Ганеша: Я же говорила, что хочу узнать тебя. Если разрешишь мне поучаствовать в этом твоем позорном деле со временем, я готова держать язык за зубами.
Кронос: А ты подлее, чем я думала. А по-другому выражать интерес к человеку не умеешь? Еще и принять тебя в дело…)) Ни за что. Ты по-корейски читать умеешь? Видела, наверное, что в контракте указано: все происходящее находится в строжайшем секрете между хозяйкой и клиентом. Если тайну узнает третье лицо, я должна буду вернуть оплату вдвойне.
Ганеша: Я знаю. Поэтому и обращаюсь к тебе в качестве клиента. Стань моим другом.
Кронос:??????????
Ганеша: Я же сказала, что ты первая. До сих пор я была одиночкой. Одиноким островом. Не могла никому протянуть руку. Но впервые мне захотелось сделать это. Немного неловко, но я правда впервые осмелилась на такое.
Онджо представила, как до сих пор жила Хеджи. Как будто ей сразу стали очевидны те стороны одноклассницы, которые она ото всех прятала.
Кронос: Уважаемая Ганеша, к сожалению, подобные просьбы я не принимаю.
Ганеша: …
Кронос: Почему это я должна становиться твоим другом?
Ганеша: Это отказ?
Кронос: Нет, я не говорила, что отказываюсь. Ты сказала, что хочешь узнать меня. Вот я и спрашиваю в ответ: почему из всех людей именно ты должна стать моим другом?
Ганеша: Я же говорила. Хочу узнать источник твоей раскрепощенности и уверенности в себе.
Кронос: Но я не считаю себя такой уж раскрепощенной. И уверенности у меня не больше, чем у других. Оценки у меня хуже, чем у тебя, внешность обычная, как и семья.
Ганеша: В том-то и дело.
Кронос: Я просто люблю себя такой, какая я есть.
Ганеша: …
Кронос: Может, то, что ты заметила во мне, было вовсе не раскрепощенностью или уверенностью в себе? А просто моим признанием самой себя.
Ганеша: «Признавать саму себя»? Ну допустим. Все равно я хочу выяснить, откуда это берется.
Кронос: С ума сойти. А я-то тут при чем? Ты в курсе, что очень назойлива? Пытаешься заставить меня показать то, чего я сама не знаю. Да я правда не понимаю, о чем ты! До того, как ты мне это сказала, я даже не знала, что ты обо мне так думаешь! Все еще хочешь подружиться?
Ганеша: Ага.
Кронос: Можно же просто было начать дружить. Ты, наверное, единственный человек на планете, который о таком просит. Что тут сложного? Неужели так трудно просто честно сказать?
Ганеша: Такой у меня характер. Я не привыкла говорить прямо.
Кронос: Если не открываться перед собеседником, дистанция между вами не уменьшится. Ты меня прости, но я как-то раз послушала музыку в твоих наушниках. Она мне показалась очень похожей на тебя.
Ганеша: Я знаю, что ты трогала мои наушники. Если бы это был кто-то другой, я бы сильно разозлилась. У меня мизофобия. Но от того, что их трогала ты, мне даже было приятно. С тех пор я стала за тобой следить. Хотя ты меня заинтересовала еще до этого. Вот и страницу твою нашла.
Кронос: Я тоже тобой интересовалась. Мне казалось, что я тебя знаю.
Ганеша: Может быть, поэтому мне и было легко. Не знаю, как это объяснить словами. Просто было такое ощущение.
Кронос: Что такое Ганеша?
Ганеша: Это бог мудрости в индуизме. Его обычно изображают с головой слона. Он – защитник науки и литературы. Тут нет никакого смысла, я просто так придумала.
Кронос: А мне кажется, что смысл есть. Тебе подходит. Защитник науки и литературы… Ты любишь литературу?
Ганеша: Я хочу писать сказки. Хотя мама с папой категорически против. Говорят, что мне нужна нормальная работа, а сказки можно сочинять в свободное время. У нас всегда так. Важно только мнение родителей, а мое – нет. Поэтому и учеба, и друзья – все не по-моему.
Это было неожиданно. Хеджи казалась упрямой и все делающей по-своему.
Теперь Онджо поняла истинное значение музыки, льющейся из наушников Хеджи. Это был единственный язык, на котором она говорила.
Рядом_с_тобой подозрительно затих. Не было ни писем, ни комментариев. Отсутствие новостей – хорошие новости. По крайней мере, Онджо хотелось в это верить. Если вестей до сих пор нет, значит, искры угасли сами собой? Дело с украденной приставкой оказалось очень коварным, только ослабишь бдительность – и оно вылезет наружу. Можно ли теперь расслабиться? Онджо не хотела нарушать воцарившееся спокойствие.
Медведь и цветок абрикоса
Когда мама влюбилась в папу, а папа влюбился в маму, ручьи с горы Чирисан бурным потоком стекали в долину. Мама тогда работала в экологической организации, которая летом устраивала специальный лагерь для любителей диких животных. В то лето в окрестностях горы Чирисан прошел сильный ливень, и участники лагеря пострадали от стихийного бедствия. Пришлось вызывать спасательную бригаду. Мама была руководителем группы и смело вела всех за собой, пока каждый гость не оказался в безопасности в объятиях своей семьи. Папа, возглавлявший спасательную бригаду, тоже усердно работал, обеспечивая безопасность пострадавших и своих товарищей. Папа и мама заметили друг друга, и так началась их история. Поэтому они всегда говорили, что их судьбы связал друг с другом ливень в сезон летних дождей.
