– Сейчас чем хочешь заняться?
– Выспаться собираюсь. А утром надо полазить по библиотеке. Подготовлю подборку материалов о возможном будущем, что их ждет согласно будущему Мертвого, да и что уж говорить, моего родного мира. Я тут Гитлера на сто кило камней развел. Мол, не вмешиваюсь в их дела, они мне их отсыплют по весу. Я тут хорошо по тылам немцев прошелся, так, что они на это отреагировали чуть ли не со слезами счастья на глазах.
– А дальше что?
– Проведу переговоры со Сталиным, если все пройдет нормально, даже если не пройдет нормально, продам пару десятков артефактов, ну и склады, конечно, заберу плату у немцев, подпишу их договор о невмешательстве и отправляюсь в Европу, Британию и к остальным. Грабить буду. Они драгоценных камушков много накопили, пусть делятся. Мне бы пару тонн с этого мира снять, а потом или вернусь к Сталину и открою школу, или отправлюсь в новый мир. Да, еще в Мертвый надо заскочить, там наверняка толпа собралась, жаждущая переместиться сюда или к магам, мне пофиг куда. Там посмотрим, в общем. Хотя, конечно, неплохо бы в Союзе школу открыть и оставить тут преподавателей, чтобы они поднимали знания следующих учеников, свои все же как-никак.
– С тем количеством одаренных, что тут есть, это бессмысленно.
– Да я в курсе, но все же помочь надо. Я, конечно, играю тут бесчувственную прожженную цинизмом скотину, которая все хапает, но своим помочь хочется.
– Так почему не помочь?
– Потому и свои, знаю их менталитет. Сядут на шею, хрен скинешь. Да еще портал ремонтировать надо, а это месяца два в тишине посидеть нужно с магической лабораторией под боком.
– А если новый построить? Так же быстрее.
– Новый построить не проблема, но мне нужно изучить ту хрень, что они вплели в мой портал, да и как вообще смогли заразить его. Я ведь отомстить хочу магам Академии. Есть идея изучить это плетение Древних, модифицировать и повесить его сеткой над столицей империи Сауд, чтобы оно воздействовало на всех одаренных в столице, подсадив каждому такого жучка.
– Но это же… – прошептал потрясенный генерал.
– Да, – я мерзко улыбнулся. – Империя лишится двух третей своих магов. Око за око, зуб за зуб.
– Хороший ответ, главное, чтобы получился.
– Примерную структуру этого плетения я знаю, нужно освежить память книгами Древних на эту тему, так что думаю, смогу ответку сделать. Даже уверен в этом, но поработать придется, в этом я уверен еще больше.
– Завтра, значит, весь день за книгами и в архиве просидишь?
– Да, скорее всего так.
– А нам что делать?
– Да, кстати. Пока я не подписал договор с немцами, есть возможность найти вам тела и переселить в уже живые. Как вам идея?
– Это быстро?
– Нет, – скривился я, допивая травяной настой. – На подготовку только неделя уйдет, да большую магическую лабораторию разворачивать надо, а она в Башне мага.
– Тогда пока подождем, да и сам ты говорил, что не каждое тело нам подойдет. В нем мы можем жить не больше ста лет, а в големах около трехсот.
– Даже больше, при обслуживании, – согласился я. – Но вы все же подумайте о возможности сменить железное тело на нормальное, живое.
– Когда мир нармальный попадется, так обязательно. Мне этот не нравится. Технологичный слишком.
– Ха, это точно. Ну все, вы пока займитесь охраной, мало ли немцы нагрянут к бесхозному имуществу. Странно, что они целый поезд бросили, а я пока в архиве покопаюсь. Пара часов у меня есть, потом спать. Надо будет сбросить плетение бодрствования.
– Хорошо, мы пока займемся работой, – кивнул генерал и направился к выходу. Уже давно стемнело, но модифицированным големам это нисколько не мешало, и они все видели, как днем.
Как только мои ноги, обутые в армейские берцы, коснулись брусчатки, я убрал носилки в один из баулов и, осмотревшись, снял с себя плетение невидимости, деактивировав его, и направился вниз по одной из улиц Москвы. За последние три дня с момента пробуждения големов особо ничего такого не случилось. Я сутки спал, полсуток общего времени копался в архиве, потом свернул особняк с големами внутри и полетел в Москву, наблюдая с высоты, как течет внизу жизнь. Одиннадцать раз встретился с окруженцами, причем трижды они были на технике. Помог топливом, боезапасом и продовольствием, про лечение раненых и не говорю. Пересек линию фронта, бои шли не переставая, значит, Гитлер еще не принял решение, принять мое предложение или нет. Потом я просто всю ночь летел в сторону Москвы на приличной скорости, отчего все три накопителя быстро разряжались, но в десять утра десятого июля я был в Москве и незаметно покинул свое транспортное средство на одной из тихих улочек. Моего странного появления никто не обнаружил, только женщина, что шла навстречу, с любопытством осмотрела форму и торчащую из открытой кобуры рукоятку пистолета.
