Люди говорят, любую боль можно перетерпеть. Так вот, они — идиоты. Чаще всего — невозможно перетерпеть.
Маги заберут мою кошку, заберут по частям. Сохранят энергию, по-варварски жестоко изувечив ее. Ведь можно продать барана целиком, а можно разделать, вес от этого не изменится. Так вот, меня сейчас именно разделывали, а не вытягивали силу.
Боль не отпускала, не оставляла места ни для чего иного, пропустив лишь одну-единственную мысль, ужом скользнувшую в приоткрытую дверь сознания. Вит был прав. Вит был с самого начала прав. Вит…
И тут же перед глазами возникло его чуть насмешливое лицо. И поцелуй, от которого я отшатнулась. Идиотка. И палец, рисующий на мхе стены галочку. Знак свободы.
Что лучше, отпустить силу или смотреть, как ее разорвут? Спасет ли это меня? Да какая разница!
Очередной кусок силы с треском оторвался. Малейшее промедление, и будет поздно. На миг мы — я и она — встряхнулись, поднялись на слабеющие лапы, припали к земле и… прыгнули. Зверь, прыгнул, а человек остался прикованным к столбу. Кошка взвилась, обернувшись серой лентой, обрисовала в воздухе знак. Вниз и вверх. Детская галочка, такая простая, что в ее волшебство не верила даже я сама.
«Направление на себя!» — напомнил оживший в памяти Вит. И я дернула ее, заставив обрисованный знак «упасть» обратно. Серая лента исчезла, распалась на нити.
Не получилось!
Наверное, маг что-то почувствовал, потому что его крючковатая магия вдруг задергалась, зашевелилась, впилась в меня еще глубже. Мир окрасился алым. Последняя попытка. Самая последняя, на еще одну нас не хватит.
Я снова выпустила силу. То, что от нее осталось. Зверь обернулся совсем махоньким котенком и снова прыгнул, вытягиваясь в тонкую ленту, сгибаясь и обрисовывая в пространстве галочку.
Давай! Давай!
Еще одна галочка, и еще одна, и еще. Меня заклинило от страха и боли, и я никак не могла остановиться.
Третья галочка, четвертая, пятая. Эдакая елка вверх ногами.
Я вряд ли сознавала, что делаю.
«На себя! — закричала мысленно. — Ко мне!»
Закричала так, словно зверь был настоящим и мог услышать. И кошка послушалась, развернулась и прыгнула обратно. Прямо в грудь, туда, где еще билось сердце.
Что я сделала? Что натворила? Почему вместо того, чтобы освободить силу, призвала ее обратно? Ох, Вит, не ту ты взялся учить. Не ту…
Мир пошатнулся, мигнул, утратил краски. Цветок обжигающей боли раскрылся в груди. Словно горячей кочергой приложили. Я захлебнулась криком. В ушах нарастал звон. Магические крючья чаровников замерли и разлетелись на мелкие стеклянные кусочки. Земля завертелась, дерево колодок вдруг поднялось и соприкоснулось с лицом.
Нет. Не поднялось, это я упала, ударившись носом о колодку. На дерево закапала кровь. Ветер коснулся разгоряченной кожи прохладным языком.
Я слышала крики и ругань, топот и визг. Звуки навалились со всех сторон, то отдалялись, то приближались. Меня подхватили под локти, щелкнул замок колодок, руки освободили. Кисти с красными отпечатками вокруг запястий бессильно повисли вдоль тела. Из ладони выпал продолговатый камушек. Кристалл Риона, который я весь ритуал сжимала в ладони и который так и не смогла сломать. Были бы силы, я бы рассмеялась.
Кто-то пытался поставить меня на подгибающиеся ноги.
К горлу тут же подкатила тошнота, внутренности скрутило узлом. Хотелось попросить:
«Положите, сама умру!» — но с губ сорвался только тихий сип.
— Жива? — спросил неизвестно откуда взявшийся Тамит.
Вместо ответа я согнулась, и меня вырвало. Прямо на обвинителя, что вызвало некоторое удовлетворение.
— О черт, — растерялся чаровник.
Вдохновленная эффектом, я с удовольствием повторила сие действие. Спазмы никак не удавалось унять.
— Отойди от нее! — закричал кто-то.
Это и стало последним воспоминанием о ритуале. Потом были какая-то возня, ругань, легкое покачивание, словно меня несли на руках, но глаза больше не открывались, а сознание мягко ускользало.
Я открыла глаза и увидела темноту. Ослепла? Боли не было, особого страха тоже. Я чувствовала, что лежу на чем-то твердом и неудобном. Все ясно, умерла. Это мой гроб. Даже мешковины пожалели, так и бросили на голые доски. Им-то все равно, а мне было бы приятно. Эх, нелюди…
— А где обещанный свет в конце пути? — пожаловалась я.
— Обойдешься, — ответили из темноты.
Вспыхнул свет, от которого я и вправду едва не ослепла, заморгала, заслоняя ладонью слезящиеся глаза. Несколько мгновений мир был наполнен цветными пятнами, которые медленно складывались в предметы.
Полукруглая комната, нет, скорее кабинет, стол, заваленный книгами и свитками. Покрытые пылью и засиженные мухами звездные карты на стенах, светильники под потолком, наверняка магические, иначе вряд ли зажглись бы сами по себе.
Меня положили не в гроб, а всего лишь на деревянную лавку. Я почувствовала пристальный взгляд и подняла голову, от резкого движения комната качнулась, но это не помешало разглядеть сидящего в кресле Тамита.
