Загадывать я не спешила.
Это Брэм оказался любителем строить долгоиграющие планы, а я просто радовалась открывшимся возможностям. И тому, что некромант согласился пойти в аспирантуру, чтобы заниматься нашим общим проектом, – тоже.
Наш замечательный декан так впечатлился перспективой создания некрофамильяров с функцией универсального накопителя магии, что целую лабораторию нам выделил.
И дыру в защитном куполе простил – лично с ректором договаривался. И на «украденный» мозг белокнижной нечисти глаза закрыл. Хотя Брэм не виноват – он же не специально ту склянку взял.
А ещё наши серые пушистики теперь под защитой академии – каждому охранный браслетик на лапку надели. Будут, как и прежде, излишки магии в лесу подъедать, но уже в новом, охраняемом, статусе. И никакие браконьеры им больше не страшны.
А несколько самых стареньких готовятся стать новыми некрофамильярами. Хыртонь заявил, что они тоже хотят «спать на кровати и кушать курочку».
Ну вот, стоило про него вспомнить – пушистик тут как тут!
– Эми-и-и, Эми-и! – налетел на меня лиловый шарик, отчаянно трепыхая розовыми крыльями. – Пойдём скорее! Там…
– Что? – всполошилась я.
– Там Брэма…
– Бьют? – предположила я и рванула, как ужаленная, в указанном направлении.
– Уводя-я-ят! – пропищал мне вслед Хыртонь.
Кто? Куда? Зачем? К ректору на разборки? Или…
Некромант обнаружился возле лекарского корпуса. Никто силком его никуда не тащил, а я уже всякие ужасы себе напридумывала. Хотя лучше бы ужасы, чем эта… Оливия!
Когда после первой встречи с Хыром она отпаивала меня ромашковым чаем, молоденькая целительница показалась мне прекрасной доброй феей. Сейчас же, глядя, как она строит глазки моему некроманту, я воспринимала её хищницей, позарившейся на чужое.
Брэм мой! Мой и Хыра! Нечего всяким обнаглевшим лекаркам тянуть к нему свои загребущие ручонки!
А этот гад даже не возражает! Флакон какой-то ей сунул, вернее, два! То есть он не мне одной свои уникальные зелья дарит, да?
Обида была такая жгучая, что аж глаза защипало. Хотелось рвать и метать, но я не имела на это никакого права. Оливия же не напарника у меня уводит, а парня… который на самом деле не мой.
Я резко застыла, не добежав до мило беседующей парочки каких-то несколько шагов.
Шуточки и намёки не считаются, как и ни к чему не обязывающий флирт. Брэм не предлагал мне встречаться всерьёз, и, судя по тому, что я вижу, не предложит. Сегодня он со мной, завтра с другой. Парень видный – у него наверняка целый цветник поклонниц. Потому меня Фиалкой и окрестил.
Интересно, как он эту моль бледную называет? Ромашкой?
Хотя нет – не интересно! Вообще, плевать!
Я решительно развернулась, чтобы гордо уйти, и… улетела в сугроб из-за врезавшегося в меня Хыра.
– Эм-м-и! – виновато заскулил пушистик. – Прости-и-и!
– Эмили! – кинулся ко мне Брэм, только сейчас заметив.
Конечно! Он же так сильно был занят!
– Девушка, вы в порядке? – проявила участие Оливия, даже не признав меня.
В снегу и без красных глаз не похожа, да? Хотя о чём я? С какой радости ей запоминать без конца чихающую студентку? Нас таких в целительский корпус толпы ходят.
– Пусти! Я сама! – крикнула я некроманту, доставшему меня из сугроба и попытавшемуся отряхнуть.
Брэм поднял упавшую папку, из которой вылетела пара листов, и Оливия, продолжая кидать на парня томные взгляды, собрала их и протянула ему.
– Вот возьми, – мурлыкнула она, придержав страницы.
– Спасибо! – прошипела я, вырвав из её рук то, что принадлежало мне.
Я про листы, если что, а не про Брэма.
– Эми… – начал он.
– Мне пора.
– Эмили! – повысил голос некромант, но я даже не обернулась.
Держа в одной руке папку, а подмышкой другой притихшего Хыртоня, я уверенно зашагала в сторону общежития. Ладно, не совсем уверенно, а слегка прихрамывая и не до конца отряхнувшись, но зато с гордо поднятой головой.
Брэм
Девушки – существа загадочные! На что обиделась моя Фиалка я так сразу и не понял. Это потом уже парни с факультета подсказали, что Эмили банально приревновала меня к Оливии. А я слепой дурак, который не замечает очевидных вещей.
Действительно слепой. Не из-за того, что не понял чувств моего «цветочка», а потому что не заметил интереса целительницы ко мне. Я же думал, она новым зельям радуется, когда прихожу, а на деле… м-да.
И вроде лекарка эта – девчонка неплохая: умненькая и смазливая, но у меня на неё ничего и раньше не ёкало, а теперь, когда есть Эми, и подавно.
Впрочем, всё даже к лучшему. Зато теперь я точно знаю, что небезразличен Фиалке. Дело осталось за малым: признаться ей в любви и начать уже официально встречаться. А то достали эти танцы с бубном. Ходим, облизываемся друг на друга, но, как школьники, по-прежнему держим дистанцию.
Сегодня она всё неправильно поняла, завтра я увижу её с каким-нибудь парнем – и расквашу бедолаге нос, потому что мне тоже что-то там показалось.
