– Я освоил определённые навыки, если не ошибаюсь…
Мира молча забрала руну из его рук. Согнула пластинку и бросила на пол. Сказала:
– Обычно делается так.
Мы стояли и смотрели на руну. Ничего не происходило.
А потом послышался голос. Странный, сдавленный и хриплый, будто задыхающийся.
– Грисар и Мира. Вы прекрасно выглядите.
Сект зажевал губами и отступил на шаг, будто опасался услышать комплимент в свой адрес.
– Нам необходимо встретиться, повелитель, – сказал я.
Тёмный Властелин тихо засмеялся.
– Неужели? Я давно пытался организовать нашу встречу, но вы отказывались.
– Повелитель, у них есть то… – начал Сект.
– Замолчи, – оборвал его повелитель. – Я не слеп. Так что вам от меня нужно?
– При встрече, – ответил я. – Приходите.
Повелитель вздохнул.
– Увы, невозможно. Но вы можете прийти в мой замок.
– Договорились, – сказала Мира.
– Я уже организовал вам эскорт, – сказал повелитель. – До встречи.
Пластинка на полу рассыпалась пылью.
Сект вытер вспотевший лоб.
– Видите, как всё просто? – сказал я. – А вы нервничали.
– Возвращайтесь к домашним делам, – посоветовала Мира. – Не смеем больше задерживать.
Сект кивнул.
Мы вышли в столовый зал – жены и ребёнка Секта на кухне уже не наблюдалось. Им хватило ума не дожидаться ни няни с творожком, ни профессора с переговоров.
– Мне не понравились слова про эскорт, – тихо сказала Мира.
– Ага, – согласился я. – Но, кажется, я понял в чём мы ошибались. И если я прав, то всё не так страшно.
Мы двинулись к выходу – и тут нас окликнул Сект.
– Грисар… одну минуту.
Мы остановились, пока Сект, переступая через ступеньки, унёсся наверх, стукнули двери, что-то зашумело, зазвенело бьющееся стекло. Я пожал плечами. Хотелось верить, что натурфилософ не наделает глупостей.
Сект вернулся, сжимая в руке маленький флакон мутно-зелёного стекла.
– Это то, что я когда-то обещал, – пояснил он, показывая флакон. – Очень сложный процесс, пока он не отлажен должным образом, лишь концепт, но… Помните ту первую изменённую девочку? Сеннеру?
– Помним, – мрачно сказала Мира.
– Я обещал ей и я работаю над процессом разъединения, – сказал Сект. – Как я понимаю, она в личной охране повелителя. Если в процессе ваших… переговоров… удастся облегчить и её судьбу – я буду рад. Скажите, что надежда есть. Она никогда не хотела быть изменённой. Не понимаю – ведь возможности, которые она обрела, уникальны, и…
– Так это работает? – уточнил я, потянувшись к склянке.
– И да, и нет. С одной стороны, раствор работает, но с другой – он смертелен для всех частей изменённого. Но это ведь серьёзный шаг вперёд!
– Балбес вы всё-таки, профессор Сект, – сказал я и ушёл, оставив его со склянкой в руках.
Снаружи было тихо. Два неподвижных тела, с которых уже натекли лужи крови, по-прежнему висели на стене особняка, пришпиленные к нему осколками.
– Ау! – сказала Мира. – Где же наш эскорт?
Мы вышли в тупик Семи Радостей, огляделись.
Никого.
Тишина.
– Мне не нравится, – сказал я. – Если что…
– Я твой щит, – сказала Мира.
– И моё время, – добавил я с нежностью.
– Сколько тебе будет нужно? – спросила Мира.
– Всё, до чего дотянешься, – сказал я и зажёг на своей единственной руке руну.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Мира покачала головой.
– Грис. Мы собираемся сделать страшную вещь.
– Да, – кивнул я.
Мы пошли по гладко уложенному булыжнику, мимо мёртвых уже век казарм и нарядных, но притихших домиков.
– Героев было шестеро, – сказал я. – Они могли импровизировать. У нас большого выбора нет.
– Не надо уговаривать, – ответила Мира. – Во мне нет веры, что ты прав, значит, я доверюсь тебе.
Мы вышли из тупика на перекрёсток и сразу увидели наш «эскорт». Трудно не заметить толпу, в которой не меньше нескольких сотен человек и изменённых. Они заполняли весь проспект, ведущий к горам.
Нас ждали на том же самом месте, где мы когда-то сразились с регулятором Эмиром. Случайно? Или Тёмный Властелин увидел в этом какой-то символизм? Дать бой и победить там, где он не справился десять лет назад?
– Не могли они так быстро собраться, – сказал я.
– Всё-таки нас узнали в клубе, – предположила Мира.
– Или на улице.
– На улице.
«Эскорт» явно был собран второпях. Тут были и военные, и полицейские, и маги, и изменённые. И регуляторы, конечно же. Один стоял впереди – тот самый, кого мы встретили по дороге к Секту.
– Вот надо же было тебе оказаться таким внимательным, – пробормотал я.
Регулятор вышел вперёд.
– Повелитель ждёт вас, Грисар и Мира, – сказал он вежливо.
– Мы дойдём сами. Право же, не стоит отвлекать занятых людей, – откликнулась Мира.
– Увы, но просто так пройти к повелителю нельзя, – сообщил регулятор. – Есть обязательная процедура…
Из толпы вышла немолодая женщина, на которой можно было повесить табличку «натурфилософ». А можно было и не вешать, и без того было понятно, кто она. В руках у женщины была сумка из плотной ткани, из которой она бережно достала прозрачный сосуд.