С тем светом придется подождать, я точно еще на этом.
— Встать можешь?
— А есть выбор? — Я оперлась рукой о лавку и приподнялась, в глаза бросились светлый ободок вокруг запястья, оставшийся от снятого ограничителя-браслета, и красная вспухшая полоса рядом как память о колодках.
Неужели меня отдали Тамиту? Нашли силу его брата? Откуда? Хотя с магов станется. То-то мне так плохо…
— Нет, если не хочешь на самом деле увидеть свет в конце пути. — В его словах не было ни капли угрозы, и это почему-то пугало.
— Я еще не решила, чего хочу.
Вышградский маг улыбнулся просто и открыто, повергая меня в состояние тихой паники. Что же должно было случиться, чтобы вредитель начал расточать улыбки? Конец света или умопомешательство — не важно, чье?
— Все-таки ты неправильная. Я ожидал вопросов. Где я? Что со мной? Слез, истерик, на худой конец.
— Обязательно исправлюсь, — пообещала, садясь. Кабинет тут же закружился, как и улыбающийся Тамит.
— Не надо язвить, девочка, я ведь пытаюсь сберечь твою шею, — попенял маг.
— Странные слова, учитывая, что единственная угроза находится прямо передо мной. — Попытки вывести мага из себя доставляли мне удовольствие.
— Поздравляю, теперь у тебя есть враги посерьезнее.
— Расту, — проговорила я, схватившись за голову, и это странным образом остановило вращение.
— Ты даже не поняла, что произошло, — снова попенял обвинитель, от него пахло чем-то кислым и неприятным, на черном одеянии остались грязные разводы, значит, после того как меня вывернуло на его одежду, времени прошло немного. Хотя, конечно, хотелось бы знать, немного — это сколько?
— Просветите.
— Силу вытягивали кьят за кьятом, — начал рассказывать чаровник, не отреагировав на намеренную грубость. — Твой природный резерв разлетелся вдребезги. Тут бы и закончить все, во славу Эола… Да вот незадача, резерв разрушился, а сила все равно не кончалась. Понимаешь? Ритуал длился и длился. Резерва нет, а сила есть. Они даже сейчас не уверены, что забрали все. Теперь совет магов в полном составе обсуждает… этот феномен. По-моему, они поверили, что ты — из вордов. И поверь мне, это лучше, чем… — Он неожиданно замолчал.
— Чем что?
— Чем сила… были такие маги… В общем, не важно, все равно не поймешь.
— А как же сила вашего брата? — Я встала и покачнулась.
— Не обнаружено, — скучным голосом ответил вышградский действительный маг.
— Неужели? А вы хорошо смотрели? Может, нужно еще раз на эшафот сходить, так я с дорогой душой.
— Хватит, — рявкнул Тамит, становясь наконец тем самым Тамитом, которого я знала. — Формально перед законом ты чиста, силу забрали, печати смерти больше нет.
— Это ведь хорошо? Или, пока я тут лежала, что-то поменялось и теперь печать смерти обязан носить каждый житель Тарии?
— Ты слушаешь, но не слышишь. Твоя сила — это что-то новое, понимаешь? Или хорошо забытое старое. — Мужчина озабоченно побарабанил пальцами по столу. — В любом случае отпускать тебя глупо. А может, и опасно.
— Мне что, вспорют брюхо, чтобы посмотреть, такие ли сизые у меня кишки, как у всех остальных?
— Ну, не сразу, — обрадовал маг. — Сначала будут изучать, ты даже этого не поймешь. — Он пожал плечами. — Предложат место в Веллистате, вон хоть помощницей травника, домик справят…
— Но бабушка…
— И бабушку вызовут, и жалованье выдадут. Откажешься, что ли?
— А вот и откажусь, — скорее из упрямства сказала я.
— Ну а если откажешься, думаю, скоро заболеешь. Плеснуть в суп нужную настойку недолго, сляжешь с лихорадкой и уже не встанешь. Но это если по закону все делать.
— Настойку в суп — это по закону?
— Точно, а могут и просто приказ отдать, и стражники со всем старанием снова определят тебя на постой в темницу.
— Зачем вы мне все это рассказываете? Пугаете?
— Да, — согласился Тамит. — Пугаю. Единственный выход для тебя — бегство.
— Да неужели? — улыбнулась я, чувствуя, как снова подкатывает тошнота. — А вы мне помогаете, рассказываете о планах магов?
Ответить ему не дала распахнувшаяся дверь, громко стукнувшая о стену. В кабинет вбежали Михей с Рионом, за ними шел мрачный, как тысяча дасу, Вит.
— Вы ударили меня! — закричал Рион, на виске парня набухла шишка, правый глаз был красным. — Вы не остановили ритуал!
— Да, — не стал отрицать Тамит. — Могу извиниться. Надо?
— Да как вы посмели! Как…
— Легко и просто. Будешь и дальше кричать? Или поговорим о ней? — прервал его чаровник.
От возмущения Рион не смог произнести ни слова.
— Ей надо бежать. Сейчас, пока не закончился совет, пока не закрыли городские ворота.
— Зачем? — не понял ученик мага.
— А ты у своего камушка спроси, — предложил вышградский маг. — Сколько силы она тебе в него закачала? Вдвое больше, чем было? Втрое? Впятеро? Думаешь, маги оставят такое без внимания?
Рион инстинктивно коснулся висящего на цепочке кристалла и нахмурился.