Это был один из ее лучших приемов завязать разговор — анализ характера по выбору кинофильмов, хотя у нее было не много возможностей воспользоваться им.
Джордан широко улыбнулся, и Аликс поразилась, каким привлекательным он становится, когда улыбается. Лорел не может понять, что нашла Аликс в таком непримечательном парне, как Джордан. Да и она сама не могла объяснить этого подруге. Те, кого тянет к париям, которые смотрят жесткое порно, просто этого не поймут.
Джордан прислонился к стене рядом с ней.
— Начинай. Расскажи, что обо мне узнала.
Разволновавшись, Аликс неожиданно обнаружила, что ей трудно выражать свои мысли. Она запиналась, стараясь изо всех сил высказать то, что хотела сказать, но, к своему крайнему унижению, просто не могла этого сделать. И в последней попытке реабилитироваться развела руками и пролепетала:
— Они спокойные, знаешь ли.
— Спокойные? — переспросил Джордан. — Ты имеешь в виду, что я выбираю спокойные фильмы?
— Ага.
Ей хотелось свернуться в клубочек на тротуаре и исчезнуть.
— Вот уж спасибо.
К ее лицу прилила кровь.
— Мне нужно возвращаться на работу, — сказала она резко и, не проронив ни слова, почти бегом бросилась в видеопрокат.
Лорел ее уже поджидала.
— Как все прошло? — с любопытством спросила она, не успела Аликс вернуться.
Та бросила на нее свирепый взгляд. Лорел подняла вверх руки.
— Неужели все так плохо, а?
В желудке у Аликс возникло ощущение тошноты, так похожее на те приступы рвоты, которые она испытывала ребенком, когда ее родители начинали ссориться. Это болезненное ощущение разъедало желудок, словно она почему-то была в ответе за все плохое, что происходит в их жизни. Джордан мог оказаться тем самым Джорданом Тернером, которого она когда-то знала, но не нашлось времени спросить. А теперь, после того, как Аликс так позорно сбежала, она спросить уже не сможет.
— Ты в порядке? — осведомилась Лорел, изучающе на нее глядя.
Аликс пропустила вопрос мимо ушей и зашагала в ту часть помещения, где находилась туалетная комната для работников. Туалет был отвратительным. Ей не хотелось гадать, сколько дней назад его мыли в последний раз.
Голубое чистящее средство не могло замаскировать желтизну внутри унитаза. Смешно, но она только что это заметила.
Стоя перед раковиной. Аликс смотрелась в зеркало. Голоса, говорившие колкости, казались ей знакомыми. Это были гадкие недоброжелательные голоса, которые выкрикивали слова, на которые она пыталась не обращать внимания. Голоса, которые смеялись ей в лицо, называли неудачницей. Не важно, что она делает или как сильно старается, она никогда ничего не добьется. Жизнь ее обречена. Такова ее судьба. Она никогда не заработает больше минимальной зарплаты, никогда не будет любима, никогда не будет иметь настоящего дома с мелочами, которые нормальные люди считают само собой разумеющимся, к примеру телефон или посудомоечная машина.
Прижав руки к лицу, Аликс закрыла глаза и почувствовала, как на нее опускается темная боль. Она почти ощутила на своих плечах ее гнетущую тяжесть, прижимающую к полу. Она безуспешно пыталась освободиться, не слушать неприятные слова, эхом отдающиеся у нее в голове.
Омерзительные прозвища, которые давала ей ее мать, звенели у нее в ушах. Она слышала, как ее ругает учительница. И вернувшееся чувство унижения было сейчас столь же сильным, как двенадцать лет назад. Ей хотелось похоронить все эти обидные слова. Однако они отдавались эхом у нее в мозгу с такой силой, что Аликс чуть было не рухнула на пол туалетной комнаты.
Раздался стук в дверь, испугавший Аликс, и она резко мотнула головой в направлении звука.
— Аликс, ты здесь?
«Лорел. Черт побери!»
— Чего тебе? — огрызнулась она.
— Он вернулся.
— Кто?
— Парень, с которым ты разговаривала. Не знаю, как его зовут.
Аликс закусила нижнюю губу.
— Помоги ему.
— Он спрашивает тебя.
— С чего это? — спросила она, хмурясь.
— Откуда мне знать?! — раздраженно ответила Лорел. — Я что, должна читать его мысли?
— Я буду через минуту!
Аликс выпрямилась, приглаживая руками волосы и осмысливая сказанное. Ей было интересно, почему ее разыскивает Джордан.
Поскольку лицо у нее стало свекольно-красным, она подставила ладони под холодную воду, а потом прижала их к щекам, не обращая внимания на то, что это сделало с ее косметикой.
Аликс не знала, сколько прошло времени, прежде чем она наконец-то набралась храбрости, чтобы выйти и встретиться лицом к лицу с Джорданом.
Он стоял у прилавка и ждал. Когда Аликс подошла, он улыбнулся.
— Ты хотел меня видеть? — спросила она, словно он оторвал ее от какого-то важного дела.
Аликс боялась, как бы у него не сложилось впечатление, что она рада его видеть. По правде говоря, она и не рада была совсем. Унизив себя один раз, не хотела этого делать во второй. Во всяком случае, не так быстро.
