Правда, непонятно с чего она решила, что кто-то ещё хочет купить магазин.
В любом случае визит надменной дамы положил начало. Заказ на два набора подков – уже хорошо, а целый суриан вместо половины – совсем прекрасно.
После Ирваны потянулась целая вереница клиентов. Правда, большинство привело в магазин вовсе не желание приобрести артефакт, а любопытство.
Узнать, как у меня дела, как я держусь и не собираюсь ли продавать магазин.
Поразмыслив, я поняла, что интерес обитателей нашей улицы вполне понятен.
Здесь жили тихо, размеренно, район считался достаточно благополучным, чтобы в наши магазины время от времени забредали обеспеченные клиенты, но недостаточно шикарным, чтобы какой-нибудь аристократ захотел тут приобрести землю и выгнать жителей с насиженных мест.
Рядом было множество жилых домов, которые опять же тянулись отовариваться к нам. Наша улица являлась своеобразным торговым центром всего района. Вздумай я продать дом чужаку… Неизвестно во что превратит мой магазин новый владелец, может и дом терпимости открыть, испортив репутацию всем сразу. А если конкурент объявится?
Например, новый пекарь, который перетянет на себя весь доход семейства Страттон? Или швея, которая отхватит половину клиентуры госпожи Мендес?
Словом, возможные перемены местных пугали.
Поэтому к концу дня у меня уже язык отваливался. Пришлось всех и каждого убежать, что продавать не планирую, а если и надумаю, то обязательно обращусь к кому-нибудь из местных. День выдался тяжёлый. Я даже забыла закрыться на обед и ни разу не присела, циркулируя между разговорчивыми посетителями и их детьми, которые так и норовили что-нибудь уронить или сломать.
Правда, имелся один неоспоримый плюс. Я распродала весь товар, что лежал на витринах. Сработал некий соседский кодекс. Приходишь поболтать – какую-нибудь мелочь, но купи.
Пополнился и список заказов. Оказывается, отец всем наобещал магических подков для лошадей. Странно, ведь он раньше вообще не занимался подобным товаром. А самое загадочное во всём этом было то, что в книге заказов я не обнаружила никаких записей об этом. То есть он обещал направо и налево, в огромных количествах, но даже не записал, кому и сколько должен? Совсем не похоже на отца. Ведь надо же закупить эти подковы в определённом количестве.
Увы, денег совершенно не было. Я подсчитала вырученную за день сумму. Хватит на коммунальные платежи в этом месяцев. И всё. Еда? Обойдусь без еды, тем более мне не на чем её готовить, а дров в сарае тоже надолго не хватит. Покупать их не на что. В общем, светит мне модная диета, состоящая из кислых яблок в саду. Девчонки в академии частенько худели на ней перед балами. Я не пробовала, потому что покушать слишком любила, но вот представился шанс оценить её чудодейственные свойства.
Чинить нагревательный элемент в ванной? Буду мыться ледяной водой. Тоже, говорят, полезно для кожи. Закаливание опять же.
Но вот на что закупать товар? Что продавать в магазине?! Или же всё-таки сразу продать сам магазин? Не знаю, что страшило меня больше: остаться без собственного жилья или лишиться дома, который был теперь моей единственной опорой в жизни, единственным, что осталось на память от родителей.
Звякнул входной колокольчик, который прервал мои размышления и спас от надвигающейся истерики. Чёрт! Неужели я не перевернула табличку «Открыто» обратной стороной? Подняла голову и… радостно бросилась встречать посетителя.
Глава 8.2
– Дяд Дуг, как я рада вас видеть!
Дуг Ларнак – старинный друг моих родителей. Всегда был рядом, баловал меня игрушками и сладостями. Я торопливо перевернула табличку надписью «Закрыто» и обняла старика.
Господин Ларнак был невысок ростом и носил аккуратно стриженные усы и бородку, которые давно уже полностью поседели несмотря на не особо преклонный возраст мужчины. Он был ровесником отца, но у папы имелась только обильная проседь в волосах.
– Как ты, Эмма? Разобралась с делами отца? – участливо спросил мужчина, ласково улыбаясь.
– Пытаюсь, – вздохнула я. – Он всем пообещал какие-то магические подковы для лошадей, но я не нашла никаких записей об этом. Вы случайно не знаете имени поставщика, у которого он собирался их закупать?
– Не знаю, к сожалению, – покачал головой дядя Дуг.
– А ещё меня почему-то все спрашивают, не собираюсь ли я продавать магазин. С чего это все так озаботились этим вопросом?
Мужчина замешкался с ответом. Снял цилиндр с головы, покрутил его в руках.
– Ты только не расстраивайся.
– Да в чём дело? – не выдержала я.
– Ходят слухи, что отец твой потратил все сбережения на какую-то партию незаконных артефактов, которые у него в подвале и взорвались. В общем… все знают, что он не оставил тебе ни денег, ни товара, ещё и дом заложил.
– Интересно… и откуда же такие слухи?
Дядя Дуг пожал плечами.
– Не знаю. Честно, не знаю. Могу сказать только, что распространяться они начали со вчерашнего вечера с бешеной скоростью. Я, конечно, всем говорю, что это выдумки, что товар пропал из-за взрыва это понятно, но без денег тебя отец бы не оставил… Только на каждый роток не накинешь платок. Прости, девочка.
