На четвертый день мы впервые услышали волчий вой. Ночью я то и дело просыпалась, но костер горел, а парни исправно несли дежурство. Поутру обнаружили вокруг лагеря множество следов: приходившие ночью зубастые гости отчего-то постеснялись заглянуть на огонек. Рион сильно ругался, уговаривал меня возобновить обучение.
— Айка, на этот раз будет по-другому, обещаю, — уверял маг, видя явное отсутствие энтузиазма на моем лице. — Выучим знак гармонии. Объединяет природный резерв и силу извне, приводит к равновесию. Он не способен причинять боль.
Я показала зубы, вернее, улыбнулась, но парень скривился так, будто его укусили.
— Не научишься этим управлять, не сможешь избавиться. Тогда все зря, и дальше можно никуда не ехать, — привел он последний довод, рисуя палкой на земле очередную загогулину.
— Умеешь ты… — я подошла к Михею, обреченно разглядывающему рисунок, — уговаривать.
Больше всего знак походил на две вязальные петли, одна под другой.
Надо проследить путь этой загогулины? Я невольно поежилась. Как маги учатся? Неужели каждый раз трясутся от страха, как я? Неужели кому-нибудь нравится, когда у него отнимают тело? Контролировать то, что настолько сильнее, сложно, я бы сказала, почти невозможно. Оно не спрашивает разрешения, оно просто берет тебя.
Взгляд скользнул по петле. Я сжалась в ожидании зверя. Но ничего не произошло. Уже смелее повторила попытку. Безрезультатно. Страшная внутренняя сущность спала и не желала реагировать на пустяки.
Я наклонилась и провела пальцами по линии… рисунок, несколько минут назад нарисованный чаровником обломком палки в мягком грунте, не стирался. Земля под пальцами напоминала камень, а линия оказалась вплавленной в нее.
— Что за… — высказался Михей.
Рион присел рядом, нахмурился, поднял сучок, изобразил рядом такую же загогулину и, махнув рукой, легко стер ее.
— Что вы сделали? — напряженно спросил чаровник.
— Ничего, — ответил Михей. — Только смотрели.
— Только? — не поверил парень и, взглянув на меня, спросил: — Как ты это сделала?
Я пожала плечами, вовсе не уверенная в том, что действительно что-то делала. Вечно у меня все не как у людей.
Сколько маг ни бродил вокруг куска затвердевшей земли, разгадку его появления узнать не удалось.
На каждой остановке Рион заставлял меня воспроизводить знак и повторять упражнение. Маг чесал голову, разводил руками, краснел, злился и ругался. Но каракули оставались глухи к его крикам и моим взглядам, легко стирались и исчезали с лица земли.
Вместо планируемых пяти дней переход через Багряный лес занял семь. Лошадей мы сберегли, но изрядно истощили запасы провизии. Рион показал еще несколько знаков — «знание», «стабильность», «усиление», «единство». Как по мне, каракули мало отличались друг от друга. С тем же успехом он мог бы написать рунический алфавит, хотя, может, и писал. Иногда рисунки впечатывались в грунт, иногда нет. Без всякой системы или закономерности. Зверь крепко спал внутри и больше не показывался.
Прав оказался дед Пиг: нечисть не поджидала нас на каждом шагу, она вообще предпочитала с нами не связываться. Наверняка боялась отравиться. Багряный лес оказался просто лесом, и так и не показал нам хищные звериные зубы. Может, людская молва преувеличивала, а может, просто повезло. Может, Эол посмотрел на то, что нам уготовано, и сжалился, дав краткую передышку.
Глава 9ВИРИЕЦ
В последний день нашего пребывания в лесу стоял плотный туман: сказывалась близость болот. Воздух, окрашенный в белесый цвет, сделался почти осязаемым. Холод пробирался под рубашку, заставляя ежиться и мечтать о теплом чае. Через пару дней наступит осень. Я давно уже должна была быть дома и помогать бабушке с заготовкой трав, изготовлением впрок настоек и мазей. Вздох сорвался с губ облачком пара, я потянулась к сумке и достала вязаную безрукавку.
Рион вел мерина, на котором восседал клюющий носом Михей — его дежурство было последним. Под широкими лошадиными копытами хрустели скрытые молочной пеленой ветки.
Мелодично звякнул колокольчик. Поначалу я даже не отреагировала, решила, что почудилось. Но чаровник остановился. Нежный перезвон повторился.
— Михей, — тихонько позвал парень.
Стрелок поднял голову и сонно заморгал, напомнив растревоженную дневным светом сову.
— Что?
— Слышишь?
Михей нахмурился, и тут же в тумане раздалось переливчатое пение.
— Ждите здесь, я посмотрю. — Рион кинул поводья стрелку и вытащил клинок.
Маг пытался сохранить спокойствие, но то, как дрогнул в его руке меч, говорило о многом. Я коснулась своего ножа, но обнажать не стала, в отличие от чаровника, меня прикосновение к железу лишь растревожило.
— Опять в герои рвешься? — Я сжала коленями лошадиные бока, беспокойство передалось Облачку, и кобыла затанцевала на месте. — Если идти, то идти всем.
Михей кивнул. Для разнообразия Рион не стал спорить.
Снова запел колокольчик. Стрелок направил мерина следом за магом, торопливо зарядил арбалет. Правда, толку от него при такой видимости было немного.