Я хотел просто прогуляться по городу, посмотреть, как тут люди живут, потянуть время до обеда, а там уже можно встретиться и с главой государства. Тут причина не только в том, что некоторые местные в Кремле только просыпаются, работают-то они ночью, но и в том, чтобы собраться с мыслями и несколько раз прикинуть аферу, что я задумал. Как намекнуть местным о школе, чтобы они сами попросили меня ее организовать? Тем более я все же играю им на руку, помогаю, как ни крути, местным. Вот немцам и уж тем более представителям других государств я бы даже не предложил сотрудничества. У меня бы ничего кроме смеха такое предложение не вызвало, а эти все-таки свои.
«Глаз» уже поднялся в небо, поэтому с интересом осматривая на удивление спокойный город, как будто и нет войны, направился в сторону ближайшего перекрестка. Не поверите, там, на углу продавали мороженое с белой тележки. Тятя Дила мне его готовила. Хочу сравнить, у кого вкуснее.
То, что там, рядом крутился военный комендантский патруль, меня особо не заинтересовало, я дошел до тележки, где стояла небольшая очередь молодежи, человек пять пионеров и трое повзрослее, и встал в очередь, с любопытством наблюдая за тем, как идет продажа белого лакомства. Фактически так же, как и в моем родном мире, разве что цены другие были.
Когда подошла моя очередь, я вдруг услышал голос позади. Неожиданным он не был, «Глаз» все так же висел наверху, поэтому, попросив продавщицу сделать мне два пломбира, я с интересом обернулся.
– Лейтенант Кривошеин, комендантский патруль Красноармейского района, – козырнул старший. – Попрошу ваши документы.
– Не имеется, по причине ненадобности, – как можно шире улыбнулся я, роясь в карманах и отсчитывая мелочь продавщице.
Трофеев у меня было много, включая советские деньги, так что я легко расплатился и взял два только что выдавленных специальным инструментом кругляша. Мороженое тут продавали в виде шайбы, с круглыми по размеру бумажками с обеих сторон, шайбы делали ручным инструментом, которым продавщица пользовалась с немалой сноровкой.
– Попрошу в таком случае пройти с нами, и сдайте оружие.
– Ага, сейчас, делать мне больше нечего, – хмыкнул я и попробовал один кругляш, пробормотав: – А ничего так, нормально, но у тети Дилы все же вкуснее получается.
Видя, как красноармейцы снимают винтовки с плеч, я наложил на себя заклинание невидимости и, отойдя в сторону (патруль уже бегал в поисках меня), наложил на себя иллюзию юной школьницы с беретом на голове и в коротком платьице, направился дальше по улице, с удовольствием лакомясь мороженым. Ну и что, что другое, не такое вкусное, как я привык получать от поварихи, главное в руках и можно пробовать. Лето, жарко было.
Всё, намек местным я дал, что появился, можно пару часов погулять и появиться у Кремля или наркомата Берии, скорее всего лучше ко второму, где меня уже будут ждать, уверен в этом. Главное, чтобы информация быстро дошла до нужных людей, а те передали дальше.
Таких тележек с мороженым я встретил три, более того, обнаружил три столовых, где смог заказать по десять пирогов, сказав, что на поминки, и пообещав прийти через пару часов. Действительно пришел и взял их еще теплыми, заодно все пирожки, кексы и другие выставленные на продажу мучные изделия прикупил, сделав пока небольшой запас. Ну и десяток ящиков яблочного сидра взял и лимонада. Тоже пригодятся. Тетя Дила, используя муку и все, что было на захваченных мной армейских продовольственных складах, успела за то не долгое время испечь около полутора сотен пирожков и три десятка пирогов, но все же я пользовался любой возможностью пополнить свои припасы.
Когда я вышел на площадь у Лубянки, то невольно засмеялся. Одних наблюдателей прогуливалось на площади десятка полтора, но рассмешило меня не это, а две знакомые тележки с мороженым, стоявших с двух сторон улицы. Намек был слишком жирным, чтобы его не заметить. Сбросив маскировку, я неторопливо дошел до ближайшей тележки, по-моему, за каждым моим движением следило около сотни человек, и купил один пломбир, два не брал, уже не лезло.
– Добрый день, товарищ граф, рад вас поприветствовать в столице Советского Союза в Москве, – подошел ко мне крепыш в звании капитана, знаки различия и колер формы был учреждения, что находилось рядом.
– Ваша идея с тележками? – спросил я у него с улыбкой, после чего на секунду задумался и, купив еще три десятка шайб, убрал их в баул. У продавщицы был только такой запас готовых «шайб».
– Моя, – не стал скрывать капитан. – Вы три раза в этой форме подходили к продавцам мороженого, привлекая всеобщее внимание, трудно было это не заметить. Разрешите представиться, капитан Соколов, Сергей Вениаминович. По приказу своего начальства приставлен к вам гидом и помощником.
Я на несколько секунд замер, пристально его разглядывая, отчего капитан превратился в статую, и только дернувшая щека намекала о его внутреннем напряжении. Расслабившись, я улыбнулся и сказал:
– Капитан, вы знаете, что являетесь одаренным? В смысле у вас есть непробужденный Дар?
– Мне это не известно, – покачал тот головой и, указав в сторону наркомата, сказал: – Если вы не против. Товарищ Берия вас уже ждет.