— Кривонога с рождения или травма была?
— А?! — Нет, обычно я за словом в карман не лезу, но тут попросту растерялась.
— Ещё и глуховата, — продолжал оскорблять меня хам. — Спрашиваю, на ногах не держишься из-за их кривизны? Или из-за проблем со зрением на людей натыкаешься? А впрочем, с кем я разговариваю? Тут же явно и с мозгами беда, — словно к самому себе обращаясь, резюмировал мужчина. — Живи уже, болезная!
С этими словами он подобрал свой сундук и как ни в чём не бывало направился прочь. Клянусь, заготовленное для ресторанной кикиморы проклятие финансовых неудач само слетело с моих губ и понеслось в его спину. Жаль только, цели не достигло — врезалось в защитное плетение, на этой спине полыхнувшее, и обезвреженное срикошетило в стену.
В купе…
Бегать и дальше в поисках неуловимого начальника поезда, рискуя нарваться на очередные неприятности, я не стала. Выбрав из двух зол меньшее, вернулась к зануде-рыжику. Мы с ним дружно игнорировали друг друга до самой ночи, найдя идеальный вариант вынужденного сосуществования.
Я ещё и орсизам пожаловалась на местный персонал и хама-пассажира, который обозвал мои ножки кривыми, даже не удостоверившись. Индюк надутый! Жаль, что такой сильный маг. Иной бы столь легко, моё проклятие не отбил. А этот и не заметил!
Излив возмущение в благодарные разноцветные ушки, я успокоилась. Двадцать семь часов всего в дороге, даже меньше осталось. Переживём как-нибудь!
Или нет.
Только мы с Урагановым вытянулись на своих полках и скомандовали погасить свет, как я почувствовала, что во что-то проваливаюсь. Такое вязкое, мокрое и воняющее гнилью что-то!
— А-а-а… — заголосил сосед. — Тону…
— Дорогие пассажиры, — перебил его вопли невозмутимый женский голос из проклятущего мухомора, с которого я сдуру сняла шляпу, — с переходом на ночной режим произошла активация нашей уникальной системы отдыха «Назад к природе». Приятных вам сновидений!
— А-а-а! — продолжал завывать рыжий.
— Свет! — гаркнула я.
Увы, со светом лучше не стало. Я лишь обнаружила, что, действительно, по самые ноздри бултыхаюсь в какой-то мутной жиже, в которую превратился нормальный матрас. Скосив глаза, убедилась, что сосед пребывает в том же состоянии — у него тоже над водой лишь часть лица торчала. Да ещё над макушкой кувшинка плавала, а в ногах стремительно вырастал камыш.
Да они тут издеваются, что ли?
— Досрочная деактивация ночного режима невозможна, — сообщил мухомор. — Расчётное время деактивации запланировано на 6.30 утра.
Точно издеваются! А если мне, простите, приспичит с природой пообщаться? Мне прямо в эту их «природу» лужу сделать?
— Если дорогих пассажиров чем-то не устраивает наша уникальная система, возможен переход на стандартный режим.
— Слава небу! — выдохнула я, но… рано обрадовалась!
— Чтобы отключить режим «Назад к природе», опустите серебряную монету в специальное отверстие, расположенное сбоку от изголовья, и наслаждайтесь привычным вариантом отдыха! Компания «Кикиморский экспресс» желает вам приятных снов!
Со стороны соседа тут же звякнуло, и раздался полный облегчения вздох.
А я… я была вынуждена наступить на горло своей гордости и взмолиться:
— Слушай, Ураганов, будь человеком, а? Дай монетку!
Видимо, правду говорят, что общий враг сближает! Серебрушку мне просто дали!
Молча! Без вопросов, подколок и требований вернуть. Более того, парень лично закинул её в прожорливую пасть вагона-вымогателя. А я поняла, что как минимум до Ветрова рыжик дорос. И вообще…
— Тебя как зовут? — спросила, садясь на матрасе. Обычном! А счастье-то, оказывается, в мелочах.
— Чего? — с опаской приземляясь обратно на свою койку, спросил созидатель.
— Имя, говорю, какое у тебя? А то ведь так и буду по фамилии звать.
— Святозар, — буркнул студент.
— Свят, значит.
— Зар!
Чуть не икнула от неожиданности. Среди моих знакомых один Зар уже был — муж Кати. Только у него это было сокращение не имени, а фамилии Сальдозар. И сходства между блондинистым полудемоном-полувасилиском и рыжим недотёпой-магом не набралось бы и на четверть медяшки.
— Как пожелаешь, — пошла на уступки я. — Меня Эллисандрой зовут. Или просто Эллис.
— Знаю. Тебя все в АРиС знают после истории с ректором. Думаю, даже те, кто только планирует туда поступать, — усмехнулся он.
А я поняла, что не вся популярность во благо. Моя уж точно. До Кикимории, подозреваю, эти слухи тоже долетят… причём быстрее, чем доедет наш жадный до денег экспресс.
ГЛАВА 4
В глаза ударил яркий свет, сразу после громкого хлопка резко открытой двери.
— Какого лешего?! — воскликнула я, бултыхнувшись в очередной «природной» луже, в которую опять превратилась полка.
Да как они это делают? Иллюзия вроде, а по ощущениям, будто настоящая вязкая топь. Пока верхняя часть туловища выползает из неё, прилагая усилия (должны же пассажиры до кошельков как-то дотягиваться), нижнюю, наоборот, на дно тянет.
