Онджо почесала голову, внезапно почувствовав смущение. Если бы Нанджу не пришлось нянчиться с братишками, они могли бы прийти сюда вместе. Но тогда Ихён не вел бы себя так непринужденно. Он, как обычно, принял бы надменный вид и спрятался за маской безразличия. А Нанджу опять строила бы из себя скромную барышню. Хорошо, что Онджо не сказала ничего подруге. Иначе не смогла бы увидеть другую сторону Ихёна.
Онджо обернулась. Походка Ихёна, который в это время пересекал площадь, казалась неуловимо легкой. Он тоже обернулся. Онджо помахала ему рукой. Ихён помахал в ответ. Осенний ветерок нежно трепал его волосы.
У Онджо до сих пор не получилось завести разговор с Хеджи. А та, кажется, в онлайне чувствовала себя намного увереннее, чем в реальности. Хеджи впервые решила выйти из-за ширмы, за которой пряталась всю жизнь, но ее останавливали страх и застенчивость. Вот и сегодня они несколько раз встречались взглядами, но заговорить постеснялись. К тому же Хеджи явно беспокоило то, что рядом с Онджо постоянно находится Нанджу.
Вернувшись в класс после обеда, Онджо подошла к парте Хеджи. Ее не было. Лишь наушники охраняли место хозяйки. Онджо надела наушники. В них, как обычно, раздавался жуткий рев и бешеные звуки электрогитары.
– Это Metallica, – сказала Хеджи, внезапно возникшая сзади.
– Что? А, это группа так называется?
Онджо и Хеджи вышли из кабинета и пошли в сторону «Бреда слепого».
– Они недавно выступали вживую, и концерт очень отличается от студийной записи. Как будто ураган сбивает с ног. Как дикие животные. Мне становится спокойнее, когда я слушаю хеви-метал. Как будто возвращаюсь к истокам. Не нужно думать ни о чем лишнем, никого не надо из себя строить, такое первобытное чувство. Будто в сердце разгорается пожар и его раздувает все сильнее.
– О, правда? Я ничего об этом не знаю, но ты круто рассказываешь. Так и тянет тоже послушать.
– Серьезно? Ты не врешь? – Хеджи тихо засмеялась. Впервые.
– Я полюбила рок из-за Аврил Лавин. Услышала Nobody’s home – и у меня чуть сердце не остановилось. Эта песня была прямо про меня. Мы тогда только перешли в старшую школу, и у меня немного ухудшились оценки. Родители были в ярости. Я вышла из дома, села в автобус и услышала эту песню. Кажется, она по радио играла. Реально, я словно была главной героиней фильма, каждое слово про меня. Мне всегда кажется, что, когда я прихожу домой, там никого нет. Даже если вся семья дома. Стало темнеть, и за окном закапал осенний дождик. – Хеджи грустно смотрела в пустоту, словно мысленно перенеслась в тот день. – Кажется, я чувствую запах того дождя.
И правда, запахло осенним дождем. Небо стало пасмурным.
Прозвенел звонок к пятому уроку. Онджо и Хеджи побежали по каменному мостику в свой класс.
Перед вечерней самоподготовкой Онджо вызвали в учительскую. Это был Медведь. Она подозревала, что вскоре это должно случиться. Хотя Онджо узнала, что мамин новый ухажер – ее учитель биологии, они с ним еще не успели это обсудить. Несколько раз они встречались взглядами на уроках, но тут же, словно сговорившись, неловко отводили глаза.
Нанджу не знала, куда себя деть. Теперь она не могла шутить с Медведем, как раньше, но и показать, что ей все известно, тоже не могла. Поэтому подруга просто поочередно косилась то на учителя, то на Онджо. Та, в свою очередь, возмущалась и велела Нанджу не наводить подозрений, но подруга огрызалась, говоря, что вообще-то это не очень легко. Слухи об отношениях мамы и Медведя – это всего лишь дело времени, но Онджо хотела оттянуть этот момент как можно дальше. Наверное, того же хотел и сам Медведь.
– Спасибо, чачжанмён был очень вкусным. А ты почему не пришла? Мы с мамой думали, что хотя бы попозже, но ты все-таки явишься, и долго ждали, – спросил Медведь, приглашая Онджо присесть.
– Я хотела удержать вас рядом с ней, пока не передумала.
– А сейчас? Все еще уверена в своем решении?
– Пока да.
– Смешная ты. Спасибо! – сказал Медведь и потянулся погладить Онджо по голове. Она непроизвольно уклонилась. Медведь смущенно потряс рукой и продолжил: – Вообще, ты бы знала, как я страдал. Твоя мама со мной не разговаривала с тех пор, как ты обо всем узнала. До самой встречи в «Пекине». Там до нас дошло, что это ты так дала нам понять о своем решении. Мне стало спокойнее. Полегчало прямо, хо-хо-хо! – Медведь высказал все, что было у него на душе, и тяжело вздохнул перед словом «полегчало». А затем смущенно почесал голову.
«Интересно, можно что-нибудь сделать с этим дурацким смехом?» – подумала Онджо и тоже почесала голову.
А потом они внимательно посмотрели друг на друга и расхохотались.
– Так вот, я не уверен, что должен первым завести об этом разговор, но раз уж мы с тобой теперь так связаны… Да и как учитель я о тебе переживаю, – нерешительно сказал Медведь, почесывая голову.