Отросток лозы Жохар-до-Лакши извивался в стеклянном плену.
– Да вы с ума сошли, – сказал я. – Нет.
– Мы вынуждены настаивать, – сказал регулятор твёрдо.
– Можно подумать минутку? – спросил я. – Спасибо. Нет. Простите.
И руна Соулу в моей единственной руке вспыхнула тысячью солнц.
Руна двадцать четвёртая, Одал
Даже в горах пахло гарью.
Я никогда не был у замка Тёмного Властелина. За небольшую плату к замку возили экскурсии, людей водили по части внутренних залов и устраивали перед замком костюмированные представления – обычно о Великой войне. Детям раздавали флажки и фигурки Героев, взрослых угощали крепким тёмным элем. Повелитель всегда понимал, что любовь работает лучше, чем страх.
Но до этого дня я к замку так и не выбрался. Вблизи оказалось, что сверкающие белые стены ещё и поблёскивают разноцветными искорками – их сложили из драгоценного северного мрамора. Очень красиво.
Город внизу тоже выглядел роскошно – горстью драгоценностей, брошенных на берег моря. Крыши высоких зданий у нас крыли железом и стеклянной черепицей, они сверкали на полуденном солнце, будто приветствуя замок повелителя.
Вот только чёрная выжженная полоса, идущая из центра города вверх, к горам, впечатление портила. Соулу – это не только свет. Это ещё и жар. Нестерпимый жар, если у тебя достаточно времени.
Вначале мы поднимались по дороге пешком, утопая в жирном чёрном пепле. Потом увидели в переулке брошенный экипаж – поводья зацепились, и лошади не смогли убежать. Мы успокоили животных руной и поехали вверх на маленькой двуколке, мимо разбегающихся горожан, всё дальше и дальше от выжженного проспекта.
Нас больше не пытались остановить. Думаю, повелитель успел бы призвать и десять, и двадцать тысяч солдат и магов. Но когда ты можешь забрать всё время противника, число ничего не значит.
– Надеюсь, теперь Танри готов к переговорам, – сказала Мира.
Я промолчал. Мы прошли через открытые ворота во внутренний двор, стали подниматься по широкой лестнице к дворцу. Лестница тоже была из мрамора, каким образом она оставалась белоснежной десятилетиями, ума не приложу.
Хотя на самом деле всё очень просто.
Лестница-то, может быть, и древняя. А вот пластины мрамора на ней регулярно меняют. Вот и кажется людям, что мрамор не пачкается.
Мы поднимались, прикрытые щитом, который держала Мира. Даже не подвергаясь атакам, щит сжигал сутки времени в минуту. Но теперь это было неважно, совсем не важно.
Два подростка шли во дворец непобедимого Тёмного Властелина. Мне снова было пятнадцать, Мире – семнадцать. Ремень на штанах мне пришлось затянуть на последнюю дырочку.
Я всё ждал, что сработает какая-нибудь ловушка. Здесь просто обязаны были быть рунные заряды, способные испепелить, раздавить, обрушить в пропасть нападающих. Но ничего не происходило.
И я, кажется, понимал почему.
Широченные и высокие двери замка были из белого металла, похожего на серебро. Если бы они были закрыты, то выгравированный на них барельеф изображал бы толпы ликующего народа в самом низу, мужественных стражей чуть выше, умных натурфилософов над стражей, рунных волшебников почти на самом верху и исполинскую фигуру Тёмного Властелина на вершине пирамиды. Но двери были открыты, и тёмная щель рассекала и народ, и армию, и мудрецов, и самого повелителя.
В проёме двери стояла изменённая девушка.
Сеннера выросла за эти годы. По росту ей можно было дать лет пятнадцать. Искажённое лицо, конечно же, возраст не выдавало. На ней были просторные одежды из тёмной ткани, глаза опущены – но мы её узнали.
– Сеннера! – воскликнула Мира.
Изменённая медленно отступила в темноту.
– Она под влиянием лозы, – сказал я. – Если нападёт – прижимаем тяжестью, хорошо?
Глупо и нелогично, наверное, жалеть одну-единственную изменённую после побоища, которое мы устроили в городе. К тому же, мы были вновь до неприличия молоды и безжалостны, как могут быть только юнцы. Но Мира глянула на меня с удивлением.
– Конечно, Грис. Бедная девочка ни в чём не виновата.
Мы вошли в замок – Сеннера маячила поодаль, всё такая же молчаливая и даже не глядящая нам в глаза. При нашем появлении она двинулась в глубину замка, и мы пошли за ней.
– Как думаешь – ловушка? – спросила Мира.
– Нет, – ответил я. – Идём.
И мы пошли.
Через галереи, куда пускали простых людей, – с картинами на стенах, старинными скульптурами, чучелами удивительных животных из дальних стран.
Через залы с подарками Тёмному Властелину от простых граждан – вырезанные на рисовых и маковых зёрнах портреты Героев, гобелены, вытканные женщинами из цветного шёлка, и ковры, сплетённые мастерицами из собственных волос, мечи, выкованные лучшими кузнецами во славу повелителя и украшенные сценами Великой войны, писчие приборы из драгоценных камней и минералов, предназначенные для написания новых могучих рун, и сами руны, вырезанные на драгоценностях, выточенные из дерева благородных пород, слоновьей кости и моржовых бивней. Всё то, что целый век дарили Тёмному Властелину, искренне или с корыстью.