим подобием? – спросил Круглов.
– Не своим, – поправил я его. – Потомком. Это божок мог потомка зачать с трудом, а вот они что крысы, плодятся только так, и ген и у них доминирует. Значит, впервые они начали появляться тысяча триста лет назад, и наверняка массово. Думаю, божок сразу набрал себе тысячи две женщин и зачинал им детишек, после чего отправлял на планету. Сперва единичными экземплярами. Изучая, как к ним отнесется население, наверняка ведь на кострах жгли, а потом уже и массово выпустил. Потом и за остальные континенты и острова взялся… Ха, я же говорю трудоголик. Правда, такое дело быстро на поток не поставишь. Пришлых не любят и уничтожают, может, кто спрятался из его потомков на первоначальных этапах и организовал свои деревни в труднодоступных местах, так и выжили. Хотя я думаю, было проще. Он просто посещал женщин на месте. Это просто. Усыпил супругов, после чего спокойно употребляй, вернее, оплодотворяй женщину, муж не помешает, он, как и она, спит. Ну а родится ребенок с рожками, так любящие родители просто постараются скрыть это. Так потихоньку бески и начали заполнять планету.
– А сколько такой бог может оплодотворить женщин? – заинтересовалась Белла. Откуда она тут взялась, я не видел, но интерес в ее голосе явно был.
– Практически не останавливая конвейер. Боги не люди, отдых им не требуется. То есть по пять минут на каждую, поиск новой, если в этой же семье не найдется подходящего экземпляра, ну и дальше. Может, пятьдесят, а то и шестьдесят за ночь. Да и днем ему ничего не мешает продолжать заниматься выводом потомства. Судя по количеству бесков на планете, он точно был трудоголиком. На начальном этапе он изрядно постарался, это могло занять у него до десяти, а может и пятидесяти лет, а дальше бески уже сами начали размножаться, этот процесс уже было не остановить.
– А почему дворяне этими бесками не становятся? – спросил с интересом слушавший меня поручик. Да тут все с интересом слушали, включая «красноармейцев».
– А они не становятся? – искренне удивился я. – Быть такого не может. Бески туповаты, сильны и исполнительны, идеальные слуги, но их ДНК всегда доминирует.
Поручик криво усмехнулся, но ответил:
– Бывают среди дворян и те, кто рождается с рожками, их сразу лишают звания, еще во младенчестве, и отправляют в прислугу. Это еще Петр Первый издал указ, что дилвы, их так у нас называют, не могут быть дворянами. А то один раз дилв у нас чуть царем не стал, так что пришлось принимать меры. Среди дилвов, даже в среде крестьян, рождаются и те, у кого нет рожек, их сразу берут в боевые холопы или в приемные дети, с возможностью выслужить ненаследное или наследное дворянство.
– А при сношении с горничной или крестьянкой какой ребенок обычно рождается? – спросил я, с жутким интересом слушая поручика.
– В девяти случаях дилв и в одном обычный ребенок.
– Дворянский ген доминирует, – понимающе кивнул я и тут же сверкнул скальпелем. – Сейчас вас препарировать будем.
– Э-э-э, может, не надо нас убивать? – спросил поручик, он уже определил, что мы все к их дилвам ну никак не принадлежим.
– С чего это убивать? – удивился я. – Посмотрим, что у вас внутри, да заживим раны. Работы на полсек.
Круглов поморщился и сказал:
– Я поэтому и не люблю ученых, как глаза загорятся, так не остановить их. Некоторые ученые такие монстры.
– Что есть, то есть, – согласился я. – Только я не ученый, скорее исследователь-практик.
– Это что-то меняет?
Я на несколько секунд задумался, после чего неуверенно пожал плечами.
– Да нет, пожалуй. Пусть монстром буду, я не в претензии… Чего стоим, кого ждем? А ну быстро к операционному столу.
За все время, что мы общались, «красноармейцы» так и не проронили ни слова, лишь громче сопели, когда были в напряжении, в недовольстве или в испуге. То есть сопели постоянно, но молчали.
– Все готово, учитель, – возник у меня за левым плечом Гоша. – Медицинская палатка развернута, инструменты готовы, оператор, что будет снимать процесс препарирования подопытных, тоже готов.
– Отлично, давайте офицера и одного из бесков в палатку. Обеспечьте ее охрану.
Мои-то ученики сразу бросились выполнять приказы, на уроках алхимии мы и не такими делами занимались, а вот Круглов что-то хотел вякнуть, но его оттерли в сторону. Возникать он не стал, явно не посчитав это нужным, и просто ушел в сторону, где стал переговариваться со своими бойцами. Их Мик на всякий случай контролировал, мало ли что пришлым в голову взбредет. Нет, не надо было мне на них соглашаться.
Переодевшись, мы с Гошей и тремя хирургами прошли в палатку, где на двух столах уже лежали связанные подопытные с кляпами во рту. Видимо, те начали возмущаться, я слышал крики, когда готовился к операции, вот им и заткнули рты.