Онджо подняла голову и вгляделась в лицо Медведя, пытаясь понять, о чем он думает. Не было ни единой идеи. «Он же не собирается играть в папочку? Или вытащит сейчас ее табель и начнет ворчать, что выпускной класс не за горами? Нет, это неправильно. Это уже будет слишком». За долю секунды в голове Онджо пронесся целый рой мыслей и догадок, но Медведь вдруг сказал нечто совсем неожиданное:
– Я про твою страницу в интернете. Ребенок, как ты вообще до такого додумалась?
«Черт!»
– А… как вы узнали?
– Все, что есть в интернете, рано или поздно всплывает. К тому же есть некоторые проблемы – ты еще подросток. А вдруг тебя используют в каких-нибудь неблаговидных целях? В школе о магазинчике еще не знают. Но если информация просочится, так просто это не оставят. И я не знаю, сколько еще смогу покрывать тебя.
– А в чем тут проблема? – разозлилась Онджо. Она ненавидела, когда взрослые начинали волноваться и делать выводы, не потрудившись сначала разобраться в ситуации.
– Я прочитал все, что ты написала о цели и принципах твоего магазинчика. У тебя прекрасные намерения. Но люди могут истолковать все неправильно. Я тоже много думал об этом. Размышлял, относился бы я к этому так щепетильно, если бы не мои отношения с твоей мамой. – Медведь снова почесал голову.
Он явно был того же мнения, что и все эти придурки, которые временами писали гадости на ее странице. Многие спрашивали о том, готова ли она на что угодно ради денег. Как Ганеша.
– А мама? Она тоже знает?
Онджо и подумать не могла, что кто-то может так быстро вмешаться в их с мамой отношения.
– Твоя мама еще не в курсе. Думаешь, она бы оставила тебя в покое, если бы знала?
– Ну… У мамы может быть другое мнение. Не такое, как у вас.
– Т-т-тогда почему ты ей до сих пор не рассказала?
Онджо вдруг расхохоталась во весь голос. Видимо, слишком переволновалась. Теперь она поняла, почему мама не смогла сдержать смех при виде Медведя.
– Что? Что вы… – она не могла подобрать верных слов, чтобы продолжить.
У Онджо была возможность рассказать все маме, но она намеренно избегала разговора. Ее беспокоило, что мама уже просила ее прекратить отвлекаться на подработки и сосредоточиться на учебе, но главной причиной была необходимость хранить в тайне «Магазинчик времени» и информацию о клиентах. Кроме того, маму вряд ли бы порадовал тот факт, что Онджо получает за это деньги. Она могла бы даже разочароваться в дочери.
– Твоя мама еще не знает. Но ведь это тоже дело времени, верно?
– Это не важно, я могу ей все рассказать. Потому что я не делала ничего плохого или постыдного. Все мои принципы вы видели на странице, и я строго им следовала. Клянусь моим папой.
Из глаз брызнули слезы. Онджо даже не думала, что внезапно поклянется папой. Тем более перед Медведем. Почему-то в этот момент образ папы смешался в голове с Канто. Онджо охватило беспокойство от того, что она могла разочаровать папу, и печаль из-за того, что между ней и Канто, с которым они ни разу не виделись, как будто бы оборвалась нить. А еще она подумала о коробке писем, которые еще не успела доставить. Эту работу она должна завершить, даже если небеса рухнут на землю. Потому что она не может ни вернуть Маленькой учительнице деньги, ни попросить у нее прощения. Если Онджо не доставит все письма, у той маленькой библиотеки не останется ни одной клумбы. А еще она не до конца разобралась с делом об украденной приставке. Рядом_с_тобой прав: искры все еще тлеют и могут разгореться в пожар.
– Эй, ребенок, я же еще не договорил. Я тебя не осуждаю и позвал сюда не для того, чтобы сделать выговор. Кажется, ты неправильно меня поняла, – растерялся Медведь, увидев слезы Онджо. Он беспомощно почесал голову и уныло уставился в пол.
– Я знать ничего не знаю о личности моих клиентов. И об их запросах ничего не расскажу. Я должна защищать их интересы. Они писали мне по электронной почте или в комментариях, поэтому никаких проблем не было. Поначалу для меня это была просто подработка, но теперь все не так, – голос Онджо дрожал. Она ненавидела себя за то, как жалко звучали ее оправдания.
– Онджо, на самом деле анонимность страшнее всего. Тебя могли использовать так, что ты и представить себе не можешь. Если бы все шло по твоей задумке, стал бы я беспокоиться?
Онджо понимала, что так волнует Медведя. Ее тоже это беспокоило. И именно это не давало ей признаться во всем маме.
– Поэтому у меня есть два предложения. Во-первых, подождем, пока ты не закончишь все нынешние дела, а потом еще раз подумаем, как быть с твоим магазинчиком. Во-вторых, если что-то случится, ты обязательно попросишь помощи. Это будет наш с тобой секрет.
Медведь похлопал Онджо по плечу. А потом снова почесал голову и подмигнул ей. Онджо промолчала. Но она прекрасно понимала, что он имеет в виду.
Теперь у Онджо тоже появилась такая же надежная гавань, как у Нанджу. А еще секрет от мамы. Кажется, сегодня вечером она не сможет посмотреть ей в глаза.
После того как Медведь пообещал защитить «Магазинчик времени», в голове Онджо четко оформилась мысль, смутно зародившаяся уже давно: «“Магазинчик времени” больше не мой маленький секрет, он – что-то намного более важное. Он принадлежит не только мне, “Магазинчик времени” – достояние каждого. Поэтому мне срочно нужно изменить подход к его управлению».