«Вот он, настоящий поединок халь», – понял он. Никаких эффектных заклинаний для профанов. Никаких вспышек, молний и прочей ерунды. Ты просто берешься за линии и начинаешь их гнуть, а противник делает то же самое, только в другую сторону.
Всё свое угасающее сознание, всё желание жить, всё, что есть у человека, Точилинов вложил в эти линии. И – они поддались. Совсем чуть-чуть, на миллиметр. Но поддались. Оказалось, что бороться не невозможно. И он начал давить. Часы, дни, годы, столетия. Казалось, они все проходят мимо человека, тянущего непосильную ношу, ношу, которая остается прекрасной в своей изящной смертоносности. А потом за линии взялись еще руки. Встал Борис, встал японец, так и не переставший сыпать японским матом, откуда-то из грязи доковылял до них Гюнтер, добрел бедолага Гарри. Французы, австрийцы. И бешено обреченный напор одиннадцати магов сделал свое дело. Безупречный узор хальер вывернулся наизнанку и с силой упал на нечто, которое совсем недавно почти уже победило. И ничего не было. Ни визга умирающей Твари, ни звука уничтожаемой плоти. Ни-че-го. Темный силуэт просто потерял свои очертания и как-то сложился, превратившись в бесформенную горку на земле…
Пришло облегчение.
Потом Семен не помнил уже ничего. Ни как вольды добивали уцелевших коссади, ни как собирали измученных людей. В следующий раз он очнулся в мерном, успокаивающем покачивании. Правда, перед пробуждением ему приснился какой-то бред. Как будто он, как ребенок, лежал на руках у торка, и тот укачивал его, довольно мурлыча что-то на своем языке. Немного оклемавшись, Точилинов понял, что бред и не думал заканчиваться. Он действительно лежал на руках у огромного торка, который, склонив к нему свою физиономию, перекошенную оскалом, по идее означающим улыбку, что-то умильно сюсюкал Семену. От такого подарка судьбы Точилинов вздрогнул и окончательно проснулся.
– Ой, крокодил, – вяло пробормотал он и попытался махнуть рукой. Вышло плохо.
Зато торк, поняв, что Семен уже вменяем, радостно осклабился еще шире, создав тем самым яркое впечатление: он искренне рад, что новое блюдо в меню пребывает в добром здравии и ему не придется кушать протухшее. Он аккуратно поставил Точилинова на землю, убедился, что тот может стоять без поддержки за шиворот, и радостным ревом оповестил округу:
– Теренс, твой ацекато (ацекато – птенчик, торкван) проснулся!
Со всех сторон к стоящим Семену и торку начали стягиваться люди и вольды. На их лицах явственно читались радость и восхищение. Семен честно поискал в памяти, за что им могли восхищаться, не нашел и решил подождать комментариев от подходящего Теренса. У того на лице наличествовала та же радость, перемешанная с восхищением.
– Рад приветствовать вас в мире живых, – глемм церемонно поклонился.
– Спасибо, – Семен попытался ответить тем же, покачнулся и схватился за вовремя подставленную лапищу торка. Тот для верности его еще и за плечи придержал. – Я, признаться, не понимаю причины столь бурной радости, но все равно приятно.
– Радость-то как раз вполне обоснованна. Уделать лапинаэира на моей памяти не удавалось еще никому. Обычно встреча с ним – это похоронная сага. А память у меня хорошая и очень длинная. Так что теперь про вас легенды будут рассказывать. А вот чего я никак не понимаю, так это как вы умудрились выжить, удерживая точку фокуса возвратного заклинания такого уровня. Пожалуй, мне стоит взять обратно свои слова о слабых халь Огненного Лепестка. Ладно, с этим потом. Баронства совсем рядом. Сейчас облобызаетесь со всеми, и двинемся дальше. Муритай, проследи, чтобы его сильно не тормошили.
Теренс, еще раз уважительно поклонившись, ушел в авангард отряда. Торк же, по-видимому теперь телохранитель и нянька Точилинова одновременно, решил вопрос очень радикально. Подняв огромный кулак, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его правоте, он зычным голосом возвестил:
– Радоваться с двух шагов. Всем понятно?
Всем стало понятно. По правде говоря, Точилинов был благодарен торку, поскольку в таком состоянии не был готов ни к каким проявлениям радости соратников. Несколько скованные комментарием Муритая, люди и вольды все же смогли донести до Семена свое восхищение. Ему аж неудобно стало. Борис на правах старого друга сунулся было поближе, но все тот же внушительный кулак торка, продемонстрированный уже под самым носом, остановил его порыв. Когда все закончилось, Муритай скептически оглядел Семена с ног до головы и неуверенно предложил:
– Ну что, ацекато, пойдем, что ли?
Семен честно попытался, но на втором шаге понял, что долго идти не придется. Ноги не слушались.
– Понятно, – пробурчал торк и опять подхватил Точилинова на руки. – В баронства войдешь как надо, на руках восхищенных поклонников, благо здесь недалеко, за тем холмом граница.
И они вошли.
Часть вторая
Глава 1
Заслышав негромкий лязг и шум, Семен выскочил на улицу.
– С прибытием, – поприветствовал он входящую во двор дома Команду.
– Как ходилось?
– Гарро, – отозвался за всех Теренс. – Неплохо.
Возглас «гарро» у вольдов означал много чего. От приветствия и одобрения до боевого клича. В данном случае глемм просто здоровался, подтверждая хорошее настроение от удачного выхода.
– Гарро, – в тон ему улыбнулся Семен. Вольдовские словечки прилипли к нему мгновенно, и он с удовольствием ими пользовался.
