– Всем группам возвращаться. Время. Летим в Москву, поработали и хватит.
Мой приказ был выполнен практически молниеносно, уже через пять минут оба катера и челнок заходили на посадку. Еще пару минут на сборы, потом взлет, и мы продолжили прерванный полет.
– Доклад, – велел я. – Давайте с подробностями, не дали поучаствовать, ироды, так хоть посопереживаю.
Генерал, Мик, Вольт и Новиков, то есть основные командиры подразделений летели на одном со мной катере, поэтому, устроившись в кресле поудобнее, я приготовился слушать. Оказалось, это действительно было очень интересно, мы даже не заметили, как долетели до Москвы, где пилоты сразу пошли на посадку, нагло сев прямо на Красной площади. Там на месте бойцы высыпали наружу и уже выставили оцепление, потому как мне все еще докладывали, как я и просил, с подробностями.
Долго рассказывать, как это делали подчиненные и ученики, тем более от каждой команды рассказ шел в лицах, не стоит, но если вкратце, то вот что там происходило. Когда все три судна взлетели и направились каждый по своему маршруту, то катер Мика полетел влево по фронту, он почти сразу обнаружил стоянку какой-то части. Высадка, и взятые пленные прояснили ситуацию: смешанный батальон из Англии. Дальше просто, после доклада последовал приказ на уничтожение этого подразделения. Оно было облучено «Параличом», амулет поставили в широкий спектр действия, после чего солдат и офицеров просто уничтожили в койках и спальниках, заминировали технику с таймером на подрыв, пробили баки, чтобы все тут полыхнуло, и полетели дальше. Следующим была легкая рота бундесвера, которая отправилась следом за своими товарищами из Англии, ну туда им и дорога. Уже попался свежий, недавно прибывший латвийский добровольческий батальон, парни как раз заканчивали его уничтожение, как последовал приказ на возвращение, так что они торопливо довершили дело и вернулись.
Это была группа Мика, другая группа, под командованием Майора, на втором катере направилась вправо по фронту боевых действий. Они почти сразу обнаружили бывший военный запасной аэродром СССР, которой потом перешел по наследству Руине, ну а та его запустила, забросив и перестав финансировать, хотя пользоваться взлетной полосой было возможно, и вояки Альянса ею пользовались, слегка подремонтировав полосу. Вот тут группа Майора и работала, причем пока ее не отозвали. Аэродром со всей техникой, имуществом и личным составом перестал существовать, и группа Майора, обнаружив неподалеку какое-то тыловое подразделение, как раз занималась ими, это были местные из ВСУ, когда пришел приказ на возвращение.
Вот группа капитана Новикова на челноке поработала куда продуктивнее и серьезнее. То, что мы находились далеко от передовой, до нее было километров сто – сто двадцать, помогло нам в обнаружении первого лагеря для военнопленных. Более трехсот человек держали в двух старых свинарниках, окружив их мотками колючей проволоки и вышками, ходили патрули с собаками. Как думаете, кто их сторожил? Естественно, бандеровцы, кому это еще доверят? Когда парни Новикова, усиленные тремя моими учениками, обнаружили лагерь и увидели, что там творится, взбесились, причем все. Конечно, сейчас ночь и мало что видно, но понять, что означает вкопанный в землю крест и прибитый к нему еще живой человек в обрывках униформы российской армии, можно было легко. Левее были обнаружены две закопанные ямы и одна разрытая, в закопанной яме бортовой сканер показал более трех десятков трупов, в открытой – лежало пока два, присыпанных негашеной известью.
Облучив охрану и патрули «Параличом», челнок сел и выпустил десант. Замки с дверей свинарников быстро сбили и распахнули ворота, поднимая пленных. В самих строениях даже нар не было, люди спали на старом высохшем навозе, согревая друг друга теплом тел. Многие были избиты и несколько дней ничего не ели, с продовольствием в лагере вообще были проблемы. Зачем кормить москалей, если можно отправить жратву семьям на львовщину или в галичину?
– Свобода, парни, свои пришли! – кричали спецназовцы, освещая себя и округу огнем подствольных фонарей.
Многие из пленных, которые перетерпели множественные пытки, плакали от счастья. Новиков быстро построил выживших пленных, пока мои ученики лечили всех, реально всем нужна была медицинская помощь, даже парня со столба сняли. Когда пленные были вылечены и более-менее пришли в себя, то бросились к группе своих бывших охранников и растерзали их еще живых, но парализованных, голыми руками. Всех перебили. Потом, когда они немного пришли в себя, их вооружили, раздали продовольствие и отдали приказ пройтись по тылам противника, уничтожая его инфраструктуру и обстреливая колонны, после чего указали, где на первое время можно укрыться световым днем. Те разбились на небольшие группы, оружия всем не хватило, трети только, и начали расходиться. Наши снова погрузились в челнок и полетели дальше, почти сразу обнаружив стоянку батальона «Айдар», вернее одной его роты. Те стояли на постое в каком-то селе. Вооружение фашистов пошло освобожденным, удалось теперь вооружить всех, даже выдать им транспорт и три единицы бронетехники, включая одну тяжелую из танка Т-64, при этом дав возможность держать связь с помощью захваченных раций со штабом российской армии.
