Клиент по имени Канто попросил Онджо вкусно пообедать с его дедушкой в ресторане «Гриль у озера». Он особенно настаивал на том, что поесть нужно будет именно вкусно. Канто сказал, что есть нужно не только руками и ртом. Он поставил условие задействовать также глаза, уши и сердце, а главное – непременно есть вкусно. Помимо этого, он сообщил только то, что имя Канто позволит Онджо сразу сблизиться с его дедушкой. Все остальное клиент оставил на ее усмотрение. Онджо согласилась выполнить просьбу. Ее словно выбросили в центр «Гриля у озера» без всякой информации, но ситуация казалась не такой уж плохой, так что Онджо немного расслабилась. Она решила, что может одолжить этому старику если не свое сердце, то уж уши и глаза точно. И при этом вкусно поесть.
Канто сказал, что сам он сейчас не может пообедать с дедушкой. Онджо спросила почему, чтобы понять, как помочь клиенту, но Канто ничего не ответил.
Повисла тишина. Старик на одном дыхании рассказал историю об имени Канто и резко замолчал. Онджо впервые поняла, как тяжела неловкость от долгого молчания. Она не знала куда смотреть и беспокойно ерзала на месте.
По озеру за окном плавала лодка в форме утки. Брызги из фонтана взметались вверх и разлетались в разные стороны. С каждым порывом ветра тяжелые капли падали то вправо, то влево, но затем снова оживали и взлетали в небо. Глядя на брызги воды, не знающие, как справиться с ветром, Онджо подумала, что и сама сейчас находится в таком же положении.
Было обычное воскресенье. Вокруг озера прогуливались люди, а ветви вишневых деревьев качались на ветру. Мир вокруг был простым и привычным, но Онджо все казалось нереальным, словно во сне. Как бы она ни повторяла самой себе, что это просто работа, Онджо все равно было неуютно сидеть за одним столом с незнакомым стариком.
– Да, долго я уже не виделся с Канто. Так случилось, что мы все никак не можем встретиться. О сегодняшнем обеде мы договорились уже давно, и я надеялся, что хотя бы сегодня смогу его увидеть. Но даже это… Эх, – на лицо старика пала тень разочарования.
Его тигриная харизма бесследно исчезла, и теперь перед Онджо сидел просто расстроенный дедушка, который не смог встретиться с любимым внуком. Он тяжело вздохнул, но затем улыбнулся и продолжил:
– Жаль, конечно, но порадуюсь хотя бы тому, что встретил девушку Канто. Скорее всего, мой внучок сейчас на меня очень обижен. Потому что я совершил очень дурной поступок по отношению к его отцу. Ты передай Канто, скажи ему, что дедушка не мог поступить иначе.
Онджо замерла в нерешительности, не понимая, как реагировать, но быстро опомнилась и с усилием приподняла уголки губ в неком подобии улыбки. Она не знала, что делать. У Онджо было такое ощущение, будто она прочла только середину истории без начала и конца – и при этом только маленький отрывок. Ей так хотелось узнать, что это был за дурной поступок, но нельзя было ни задать вопрос, ни выказать свое любопытство. Поэтому она просто неловко кивнула:
– А… Да, хорошо.
– Кстати, а у моего Канто хороший вкус. Какая красивая и хорошая девушка. И вежливая к тому же, – сказал старик уже мягче, видимо, закончив изучать Онджо.
– Спасибо!
Онджо была не очень довольна тем, что ни с того ни с сего стала чьей-то хорошей девушкой, но что поделать. Это просто работа.
– Давай пообедаем. Что ты хочешь? – Старик открыл меню и протянул его Онджо.
Просьба клиента заключалась в том, чтобы пообедать – и при этом очень вкусно. Онджо ждала этих слов.
– Закажите сначала вы, дедушка.
Называя собеседника «дедушкой», Онджо снова почувствовала неловкость, словно что-то мешало говорить. Если она собирается и дальше заниматься подобной работой, нужно поскорее перестать смущаться.
– Я буду полный обед. Ох, кстати, я же не спросил, как тебя зовут, – хлопнул себя по лбу старик.
– Меня зовут Пэк Онджо. Тогда я буду то же самое, дедушка!
– У меня нет внучки, но слышать, как ты называешь меня дедушкой, очень приятно, юная Онджо. Ты обязательно передай Канто. Встретимся через два месяца, в третье воскресенье. В это же время, в этом же месте.
Онджо старательно несколько раз повторила про себя дату, которую назвал старик, чтобы не забыть. Неужели им обязательно нужно назначать встречи именно таким способом? У Онджо было такое ощущение, словно она из продвинутого цифрового века вернулась в Средневековье без часов и каких-либо средств связи. В те времена, когда вместо механизмов работал человек.
– У меня нет телефона и других средств связи. То есть правильнее будет сказать, что я от них избавился. Все так быстро меняется, что голова идет кругом. Вот я и решил: вместо того чтобы пытаться угнаться за новизной, просто буду жить по своему времени и так, как я хочу.
Онджо навострила уши. От таких слов, как «скорость» и «время», у нее непроизвольно начинало быстрее биться сердце. Особенно теперь, когда она не только очень заинтересовалась временем, но и стала хозяйкой своего магазинчика. Не зря ведь Онджо зарабатывает благодаря времени. Пусть даже она хочет получать деньги, обменивая время на добрые дела.