Проблема языка вообще решилась в Пестике элементарно. Здесь все всех понимали. Поначалу Точилинов недоумевал, это началось еще там, на болотах, а потом привык и разобрался. Всё оказалось до изумления просто. Причина, как и во всем Клевере, был одна: хальер. Еще в Экскоре проскакивала информация, что в Зеленом Лепестке переводчикам работать проще. Семен вспомнил, что это еще Денис ему говорил. Тогда никто не придал этому значения. Легче, тяжелее, какая разница? Все равно без переводчиков было не обойтись. А вот здесь, в Пестике, когда Точилинов начал всматриваться в линии и целенаправленно искать причину такого лингвистического счастья, выяснилась интересная штука. Денис оказался прав. Это на Земле, где нет и никогда не было магии, речь – это колебание воздуха. А в остальном Клевере к нему примешивается хальер, несущая не только звук, но и смысл, который существо вкладывает в свои слова. В Зеленом Лепестке, где линии не так сильны, понимание просто облегчается. А в Пестике, с его неимоверно сильными линиями, хальер просто-напросто доносит смысл сказанного до собеседника, независимо от того, на каком языке тот говорит. Когда Семен это понял, то тут же остро пожалел и себя, и Землю. Теперь становилось понятно, почему Старшие Расы едины в своих мирах, вольды вообще представляются эдаким монолитом, несмотря на расовые различия, а люди настолько разобщены. Язык – великая вещь. А еще Точилинов мог поспорить на всё что угодно, что великие ораторы и вожди Земли, зажигавшие миллионы своими речами, это всё были люди с магическими способностями. То-то даже среди магов, выбравшихся в Пестик, оказалось столько харизматичных личностей.
– Всё в порядке? – поинтересовался Семен, с интересом приглядываясь к Теренсу.
Усталым тот не выглядел, хотя, по идее, должен был: выход плюс раннее утро – пора бы. Семен попытался прикинуть, сколько сейчас времени, но получилось плохо. За все четыре месяца, что он жил у Теренса, проблема ориентации по времени суток все еще не была до конца решена. В местных сутках было двадцать семь часов, и восход зеленоватого солнца Пестика вовсе не означал наступление полноценного утра. До активной жизни, похоже, еще пара часов.
– Устали? – посочувствовал Семен. – Дош сварить?
Дош был местным аналогом кофе, и Семен, привыкший к этому допингу еще на Земле (чем еще ночью-то на дежурствах спасаться), был несказанно рад, найдя его и в Пестике.
– Э-э-э… – замялся Теренс. – Да, наверное.
За прошедшие месяцы Семен уже достаточно прочно врос в Команду, но всё же процесс некоего принюхивания у них с Теренсом еще не закончился. Они достаточно аккуратно относились друг к другу: как же, с одной стороны Старший одной из самых уважаемых Команд вольдов, а с другой – хоть и новичок, но достаточно сильный и редкий в этом мире маг. Поэтому что Теренс, что Семен, оба старались как можно мягче проходить острые углы в общении, чтобы ненароком другого не обидеть.
– Семен Алексеевич, – заговорщицки высунулся из-за спины Теренса Григор, тот самый человек, что лечил переломы у разведчиков. – Может, лучше я? Чего вам напрягаться? А я сварю по-вольдовски, как вы любите.
Семен ухмыльнулся. В переводе с вежливого на нормальный язык это означало: «не можешь – не берись». Тут да, что есть, то есть. До растворимого доша в Пестике не додумались, а с заварным, что с кофе, что с дошем, у Семена никогда не ладилось.
– Я всё понял, – он поднял руки вверх, сдаваясь. – Тогда пойду, просто всё подготовлю.
Команда одобрительно зашумела. Обижать мага не хотел никто, но и пить бурду в исполнении Точилинова – радости мало. Семен и не подумал расстроиться. Похихикивая, он пришел на кухню и начал доставать и раскладывать всё необходимое для приготовления доша.
Открыв кран с водой, Точилинов еще раз подивился схожести коммунального хозяйства двух миров. Что водоснабжение, что канализация практически повторяли знакомые с земли принципы. За всё время пребывания здесь Семен не раз и не два задавал себе вопрос: это два (вернее, четыре) мира параллельно пришли к одному и тому же, или кто-то у кого-то подсмотрел и скопировал?
Для него в свое время было совершеннейшим шоком узнать, что Старшие Расы Клевера были прекрасно осведомлены о наличии четвертого Лепестка и активно не проявлялись на Земле только из-за абсолютной непригодности последней для занятий хальер, магией то есть. Хотя периодически отдельные представители Старших Рас на Земле появлялись. А что? Все расы Клевера по обводам друг на друга похожи. Все человекоподобные (если можно так сказать). Подумаешь, глеммы в среднем сантиметров на двадцать ниже людей, а торки – на те же двадцать сантиметров выше. Зато с аталь люди практически одного роста. Да, люди физически слабее любого из нелюдей, но так, на взгляд-то, не определишь. Глеммы вообще с людьми на одно лицо. Правда, гротескные немного, но что, на Земле все поголовно красавцы? Если глеммов толпой не собирать, так и ничего. А некоторые особенности физиологического строения типа звериного оскала торков и острых ушей аталь и замаскировать можно. Так что Семен с огромным удовольствием слушал байки о том, как глеммы искали на Земле редкие минералы, аталь вывозили ценные (для них) породы деревьев и других растений, а торки организовывали полудикие племена в мощные армии и ходили друг на друга походами.