Остаток дня и весь вечер мы корпели над столом. Наносили плетения, превращая самые обычные металлические предметы в будущие артефакты.
Пуговицы решили предлагать для женских сумок и кошельков в качестве защиты от воров. Открыть сможет только владелец, а при попытке утащить втихаря пуговица издаст звуковой сигнал.
Розы и статуэтки превратили в будущие ночники – ну или декор для сада. В общем, они должны будут красиво мерцать в темноте.
Идеи рождались у нас одна за другой. Когда заканчивались идеи, мы попросту листали справочник с магическими плетениями и наносили первое попавшееся. Так родилась цепочка с медальоном, которые привлекают взгляды.
– Глупая идея, – ворчала я, нанося очередное плетение штихелем на металл.
– Вовсе нет! Вот увидишь, какая-нибудь дама с пышной грудью обязательно купит.
– Я бы прикрывалась, чтобы избежать любопытных взглядов.
– Ну ты прямо как ребёнок, Эм! Такая грудь может не только привлечь мужа, но и выбить немалые скидки во всех магазинах, где за прилавком – мужчина. И наверняка найдётся дама, которая умеет пользоваться своим преимуществом.
– Хм… ладно, поверю тебе на слово.
Проработали мы около десяти часов с небольшими перерывами на еду. Спать мы уходили уставшие, но довольные.
Глава 20.2
Проверка из Конклава нагрянула с утра пораньше. Мы едва успели позавтракать.
Соседи собрались у входа в магазин сразу же. Многие видели, как по району проехала чёрная, наглухо закрытая карета с символической гравировкой на дверце – солнце с лучами разной длины, а в центре глаз.
Из кареты вышло четверо бравых сотрудников Конклава. Один «инквизитор» во фраке, цилиндре и с тростью в руках, и трое оперативников – в чёрных сюртуках с воротниками-стойками.
На самом деле, все четверо являлись оперативниками – группой захвата, которой руководил ри Кан. Просто один из парней играл роль инквизитора с целью обелить мою репутацию среди соседей. Даже несмотря на то, что я была в курсе, ладони всё-таки предательски подрагивали, когда пришлось открыть дверь доблестным защитникам магического правопорядка.
Вместо того чтобы проводить проверку моей деятельности, мужчины скрылись в подвале, да ещё выгрузили из кареты несколько наглухо закрытых чёрных ящиков. Один оставили в гостиной, остальные спустили в подвал. Что собирались делать представители Конклава и для чего эти ящики я не имела ни малейшего понятия.
В некоторые детали ри Кан меня так и не посвятил, сославшись на государственную тайну.
Вслед за группой захвата почти сразу явился инквизитор собственной персоной. Правда, пришёл он через чёрный ход на кухне. Как пролез через довольно высокий забор, да ещё ведущий в сад соседнего дома – история умалчивает. На мой вопросительный взгляд лишь пояснил:
– И со стороны дома, и со стороны магазина толпятся соседи. Мой визит одновременно с Конклавом вызовет подозрения.
И тоже скрылся в подвале.
Через час ребята ушли, а ри Кан остался.
– Как думаешь, что он там делает? – почему-то шёпотом поинтересовалась подруга, хотя вряд ли инквизитор мог нас услышать. Мы сидели в кухне, а он находился в подвале.
– Лучше не задаваться этим вопросом, – пожала я плечами.
– Да ведь он хозяйничает в твоём доме! – возмутилась Келли.
– Ну…
И тут я с ужасом поняла, что, кажется, привыкла. Привыкла к тому, что ри Кан каждый день является в мой дом, хозяйничает в подвале, рубит дрова, топит печь и вообще ведёт себя так, словно… он мой муж.
Как я вообще до такого докатилась?!
Видимо, так сильно была занята мыслями о заработке.
Тем временем, инквизитор, словно прочитав мои мысли, явился в кухню и скомандовал:
– Дамы, прошу покинуть помещение.
– Зачем? – с подозрением прищурилась Келли.
– Буду устанавливать новую плиту, – усмехнулся ри Кан и кивнул на чёрный ящик, оставленный его ребятами в гостиной.
– Господин ри Кан. Напоминаю, что это мой дом! И я вас не нанимала, чтобы тут что-либо чинить или устанавливать!
Я хотела установить границы, вернуть власть над домом, но инквизитор расслышал другое – нехватку средств в моих карманах.
– Не волнуйтесь, Эмма. За счёт Конклава. Поскольку я планирую проводить здесь ещё довольно-таки много времени.
– Много это сколько? – ужаснулась я.
– Достаточно, – хмыкнул он. – А топить печь и колоть дрова каждый раз, когда хочется выпить кофе, я порядком утомился.
Ответить было нечего. Нет, конечно, я могла бы отказаться, возмутится и тому подобное, но… я просто уже устала. Слишком много проблем навалилось разом, голова была занята тем, как я отправлюсь в Академию и стану просить о том, чтобы какой-нибудь магистр взял надо мной шефство.
Поэтому молча встала и потянула Келли за собой в гостиную. Там мы остановились так, чтобы видеть, что происходит в кухне.
Инквизитор тем временем закатал рукава рубашки, обнажив крепкие, перевитые венами предплечья, втащил огромный чёрный ящик в кухню и принялся его распаковывать.