Сесть не удалось, зато, проморгавшись, я сумела различить незваных гостей — на пороге купе маячили двое: толстый и стройный. А за ними возвышалась ещё пара морд.
— Она? — спросил грузный леший в форме с погонами, на которых вместо звёзд росли поганки.
— Она! — шагнув внутрь, подтвердил беловолосый сероглазый тип, из-за которого я разбила коленку. — А это, очевидно, её сообщник, — прошипел он, посмотрев на перепуганного Святозара, который тоже очнулся в болотной ловушке, и теперь отчаянно шарил в поисках серебрушки.
Очередной! Услуга по отмене услуги оказалась ограниченной по времени. Два часа на нормальном матрасе и тони опять. Или доплачивай! Кикиморское обслуживание во всей красе.
— Встань, — потребовал белобрысый визитёр, обращаясь ко мне. И я, правда, попыталась это сделать — не из трясины же его нахрен посылать, захлёбываясь «природной» благодатью, но… увы.
Чуть склонившись надо мной, блондин протянул руку, видимо, чтобы помочь, однако его раскрытая ладонь с длинными бледными пальцами, на которых были надеты серебряные кольца, украшенные рунами, зависла над моей не вовремя всплывшей грудью, в ложбинке которой притаилась кувшинка.
— Гм… — произнёс он, сжимая пальцы в кулак. Думала, отвалит, но нет, этот хмырь болотный, прикинувшись воспитанным, опять попытался мне помочь — на сей раз примеряясь к шее. Потом, вероятно, решил, что вытаскивать ведьму за горло из «кроватки» в присутствии свидетелей — плохая идея, и, отступив, выразительно посмотрел на лешего.
— Секундочку, лорд Вудвич, — залебезил… надо думать, тот самый неуловимый начальник поезда, за грузной фигурой которого стояли два зелёных огра в форме железнодорожного патруля.
Они, понятное дело, в наше купе не влезли. Да и сам господин Боровик тоже завис в дверях, и только беловолосый грубиян распоряжался тут, как у себя дома. Лорд же! Аристократ демонов!
Вудвич… ха! Водомутович он. Явно ведь из водяных — по глазам видно. Мутит себе что-то, а я крайняя.
— Я не с ней! Мы просто соседи! — воскликнул Сквозняков, едва выбрался из «болотной» западни, которую отключил начальник поезда, возвращая полкам нормальный вид.
Предатель рыжий!
— Выясним, — буркнул один из огров угрожающе.
О да! Эти выяснят. В лучших традициях кикиморского экспресса вытрясут последние деньги и повесят на нас всех собак. А с меня и вытрясать нечего. Разве что… нет, только не коллекцию ядов! Чёрт! Не отдам!
— А что, собственно, случилось? — медленно садясь, поинтересовалась я. — Почему вы, господа, вламываетесь без стука в купе добропорядочных граждан?
— Добропорядочных? — усмешка лорда пугала. — Это ты-то добропорядочная?
Он опять наклонился, а я невольно начала заваливаться назад, увеличивая дистанцию. Потом сообразила, что делаю, и тоже подалась вперёд, отчего наши лица оказались ближе, чем допускают приличия. Мы смотрели друг на друга, пока остальные молча взирали на нас. Глаза в глаза! Мои прищуренные от злости зелёные, и его — водянисто-серые, полные холодного бешенства.
Едрить твою налево! Я его любимый камзол испортила в том злополучном коридоре? Или ему полночи снились мои якобы кривые ножки, мешая отдыхать? Чего он так взъярился-то?!
— Верни, что взяла, девочка, — прошипел маг, отступая. — Тогда, быть может, тебе удастся избежать тюрьмы.
Ничего себе заява! Я даже за руку себя ущипнула — вдруг кошмар снится на почве возврата к природе. Вдруг у них эти матрасы ядовитые болотные газы производят, а не только камыши с кувшинками выращивают.
— Но что я у вас взяла?!
— Ты знаешь.
Сердце вряд ли похитила, судя по его поведению. Что тогда? Кошелёк, часы, булавку, зачарованную от насморка? Ну не салфетку же из кармана спёрла, верно?
Ещё есть вариант с похищением совести, но… Вряд ли она у этого типа хоть когда-то была!
— Страхова-а-а, — простонал Ураганов, хватаясь за голову и невольно опровергая собственное заявление, что мы тут просто мимо проходили, а вовсе не вместе едем. — Что ты опять натворила?
— Да ничего я не творила! — вскочив на ноги, поморщилась, ибо боль опять стрельнула в коленку. — Выражайтесь яснее, сударь! — пошла я в наступление на обнаглевшего в край визитёра. Попятились все… кроме него. — Озвучьте чётко и ясно свои претензии или покиньте уже наше купе. Ночь на дворе.
— Верни артефакт, ведьма, — потребовал маг, скрестив на груди руки.
— Ась? — Я аж отпрянула от таких новостей. — Какой еще артефакт?
— Не прикидывайся дурой, Эллисандра. — О как! Он уже и имя моё выяснил. Проклятые кикиморы, чую, сдали ему меня с потрохами и с огромнейшим удовольствием. — Сама отдашь или поискать?
Сказала бы «поищите» в другой ситуации, но у меня же тут безбилетники. Кстати, где они?
— Ничего я у вас не брала, — повторила, хмурясь.
— Приступайте к обыску, — махнул рукой этот гадский гад, и в без того тесное купе всё-таки втиснулся огр, загораживая освещение. Он закрепил на стене переносной расширитель пространства, после чего вошёл и второй патрульный.