Стволы деревьев, окутанные воздушной пеленой тумана, походили, скорее, на призраков, нежели на что-то настоящее, существующее в этом мире. Протянешь руки, вместо того, чтобы коснуться красноватой коры, пальцы пройдут насквозь, и видение развеется.
Шли на звук, других ориентиров не было. Переливы колокольчика слышались то ближе, то дальше, иногда затихали, пугая тишиной, иногда звенели долго, и от этого по спине бежали мурашки. Маг как-то незаметно ускорил шаг, или это мы замедлились, но очертания его фигуры стали нечеткими. Словно между нами поднимался поток горячего воздуха.
— Рион, — позвала я.
Звук затих, едва сорвавшись с губ. Потерялся, исчезая в молочном тумане, как и все, что нас окружало.
— Михей, — снова позвала я, на этот раз громче, и стрелок, ехавший на полкорпуса впереди, оглянулся. — Что-то не так, — поравнявшись с парнем, я посмотрела вперед. — Рион, подожди!
Но чаровник не услышал или предпочел не услышать. С железкой в руке парни иногда начинают чувствовать себя уверенными, и мало кто из них задумывается, что туман не порубишь на части.
Я тронула бока лошади, заставляя кобылу нагнать чаровника, но фигура парня вопреки всему продолжала удаляться.
— Рион, — растерянно проговорила я.
— Рион, — рявкнул Михей.
Сильно рявкнул. Думаю, от такого окрика в деревне все шавки зашлись бы истошным лаем.
Молочно-белый воздух чуть колыхнулся, звук превратился в шепот и потерялся в нем. Фигура мага, и без того призрачная и нечеткая, вдруг расплылась и совсем исчезла.
— Где он? — спросила я у Михея, словно он мог дать ответ.
— Держись рядом, — проговорил парень. — Это не простой туман.
— Спасибо, а то я не догадалась.
Я с ходу могла назвать два десятка видов нежити, излюбленным местом обитания которой являются туманные низины, и еще видов семь существ, которые этот туман создают.
Мы шли друг за другом, ведя лошадей на поводу, напряженные, как натянутые струны, и готовые в любой момент дать отпор. Ну или заорать и броситься наутек. Прошли сотню шагов, ничего не изменилось. Нас по-прежнему окружали деревья, белое марево и тишина. Звуки отсутствовали. Все, кроме едва слышного перезвона.
Михей побледнел, вытянул руку, указывая куда-то вперед. Из мутной пелены тумана медленно проступали горизонтальные полосы. Черточки, словно нарисованные Эолом с помощью его божественной кисти, пересекали ствол за стволом. Снова зазвонил колокольчик, на этот раз глухо и как-то потерянно.
Я обогнула застывшего стрелка. Вряд ли Эол имел к этому непосредственное отношение, скорее уж Рэг.[22]
Стволы деревьев были опутаны нитями пряжи. Некрашеные и кое-как сплетенные волокна тянулись от одного дерева к другому, перекрещивались между собой. Будто сотня-другая котят играла посреди леса с клубками. На некоторых нитях висели колокольчики, иногда они печально покачивались от несуществующего ветра и так же неожиданно замолкали. Сети Мары.[23] Похоже, ученик мага в них попался.
— Рион! — снова крикнул Михей.
— Рион! — подхватила я. — Ответь!
Нити обозначали границы чужой территории, под них вполне можно было пролезть и сыграть с нежитью по ее правилам, а можно взять ножичек и лишить ее временного дома. Нити — это не туман. Я потянулась к клинку.
— Рион! — Стрелок подошел к звякающей границе. — Не прячься, Эол тебя задери.
— Я и не прячусь, — раздалось сбоку.
Мы повернулись. Потерявшийся маг вылез из кустов. Бледный, одежда в грязи, на куртке репей, в волосах ветки и листья. Клинок волочился по земле, губы кривились, то ли ругаться собрался, то ли плакать.
— Ты где ходишь? — заорал Михей, колокольчики снова печально качнулись.
— Это вас где-то носило! — вяло возмутился чаровник.
— Шли прямо за тобой. — Я оглянулась, позади нас был туман. — А ты?
— Я… мне показалось, я увидел кого-то… фигуру, хотел посмотреть поближе.
— И как? Посмотрел?
— Нет, — смутился парень. — Она исчезла. Не дала приблизиться. Потом потерял ориентир, деревья вокруг одинаковые, плутаешь на пяди земли. Ходил, орал, как проклятый, а вы не отвечали. — В голосе Риона слышалась обида.
— Туман гасит звуки. Предлагаю держаться рядом и не соблазняться разными фигурами, — ответила я, легонько касаясь ближайшей нити.
Щеки Риона порозовели. Да, это именно Мара — фигура, скорее всего, была женской. И обнаженной.
— Что это? — Чаровник указал на нити.
— Сети Мары, — ответил Михей, чем безмерно меня удивил. — Придется обходить.
— Нет, — возразила я.
— Какой, в дасунь, шмары? — переспросил Рион.
Я провела пальцем по лезвию и под горестный стон Михея перерезала ближайшую нить. Колокольчик тренькнул, упал и замолк.
— Ты что, не слышал о Маре? — спросила я мага, перерезая вторую нить.