— Ты сказала, что отложила для меня «Матрицу»?
Она почувствовала облегчение.
— Ах да, чуть не забыла! Я действительно отложила фильм для тебя.
Она прошла за прилавок, туда, где оставила диск с фильмом.
— Я благодарен за то, что ты сделала это для меня.
— Нет проблем, — ответила Аликс, посвятив все свое внимание компьютерному экрану.
Она пробила общую сумму и попросила его карточку. После того как он заплатил за прокат, она положила диск в защитный пластиковый контейнер, затем сунула его в пакет и передала Джордану через прилавок.
— На этой неделе у нас есть попкорн, специально для микроволновки, если тебя это интересует.
— Нет, спасибо. Я купил целую коробку в «Костко»[5]. Мне этого попкорна хватит лет на десять.
Аликс водрузила локти на прилавок, чувствуя легкое смущение. Она никак не могла придумать, что сказать и о чем спросить. Если она спросит про Джордана Тернера из шестого класса, может показаться, что она с ним заигрывает.
— Уффф. Может быть, я отложу для тебя еще какие-нибудь фильмы?
Не такой уж блестящий вопрос, но, по крайней мере, в нем был хоть какой-то смысл.
Джордан пожал плечами:
— Сейчас не могу сообразить, но, как только надумаю, я дам знать.
— Ладно.
Кивнув, Джордан ушел. Стеклянная дверь закрылась, и словно по волшебству появилась Лорел.
— Чего ему было надо?
— Фильм, а что ж еще?
— А почему он хотел, чтобы именно ты его обслуживала?
Аликс не хотела вдаваться в подробности.
— Откуда мне знать?
— И нечего ко мне придираться!
Дверь открылась, и, к изумлению Аликс, Джордан просунул голову внутрь.
— Аликс, а в какое время ты заканчивать работу?
Она была слишком шокирована, чтобы отвечать без промедления.
— В одиннадцать. Я закрываю прокат три раза в неделю.
— А завтра твоя смена?
— Нет. По средам я тут до девяти.
— Ты не против встретиться, выпить кофе? После работы?
— Нууу…
Ей трудно было поверить, что он и вправду собирается вывести ее в свет. Ну, почти в свет.
— Ага, я согласна, — сказала она, словно ничего особенного в этом не было.
— Замечательно. Тогда увидимся.
Он помахал рукой и ушел.
Внутри у нее пузырилось счастье. Ей потребовалась каждая унция самообладания, чтобы не затопать ногами от радости.
Глава 13 ЛИДИЯ ХОФФМАН
Вязание — это моя поразительная привлекательность.
Мама позвонила мне в начале недели, чтобы предложить нам с Маргарет поехать с ней в День памяти на кладбище, на могилу папы. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как мы его похоронили. Это были тяжелые дни для мамы, и ей еще предстоит привыкать к положению вдовы.
Я с готовностью согласилась присоединиться к ней, но мне было интересно, как отреагирует Маргарет. Ей удается манипулировать ситуацией, поэтому мы так и не увиделись на День матери. На каждом семейном сборище моя сестра ведет себя язвительно и надменно. Кажется, она предпочитает не вспоминать, что у нас с ней одни и те же родители. Не раз мне приходила в голову мысль о том, что Маргарет предпочитает, чтобы умерла я, а не наш отец. Это не слишком приятно знать, но, принимая во внимание ее отношение ко мне, подозреваю, что это правда. И все-таки я не оставляю попыток. Какая-то упрямая часть меня отказывается сдаваться. Она — моя сестра. Побывав на волосок от смерти, я чувствую, что, даже если мы и недолюбливаем друг друга, все равно нуждаемся друг в друге.
Я приехала рано в полдень понедельника и нашла маму попивающей чай на заднем дворике рядом с садом. Она была одета в длинную черную юбку и шелковую блузу и сидела в плетеном кресле, наслаждаясь солнечным светом.
Розы были подстрижены и набирали бутоны, сладкий аромат куста сирени наполнял воздух. Я поняла по батистовому носовому платку, зажатому в руках, что мама плакала.
Я подошла к ней и молча обняла за плечи. Она подняла голову и улыбнулась сквозь слезы, прежде чем положить руку на мою и легонько сжать мне пальцы.
— Знаешь, мне так его не хватает.
— Мне тоже, — прошептала я, и от эмоций у меня перехватило дыхание.
— Папа расстроился бы, увидев нас в слезах. Сегодня такой славный день, и скоро обе мои дочки будут со мной. Разве мне можно грустить?
Она протянула руку к чайнику, и я поняла, что она принесла вторую чашку, ожидая, что я составлю ей компанию. Не спросив, она налила мне чаю, и я присела рядом с ней.
Мы немного поболтали. Мама завалила меня вопросами о «Путеводной нити», о моих уроках для начинающих и о тех трех женщинах, которые записались на курсы. Я часто говорила о Жаклин, Кэрол и Аликс и рассказывала ей о других своих покупательницах. Медленно, одна за другой, у меня появлялись постоянные покупательницы, и, что столь же важно, у меня появлялись новые друзья. Мой мир расширялся день ото дня, и я была счастлива. Уискерс был тоже счастлив и пристрастился проводить время в магазинчике, часто греясь на солнышке в магазинной витрине. Мой кот стал поводом