Сделав второе доброе дело, челнок Новикова полетел дальше и обнаружил еще один лагерь. Его тоже охраняли бандеровцы, но был он небольшим и офицерским, всего сорок шесть офицеров армии Новороссии и России были там заключены, включая двух полковников. Серьезные тут бои шли, я смотрю, если даже полковники в плен умудрялись попадать. Правда, при опросе выяснилось, что они как раз случайно попались Альянсу. Те везде и постоянно применяли глушилки, глуша эфир во всем, поэтому пилот транспортного вертолета заблудился, машина была подбита и села в расположении французов. Так шесть офицеров и попали в плен. Двое были ранены обстрелом, их чуть позже добили украинцы, когда пленных передали им на руки. На все это солдаты и офицеры Альянса смотрели с безразличием, не они же издеваются и убивают пленных. Причем сразу же поднимают вой, если наши позволят себе резкие движения к своим пленным, мол, нарушение Женевской конвенции и все остальное, доходя до толерантности. А тут они не причем, скотины толерастные.
Тут пришел приказ о возвращении, поэтому офицеров двумя партиями перевезли к другим освобожденным пленным, офицеров там не было, кроме пары прапорщиков, ну и направились ко мне, запоздав из-за этого на полминуты. Вот и вся история их действий. И все это они сделали за полтора часа, каково а? Почти две тысячи солдат и офицеров противника отправили на тот свет за полтора часа без потерь с нашей стороны. Вот так вот можно воевать, это я понимаю. Правда у Альянса тут миллионная группировка, и наш укол им как булавка в одно место, не смертельно, хоть и болезненно, так что посмотрим по ходу дела, может, уже серьезно вмешаемся, а не так с наскока. Раз пришли на чужую землю, то умрите.
Пока мы общались, к нам уже подъехало несколько машин, вышедший Новиков долго общался со знакомым мне личным помощником президента, поэтому, когда рассказ был закончен, после ухода капитана доклад продолжил его зам, я сказал:
– Значит так, Генерал, берете катера и челнок и летите обратно на Руину, работайте плотно по тылам. В первый раз ни одного серьезного штаба вам не попалось, поэтому, может, сейчас повезет. Берите освобожденных пленных под свое командование и активно их используйте. Перед рассветом эвакуируете их всех в тылы наших союзников и возвращаетесь в Москву. У вас шесть часов, чтобы нормально повеселиться в тылах Альянса. Я надеюсь на шокирующий результат вашей работы. Все, действуйте.
Отдав этот приказ, я покинул салон челнока. Боевые группы сразу же начали формироваться, только возникла проблема с бойцами Новикова, они тоже хотели поучаствовать, от увиденного в лагере для военнопленных кровь играла. Однако они уже вернулись на родину и под руку своего командования, а то жестко решило – не сметь. Так что все три машины поднялись только с моими учениками и големами. В принципе норма, справятся, а вот бойцы Новикова с ним самим остались тут, на Красной площади. Перед расставанием я сказал, что охрана мне не нужна, но Генерал был непреклонен, поэтому рядом со мной стоял Ротмистр, выполняя функции телохранителя, ну и для уважения, у кого еще есть стальной неживой охранник? У меня есть. У меня их много. Они еще ходят и разговаривают, а если прикажу, то и по голове дадут сомневающимся.
– Здорово, Олег, – под шум взлетающей техники подошел и поздоровался я. – Два месяца не виделись, а как будто год прошел.
– У меня такое же чувство, – стараясь не коситься на голема у меня за плечом, ответил тот и, мельком обернувшись в ту сторону, где уже исчезли три точки воздушных судов, поморщился и спросил: – Вернуть нельзя? Мы тут и так как на разбуженном вулкане сидим, а твои действия могут его подорвать.
– Да о чем речь, магия ко мне вернулась, так что давайте я Америку уничтожу?
Тот от такого неожиданного предложения даже опешил, но быстро пришел в себя, чувствую школу высшей политики.
– Я не могу решать такие вопросы. Господин президент вас ждет, поэтому прошу немедленно проехать к нему.
– Поехали, раз ждет, – согласился я.
Было немного неудобно, я не стал предупреждать его о задержке, но причина у меня была веская, я военнопленных освобождал да подразделения Альянса пощипал. На машинах мы доехали быстро, бойцов Новикова тоже куда-то отправили, сам капитан и Круглов-Андреев ехали с нами, но их на полпути отделили, меня же завели в знакомую залу для переговоров. Только голема попросили оставить снаружи.
– Доброй ночи, – поздоровался президент, проходя в комнату. – Как понимать ваше опоздание?
– Повоевал немного, – пожал я плечами и довольно складно и кратко описал, что мы успели наворотить.
Президент на несколько секунд закрыл глаза, играя скулами, после чего тихо сказал:
– Это плохо, это очень плохо. У нас прошли недавно обнадеживающие переговоры с новым канцлером Германии, а тут подразделение бундесвера уничтожено. Это может повлиять на достигнутые договоренности.