– Да вы тут ни причём, – с досадой ответила я, напряжённо размышляя, кто бы мог слить информацию о деньгах.
Кто об этом вообще знал?
Господин Поллини и служащие в банке (которые по идее не имеют права разглашать подобную информацию). Узнать от них о бедственном положении мог господин, что хотел купить дома – как его… Ворст, кажется, да инквизитор.
Инквизитору незачем распространять подобные слухи, а Ворсту попросту невыгодно. Ведь он сам хотел купить дом.
Остаётся мутный поверенный. Слишком сильно он уж хотел узнать содержимое предсмертного письма. Служащие в банке обычно дорожат своей репутацией и не разглашают тайн клиентов, за такое и работы можно лишиться.
– Но я всё-таки не совсем понимаю, почему все так внезапно хотят купить дом?
Дядя Дуг отвёл взгляд, но всё-таки ответил.
– Ты незамужняя девица. Первая половина соседей считают, что не справишься с магазином в таких условиях. Вторая половина думает, что выскочишь замуж. В общем, продашь ты этот дом в любом случае, вот все и торопятся отхватить недвижимость. Сама понимаешь, расположение и устройство дома очень подходящие для какого-нибудь ресторана.
У меня опустились руки. Во всех смыслах. Повисли безвольными плетьми вдоль тела, а на душе кошкой заскреблась безнадёжность. Никто не верит, что я справлюсь, а собственно… как я вообще собиралась справиться?
Дядя Дуг сочувственно пожал моё плечо.
– Так это правда насчёт денег и закладной?
Я кивнула, смахнув набежавшую слезу.
– Не унывай, Эмма. Я верю, что ты справишься! Ну а если всё же решишь продать магазин… Я тоже не против его купить. Погашу долг по закладной и добавлю тебе на обучение в магистратуре. К тому же, ты спокойно сможешь жить здесь всё лето, до самого поступления в магистратуру.
– Правда? – недоверчиво спросила я. – И вам будет это удобно?
– Конечно, – улыбнулся дядя Дуг. – Я бы сделал здесь свою антикварную лавку, ваш магазин расположен удачнее моего закутка в конце улице, а свой дом сдам или продам. К тому же, раньше осени я точно этим не смогу заняться. Нужно ещё съездить за товаром. Если ты согласишься – мне придётся значительно расширить ассортимент, да ещё дать рекламу.
– Да, наверное, это было решило мои проблемы, – задумчиво произнесла я. Не придётся думать о закладной и коммунальных платежах, можно будет жить в своём доме, готовиться к магистратуре, а на еду как-нибудь заработаю. Только вот…
– Что «только вот»? – участливо спросил дядя Дуг и я поняла, что последнее произнесла вслух.
– Только вот дом – это всё, что у меня осталось.
Он кивнул и погладил меня по плечу.
– Понимаю, Эмма. Пришло время серьёзных решений, а ты к ним ещё не готова. Подумай, я не тороплю. В любой момент моё предложение в силе.
* Суриан – золотая монета республики Крондт. 1 суриан = 20 лир.
Лир – серебряная монета республики. 1 лир = 20 денир.
Денир – медная монета.
Глава 9.1
Дядя Дуг поговорил со мной ещё немного, пытаясь приободрить и убедить, что всё получится, после чего ушёл. Я, конечно, кивала и соглашалась, только в глубине души понятия не имела, где всё-таки искать деньги на закупку товара.
Проводила господина Ларнака, заперла за ним дверь, выключила свет в магазине и поплелась в гостиную. Надо бы поесть, вроде остался маленький кусок пирога, что приносил Джонни, и неплохо бы выпить чашку горячего чаю. Но при мысли о том что придётся топить печь, совершенно не хотелось идти на кухню.
Сил не было даже зажигать освещение в гостиной, тем временем на улице уже сгустились сумерки, но я решила сразу пойти наверх. Найду дорогу и в полумраке. Я уже почти добралась до лестницы, как заметила какую-то тень у окна. Замерла на месте, судорожно вцепившись в перила. Страшно было даже дышать.
Тень тем временем двинулась вбок и на фоне окна нарисовались очертания фигуры. Высокой, широкоплечей и пугающей фигуры.
Я открыла рот и завизжала что есть сил.
– Помогите-спасите-насилуют!!!
Тень метнулась ко мне навстречу, а мужская ладонь зажала мой рот. Я тут же принялась лупить кулаками по груди, царапаться и даже попыталась куснуть ладонь.
– Прекратите немедленно, Эмма! – прошипел кто-то мне в самое ухо. – Я вовсе не собирался вас насиловать!
И тут до меня дошло. Это же… мамочки, только не он! Лучше насильник, честное слово.
Увы. Мужская фигура добралась до выключателя. Щёлкнул тумблер, гостиную озарил мягкий свет, и я увидела инквизитора. Выглядел он хмурым и поцарапанным. На щеке алели дорожки от моих ногтей, на сюртуке не хватало пуговицы, а идеальная причёска разлохматилась. Не помню, чтобы я прикасалась к его волосам, но что имеем – то имеем.
– Память у вас девичья! – объявил инквизитор. – Вы что совсем забыли, что я нахожусь в вашем доме?