К Йоргу эти дурацкие полутона, лёгкий флирт и намёки! Пора уже признаться в чувствах и получить от моей ревнивицы конкретный ответ – разумеется, положительный.
Только надо как-то поромантичней всё обставить, чтобы было потом, что вспомнить и внукам рассказать. Чем бы растопить её сердечко? Надо придумать что-нибудь оригинальное!
Остаток дня я ломал голову над сюрпризом для Фиалки, а ближе к вечеру заслал к ней гонцов с подарками… не совсем живых, правда, но она ведь уже привычная.
Эмили
– Йаала пресветлая!
Открыв на стук дверь, я отпрянула назад и, споткнувшись о ведро с букетом роз, рухнула на очень кстати подвернувшийся табурет. Спасибо, швабра его подпихнула.
На пороге стоял вовсе не Брэм, на что я втайне надеялась, а его очередные помощники. Перемигиваясь огоньками в тёмных глазницах, мне радостно скалились два скелета, держа в костяных руках клубничный торт из «Жёлудя» (мы с девчонками там как-то такой заказывали, правда, без дурацкой надписи «Съешь меня!») и… пылающий костёр под прозрачной крышкой!
Лишь внимательней присмотревшись, я поняла – это букет. Огненный! Совершенно невероятный и, полагаю, уникальный – сотканный из чистой стихии.
Красиво, да… Но зачем Брэм мне его прислал? Для дополнительного отопления комнаты? Или хочет, чтобы я спалила общагу – и меня всё-таки выперли из академии? Планирует один нашим проектом заниматься? Или свою «ромашку» вместо меня в напарницы взять?
А розы тогда для чего? Те, что Хыртонь днём притащил. В качестве утешительного приза?
Накрутив себя, я поднялась с табуретки и захлопнула дверь перед носом гонцов. Вернее, что там у них вместо носа? Впадины?
– Ну, Эм-и-и! – жалобно заныл Хыр, который весь вечер рассказывал мне, как сильно некромант переживает, что я с ним так холодна. Переживает он, как же! Если бы, правда, думал обо мне, пришёл бы сам, а не присылал эти груды костей с сомнительными гостинцами. – Ну Брэм же старается!
– Ты его не оправдывай, а то сейчас к нему полетишь… через форточку, – пригрозила я.
Эх! Зря всё же тортик не взяла. Сейчас бы сладенького с чаем съела – глядишь, и полегчало бы. А так теперь не я, а поганец рыжий будет десертом неудачу заедать. Несправедливо!
Я снова метнулась к двери, надеясь догнать Брэмовых посланников, но, едва её открыла, шарахнулась назад в комнату от оглушительного визга разбегающихся соседок.
Скелетов, что ли, никогда не видели? А хотя да, не видели! Откуда на бытовом факультете такой опыт?
Надо было всё-таки воспользоваться предложением магистра Айвена и переехать в корпус к некроманткам. Правда, есть вероятность, что там визжать уже буду я.
Заметив меня, скелеты бодрым шагом вернулись и вручили подарки. Я забрала букет, а подоспевший вовремя Хыр схватил коробку с тортом.
– Брэма надо позвать… на чай, – завёл свою шарманку пушистый сводник.
– Обойдётся, – буркнула я, добрея на глазах.
Сама не знаю почему. Просто настроение, весь день валявшееся под плинтусом, внезапно начало подниматься, а уголки губ растягивались в улыбке.
Торт ведь надо было ещё достать, а учитывая наш последний визит на постоялый двор – это настоящий подвиг. А букет этот огненный – шедевр настоящий! И Брэм точно его сделал сам. Значит, я действительно ему нравлюсь, как Хыртонь и говорит?
– Позову? – словно угадав ход моих мыслей, спросил пушистик.
И я очень хотела сказать «да», но… отрицательно мотнула головой – пусть помучается сердцеед рыжий! Я же мучилась весь день, думая, что ему безразлична!
Чайник не успел закипеть, а я уже передумала, но гордость всё ещё боролась с желанием помириться. Хотя мы вроде и не ссорились.
Отправить Хыра, нет? Не буду ли я выглядеть тряпкой в глазах некроманта? Или истеричкой. Вдруг он решит, что я за ним бегаю и вообще?
Пока размышляла, кусая от волнения губы, за окном начало происходить что-то странное. Серая пушистая туча, опустившаяся откуда-то сверху, зависла аккурат напротив моей комнаты и… внезапно, запищала. Знакомо так… и громко!
– Уи-уи-и-и! Уи-и-и! Уи-уи! – горланила недовымершая нечисть хором, посвёркивая красными глазами и попутно выстраиваясь то кружочком, то цветочком, то сердечком. Слаженно так, словно у них полгода репетиций позади.
– Что эти ырли творят? – в ужасе воскликнула я.
Сейчас же соседки нажалуются, и меня точно отсюда выселят! Под бок к некроманткам.
– Как что? – удивился Хыр моей непонятливости. – Серенаду поют, конечно же! Их Брэм попросил!
– Брэм! – завопила я, открывая нараспашку окно. Плевать, что зима и холодно – у меня букет-обогреватель теперь имеется. – Выселения моего хочешь?! – крикнула, глядя вниз.
Так и есть! Он там. Стоит довольный в своём дурацком капюшоне и лыбится. Тоже мне… Тёмный властелин – повелитель белокнижных певунов! Сейчас как спущусь и… всё-всё ему выскажу!
Мне так сильно этого захотелось, что я схватила пальто и сиганула в окно прямо в тапках – благо дело, с левитацией у меня теперь полный порядок.