На единственном оставшемся корабле люди гибли один за другим. Когда путешественники достигли Молуккских островов, они потерпели кораблекрушение. Те, кто не погиб, сражаясь против португальцев или нанявшись вести междоусобные войны к местным раджам, попали в португальский плен. В Испанию вернулось лишь несколько человек[835]. Меж тем попытки добраться до Молуккских островов из американских портов показали, что сделать это сравнительно просто, а вот попасть обратно на текущем уровне знаний невозможно. В 1529 году кастильская корона, подсчитав убытки, уступила права на Молуккские острова Португалии практически за смехотворную сумму 350 золотых дукатов, то есть за 1 312 500 мараведи (в одном дукате было 375 мараведи)[836].
Неудача – частая спутница героического статуса. Трагический герой в греческой традиции – жертва немилости фортуны. Дух Дюнкерка[837] осеняет побежденных. В Японии принято почитать «благородство поражения». Ценности романтизма – это ценности «голубого цветка»[838], который невозможно сорвать, ценности влюбленного с греческой вазы Китса, который «не упьется негой»[839], или «высота оказалась слишком высокой, а героизм слишком героическим для Земли»[840]. Приняв смерть по образцу Роланда, Магеллан подтвердил приверженность поэтике благородного поражения. Но почитают его за ложные успехи, а не за эпический финал.
Трудно считать Магеллана образцом для подражания хоть в каком-то смысле, его никак нельзя назвать «добрым», даже по невысоким стандартам прочих светских героев того времени. Его защитники порицают его обвинителей за то, что те приписывают ему предательство, лживость, упрямство, уклонение от ответственности, жестокость, эгоизм, кровавые бойни и прочие преступления; Сэмюэл Элиот Морисон объявил все это «грузом лжи, призванным прикрыть проступки мятежников»[841]. Когда первые выжившие бунтовщики вернулись на «Сан-Антонио» домой, Педро Мартир был потрясен «их прискорбными обвинениями в адрес Магеллана. Мы уверены, что такое серьезное неподчинение нельзя оставить безнаказанным»[842]. Но эти обвинения – как и другие, не выдвинутые официально, – были справедливыми. Магеллан действительно пренебрегал королевскими приказами, не сообщая о запланированном маршруте своим непосредственным подчиненным офицерам и штурманам и минуя Молуккские острова. Он превысил все полномочия своей власти командующего экспедицией. Он узурпировал единоличную власть во флотилии. Он совершал убийства и выносил незаконные смертные приговоры. Он растрачивал королевские ресурсы, решив остановиться на зимовку в Патагонии. Он не справился со своими обязанностями командира: к экспедиции подготовился не надлежащим образом, в путешествии тоже проявил себя не с лучшей стороны. Он шел на ненужные риски, обернувшиеся для команды голодом, болезнями и неудачами. Он плохо обходился с матросами, провоцируя мятежи или не замечая подготовку к ним. Его поведение в отношении коренного населения ничем не отличалось от поведения других флагманов европейского империализма и сейчас, как правило, вызывает отвращение.
Колумб, который в худшем случае двояко, а в лучшем случае весьма уважительно относился к культурам коренных американцев, вызывает ныне чрезвычайную неприязнь, и ему желают отомстить за преступления, которых он не совершал и даже не замышлял. Наши разгневанные современники опрокидывают его статуи, очерняют его память, а в моем родном университете закрыли муралы, созданные в его честь, чтобы защитить их от зрителей, а зрителей от нападок. Статуи святого Людовика находятся под угрозой даже в названном в его честь Сент-Луисе, поскольку он возглавлял Крестовый поход, как и статуи святого Хуниперо Серра в Калифорнии, поскольку его благодеяния, любовь и страдание во имя своей паствы из числа коренных американцев сейчас, как выясняется, недостаточны, чтобы умерить гнев публики. Памятники Черчиллю, Вашингтону и Джефферсону, оказывается, увековечивают грехи своего времени, а не добродетели этих исторических личностей.
Магеллан вел себя по меньшей мере ничем не лучше вышеперечисленных людей. Однако его статуи и памятники в Лиссабоне и Саброзе продолжают стоять, не вызывая, насколько известно, никаких возражений у местных благонамеренных или у более традиционно настроенных португальцев, помнящих о его предательстве. Памятники ему на Мактане и Гуаме, где он руководил вторжениями и сжигал дома местных жителей, на Себу и в других частях Филиппин, где пытался основать империю, в Пунта-Аренасе в Патагонии, где его жертвы из числа аборигенов имели все основания сожалеть о его появлении, не осквернены ничем, кроме памяти о его деяниях.