Быстро извлёк каркас, детали и начал собирать новую плиту в кухне с такой сноровкой, какую совершенно не ожидаешь от человека в накрахмаленной рубашке и фраке.
– Какой хозяйственный… инквизитор, – глубокомысленно изрекла Келли.
– Угу, – мрачно согласилась я.
Я была жутко недовольна собой. Особенно тем, что не могу оторвать взгляда от длинных мужских пальцев, которые искрили магией, ловко соединяя провода и подключая питание. И ещё тем, что мне до безумия приятна забота инквизитора, которую он скрыл за маской эгоиста, щадя моё самоуважение.
– И заботливый, – многозначительно добавила подруга.
– Угу.
Тут она резко наклонилась к моему уху и свистящим шёпотом выдала:
– Надо брать!
– Че-го?!
– Брать говорю, надо и тащить в храм!
– Кого надо тащить в храм? – тут же отреагировал ри Кан. Оторвался от работы и посмотрел прямо на нас. Очевидно, последняя фраза прозвучала слишком громко.
Глава 20.3
– Хорошего жениха, – не растерялась Келли. – Говорю, что как приличный мужик попался, так сразу надо хватать, пока не разобрали.
– Мужчина же не горячие пирожки, чтобы его разобрали, – хмыкнул ри Кан, поправляя немного высвободившийся рукав рубашки.
– Я бы поспорила! – уперев руки в бока, объявила Келли. – Как юбку посимпатичнее видите, так и сами готовы бежать.
Инквизитор перевёл взгляд на меня и глядя в глаза, твёрдо сказал:
– От той, кто стала дорога сердцу, ни один мужчина не откажется.
И такая многозначительная улыбка. Я даже дышать перестала. На полсекундочки сердце замерло, а потом пустилось галопом. Ох, и не нравлюсь я себе сегодня!
– Знаете, что, я, пожалуй, пойду поработаю, – промямлила я. – Артефакты сами себя не изготовят.
Лукавлю, но что поделать. Слишком уж неловкая атмосфера сложилась в доме.
– Идите-идите, – милостиво разрешил инквизитор. – Я потом ещё нагреватель в ванной установлю.
Мы с Келли переглянулись и синхронно бросились на второй этаж.
В ванной комнате мы развесили постиранное нижнее бельё. Панталоны были представлены в ассортименте. От скромных белых в голубой цветочек до фривольных алых. Когда-то мы с Келли купили по паре таких шутки ради, но обе надевали для настроения.
Улики были собраны в считаные секунды, после чего мы всё же отправились в мастерскую.
Нас ждала приличная партия готовеньких артефактов. Магические плетения сияли, освещая мастерскую так, что и свет не понадобилось включать.
– Ух… Распродать несколько таких партий – и я смогу выкупить дом!
– Думаешь, есть смысл и дальше корпеть, нанося плетения? – тоскливо протянула Келли, разминая затёкшие от многочисленных чертежей пальцы.
– Надеюсь что есть. Ри Кан ведь обещал разобраться с Пайнс. Если Конклав объявит, что лошадь пострадала вовсе не от моих подков, то возможно другие всё же станут их покупать. И не только подковы!
– Ты настолько ему доверяешь? – вздохнула Келли.
– Ну, не настолько, но пока он вреда не причинял.
Я понимала сомнения подруги. Нам с ней уже доводилось столкнуться с нечистоплотностью одного аристократа, который также был инквизитором.
– Вообще, он выглядит порядочным. И кажется, ты ему нравишься.
– Не говори ерунды! Я дочь торговца, а он из дома Раннэн. А ты сама прекрасно знаешь, как аристократы помешаны на статусе и родословной.
– Ну… вдруг они не все такие?
Келли была неисправимой оптимисткой. Даже несмотря на то, что произошло с ней самой. Я имела возможность наблюдать со стороны ту историю и то потеряла веру не только в аристократов, но и во всех мужчин.
Хотя…
Не всех мужчин. До прошлой субботы я верила, что мой анонимный друг отличается от остальных. Что хотя бы один представитель мужского пола способен отвечать за свои слова и поступки. Почему же он всё-таки не пришёл? Или не дождался? Я же опоздала всего-то на пятнадцать минут. Конечно, опаздывать нехорошо, но почему-то казалось, что тот человек, с которым я переписывалась целых полгода, обязательно дождётся.
Я знала, что ответ ждал меня под обложкой дневника. Кристалл загорелся красным вечером после неудавшегося свидания, но мы всю ночь проболтали с Келли, а следующим утром начался самый настоящий хаос.
Времени на переписку не хватало. А ещё я боялась. Боялась того, что он написал. Придумал серьёзную причину или обошёлся банальностями, чтобы оправдаться? Ни то ни другое меня не устраивало. Я уже ощущала разочарование в своём анонимном друге.
Ри Кан закончил установку плиты и нагревателя, после чего потребовал пустить его в мастерскую. К счастью, мы с Келли уже унесли оттуда все артефакты и разложили их на прилавке в магазине.
Не знаю, почему, но пока не хотелось сообщать инквизитору, что я догадалась о государственной тайне и причинах, по котором в моём доме происходит секретное расследование. Вдруг запретит пользоваться источником? Нет уж, я собираюсь воспользоваться открытием по полной!