Шел сильный дождь. Несколько тайфунов уже прошло, а надвигалось и того больше. Каждое утро школьная юбка Онджо вымокала насквозь и противно липла к ногам. В сезон летних дождей мама обычно становилась грустной, меньше говорила и переставала смеяться. Но в этом году все было иначе. Эти изменения Онджо замечала еще с начала лета.
Сегодня Онджо сдавала очередной тест и поэтому вернулась домой пораньше. За окном все еще хлестал сильный ливень. Около полудня дождь ненадолго прекратился, но потом снова полил как из ведра. По телевизору показывали срочный репортаж о пострадавших от бедствия. Пожарные стояли по колено в грязи, вздымающейся волнами из-за дождя, и спасали людей. Онджо вышла из душа, вытирая волосы полотенцем, и бросила безучастный взгляд на экран. И в этот момент она поняла, что значила эта безучастность. Долгое время у нее саднило в сердце, будто по нему проводили острым лезвием, от одного лишь взгляда на оранжевую форму. Мама щелкнула пультом, смотря в окно. Телевизор выключился. Мама тоже стала безучастной? Или все еще старается изо всех сил, чтобы выглядеть такой?
Онджо спросила маму:
– Как дела на работе?
– Да как обычно. Субсидии от правительства сильно сократились. Не можем даже нормально выплачивать зарплату. Но в последнее время мне дают много лекций, поэтому все в порядке. Так что не смей расслабляться, Онджо. Первое полугодие уже пролетело, сосредоточься на учебе. Поняла?
– Ага.
– Что за ответ? Ты же не вытворяешь опять чего-нибудь? Сейчас время учебы, никаких подработок. Ты ничего от меня не скрываешь, случаем?
– Я? Скрываю? Даже не думала. Мне кажется, если кто-то что-то и скрывает, так это ты, мам. – Онджо решила, что время пришло. Она упрямо поджала губы и выпалила: – Ты ведешь себя подозрительно, мам. Ты же знаешь, что у меня черный пояс по интуиции. Вся в тебя.
– Я расскажу тебе позже. Сейчас не время. Онджо, милая, и для тебя, и для меня пока еще… – ответила мама, водя пальцем по столу.
«Ого! А я ведь просто так сказала…»
– Мам, все твои дела так или иначе влияют и на меня тоже. Я имею право знать. Ты же тоже всегда хочешь знать, что происходит у меня.
– Верно. Но ведь ты тоже не рассказываешь мне все. Есть вещи, о которых не хочется говорить, а есть то, что хочется отложить на потом, потому что сейчас еще рано для этого. У меня сейчас именно такой случай.
– Но мне же жутко любопытно, когда ты так говоришь! Может, я попробую угадать?
Онджо заметила, что мамины щеки покраснели, а в глазах на долю секунды что-то промелькнуло.
– У тебя кто-то появился?
Мама резко перестала водить пальцем по столу.
«Черт, это правда».
Онджо нервно сглотнула. Она готовилась к тому, что когда-нибудь ей придется задать маме этот вопрос, но момент настал слишком быстро. Онджо хотела выглядеть круто и безразлично, но ничего не получалось. Когда простая догадка вдруг оказалась достоверным фактом, все тело пронзила дрожь от необъяснимого волнения. Онджо подумала о папе. Казалось, его вдруг взяли и резко задвинули в дальний угол. Мама, сцепив пальцы рук, смотрела, как за окном беспощадно льет дождь.
– Онджо, ты сможешь меня понять?
– …
Онджо сидела с полотенцем на голове и тупо смотрела на маму, не зная, что сказать. Мама продолжила говорить, все еще не отводя взгляда от окна:
– Хотя как ты сможешь меня понять, если я сама себя не понимаю.
– Что ты не понимаешь?
– Что сердце человека может принять кого-то в считаные секунды.
«Ого».
Сердце Онджо камнем упало вниз. Тело пробила сильная дрожь. Как будто бы налетел ураган и унес маму с лодки, на которой они плыли вместе, оставив Онджо в полном одиночестве. Она знала, что этот день придет, но принять все так спокойно, как хотелось, не могла. Пытаясь скрыть одолевающие ее эмоции, Онджо снова начала вытирать волосы полотенцем.
Мама продолжала говорить, глядя на дождь за окном. Словно ей было все равно, слушает дочь или нет. Рука Онджо с полотенцем замерла.
– В тот день я проводила лекцию для учителей биологии из разных школ. Закончив занятие, я шла к машине, припаркованной в проулке за средней школой «Ханбёль». Рядом со школой был маленький парк, в котором толпились ребята. Фонари в парке уже давно сломались, но их до сих пор не отремонтировали. Сначала я подумала, что местные дети просто играют, но вдруг один мальчик упал на землю. Я крикнула: «Ты не поранился?»
Говорят, если видишь толпу школьников, лучше обойти ее стороной, но я не могла просто пройти мимо. Было страшно, но я сжала кулаки и направилась прямо к ним. Самый крупный из мальчишек покосился на меня и грубо сказал: «Шли бы вы, тетя, мимо. Не лезьте не в свое дело».