– Хотя, возможно, это всего лишь отговорка. Потому что ждать звонка, которого не будет, обложившись телефонами и компьютерами, намного хуже. Куда проще просто выбросить все и тем избавить себя от заблуждений и лишних надежд, – тихо сказал дедушка, глядя в окно.
Его лицо погрустнело. В глазах старика плескалась холодная неизбывная печаль.
Наконец принесли их заказ. На столе перед Онджо появилось множество роскошных блюд. Здесь были креветки в ореховом соусе, отбивные по-итальянски, сырные рулетики и котлеты из говядины. Онджо всерьез забеспокоилась, сможет ли все это съесть. Но она должна была поесть «очень вкусно». Впервые увидев такое условие, Онджо нашла его забавным, но теперь вдруг поняла, насколько это сложно и трудновыполнимо.
Онджо начала с сырных рулетиков. Отрезав кусочек мягкого, нежного сыра, она аккуратно положила его в рот. Он тут же растаял на языке.
Старик тоже начал резать рулетики. Он выглядел очень благородно и солидно. Какой же дурной поступок он мог совершить по отношению к своему сыну? Бабушка всегда советовала не судить людей по внешности и остерегаться тех, кто слишком гладко говорит или чересчур много льстит. Так и у этого дедушки характер мог оказаться далеким от его облика. Но, с другой стороны, еще ведь говорят, что глаза – зеркало души. Значит, если глаза добрые, то и сам человек хороший. Может быть, его сын сам совершил дурной поступок, и старику просто пришлось ответить тем же.
– Извините, дедушка, а что это за ваше время, про которое вы недавно говорили?
Он замахал руками и продолжил жевать:
– Я не разговариваю во время еды. Обсудим это после. Приятного тебе аппетита. Это мое главное жизненное правило – кушать вкусно. И ты пока, юная Онджо, отбрось все мысли. По глазам вижу, у тебя их слишком много.
Выражение «юная Онджо» показалось ей очень категоричным и твердым.
– А, да… Хорошо… – Онджо на мгновение захотелось уткнуться лицом в блюдо, которое по размеру было в три раза больше ее головы.
Есть люди, которые могут определить состояние собеседника, просто взглянув ему в глаза. Например, мама Онджо всегда понимала, о чем думает дочь, посмотрев ей в лицо. У мамы глаза были будто даже на затылке: она не глядя могла определить, что Онджо снова бросила свою школьную форму где попало. У Онджо мурашки пробегали по коже, когда мама, которая рассеянно готовила на кухне обед, вдруг резко кричала: «Онджо, а ну немедленно повесь форму на плечики!» Она всегда думала, что корни этого – в близости людей, которые долгое время прожили вместе, но, возможно, есть и другие способы. Есть люди, которые могут понять характер незнакомого человека или его мысли с первого взгляда. У них, должно быть, невероятно развит какой-то из органов чувств. Вот и этот старик не так-то прост.
Онджо положила в рот последний кусочек говяжьей котлеты. Она впервые в жизни ела так размеренно и с чувством. Полностью сосредоточившись только на еде. И это все было благодаря жизненному правилу дедушки: не разговаривать во время еды.
– А ты молодец, хорошо кушаешь, – сказал старик с довольной улыбкой.
– Спасибо! Было очень вкусно!
«Ух ты! Можно сказать, что миссия выполнена». Канто не сможет проверить, вкусно ли поела Онджо, это решать только ей. Ведь степень удовлетворенности от такой работы по достоинству может оценить только сам исполнитель. Онджо невольно расплылась в улыбке.
– Оглядываясь в прошлое, я часто удивляюсь, сколько всего произошло. Но все это в мгновение ока становится делом давно минувших дней и кажется нереальным. В последнее время все слишком быстро. Не понимаю, почему так. Мне кажется, быстро – не значит счастливо. Наоборот, из-за того, что скорость слишком высокая, случаются всякие аварии и происшествия. Неважно, касается ли это механизмов или человеческих отношений; если скорость слишком высока, быть беде. Тебе тоже стоит помнить об этом, юная Онджо.
– Хорошо…
«Если скорость слишком высока, быть беде…» Папа тоже попал в аварию из-за скорости. Если бы водитель спортивного автомобиля не гнал так, если бы он ехал хоть немного медленнее, то, возможно, папа Онджо все еще был бы рядом с ней.
Онджо не до конца поняла, что старик имел в виду. Все-таки язык, на котором говорит человек, проживший семьдесят лет, очень отличается от языка семнадцатилетней девушки.
– Дедушка, а о какой скорости вы говорите?
– Самый простой пример – это автомобиль. И я говорю не только о скорости его движения, но и о той скорости, с которой появляются новые марки и модели. И так не только с машинами. Как насчет телефонов и компьютеров? Такому старику, как я, не угнаться за ними, но если не пробовать – чувствуешь себя в изоляции. Ваше поколение пытается усилить ощущение этой изоляции и заставляет покупать все больше новых вещей. Если не будешь делать как все, то перестанешь отвечать запросам общества. Поэтому люди стараются не отставать: больше работают и быстрее потребляют. Несмотря на то что это совсем не обязательно. Такое ощущение, словно все принимают одно и то