Единственный, насколько мне известно, разрушенный памятник Магеллану стоял в Маниле. Дело было в 1945 году, и связано это было с войной, а не с постколониальными протестами. То, что памятники, названия улиц, надгробные камни, мемориальные таблички и другие объекты сохраняются, всегда меня радует, поскольку я считаю, что для понимания настоящего нужно знать свое прошлое во всей его полноте, включая и те моменты, что нам не нравятся; однако непоследовательность меня все-таки удивляет.
Если бы правда о Магеллане была известна или общепризнана, он наверняка бы стал предметом такой же ненависти и возмущения, что и любые другие герои прошлого, ныне признанные неполиткорректными. Возможно, это как-то связано с его репутацией ученого-исследователя. Как нам уже известно, эта репутация не заслужена. Однако в его честь постоянно называют различные научные проекты. Карликовые галактики, впервые упомянутые в повествовании Пигафетты, получили в 1678 году имя Магеллана[843]. Его имя носят кратеры на Луне и Марсе – с 1935 и 1976 года соответственно. В 1985 году появился астероид (4055) Магеллан. Телескопами имени Магеллана снабжена чилийская обсерватория Лас-Кампанас. НАСА в 1989 году запустило к Венере миссию «Магеллан». Его именем названы южноамериканские пингвин и дятел, а также филиппинская бабочка.
Количество научных премий, названных в честь Магеллана, заставляет полагать, что он и сам совершил что-то научно важное. Добавлять его фамилию к различным научным наградам начали в 1786 году, когда Жан Гиацинт Магеллан убедил Бенджамина Франклина в том, что Американское философское сообщество должно учредить премию Магеллана за вклад в развитие навигации, воздухоплавания, астрономии и науки в целом. Девиз премии – Nititur in ardua virtus. Действительно, не приходится сомневаться, что истина мерцает и среди трудностей, но Магеллан продемонстрировал, что тем же свойством обладают и грехи. Особенно примечательна популярность имени Магеллана у организаторов различных университетских состязаний: она свидетельствует о том, что о его жизни мало кому известно, иначе университеты давно бы ощутили на себе гнев чувствительных студентов. Например, премия Магеллана, «учрежденная благодаря щедрости наследников знаменитого первопроходца Фердинанда Магеллана», ежегодно вручается «лучшему студенту, начинающему последипломные исследования в университете Оксфорда в области языка, литературы, культуры или истории португалоязычного мира»[844]. Колледж Вашингтона и Джефферсона сообщает, что его проект «Магеллан» – это «уникальный… проект, полный возможностей. Включаясь в проект “Магеллан”, вы оказываетесь в авангарде образования. Колледж предоставляет финансирование, так что вы можете пуститься в путь летом в погоне за страстью, интересом, стажировкой, обучением за границей, совершить исследовательскую поездку или же получить все это сразу. Вы покидаете университетскую аудиторию и начинаете обучаться в открытом море, исследуя все, что видите, – хоть за углом, хоть на другом конце мира»[845].
Это странноватое и чрезмерно цветистое объявление, составленное умненькими молодыми университетскими бюрократами, содержит невероятное количество отсылок к Магеллану: пуститься в путь, погоня за страстью, заграница, исследовательские поездки, открытое море, другой конец мира.
Университет Южной Каролины идет еще дальше, придумав в честь десятилетнего юбилея своих Магеллановых проектов какую-то «Охоту за мусором»:
«Нашим Магеллановым программам исполнилось 10 лет. Это большой срок! Отпразднуйте с нами эту важную веху – и выигрывайте призы, приняв участие в “Охоте #Magellan10”… Чтобы принять участие, сделайте фотографию, вдохновленную нашей ежедневной подсказкой #Magellan10, и запостите ее в Твиттер как можно быстрее… За первое фото с тэгом… мы вручим футболку Магеллановых программ и шопер нашего исследовательского центра!»[846]
Не столь неуместно, но все равно удивительно, что в Чили (где имеется Университет Магеллана) правительство вручает «Премию Магелланова пролива в области инноваций и исследований, имеющих глобальную значимость» «исследователям XXI века, которые воплощают в себе тот же дух, что 500 лет назад двигал людьми, совершившими эпическое кругосветное путешествие»[847]. А сайт одного нью-йоркского клуба вопрошает: «Что общего у генерала Дугласа Макартура, писателя Джеймса Миченера, океанографа Жака-Ива Кусто, сенатора Джона Гленна, журналиста Уолтера Кронкайта, религиозного лидера доктора Нормана Винсента Пила, астронавтки Салли Райд, океанолога Роберта Балларда и аэронавтов Бертрана Пикара и Брайана Джонса? Они входят в состав элитной группы… которую Клуб кругосветных путешественников почтил престижным орденом Магеллана в знак признания их заслуг в деле познания мира»