— Он всех призраков из УМа с собой прихватил, — сообщил мне Славен.
И я догадалась, кто тут все убрал до блеска.
Впрочем, нет, не догадалась.
— Старый призрак маньяка Берга, помнишь его? — шепотом спросил Верес.
Я кивнула.
— Он тут всех гонял, пока не убрались как надо, — трагически рассказал парень.
И я поняла, что пропустила многое. Очень многое. И как-то вообще не жалею об этом. Вот ни капельки.
А за окном продолжали летать магистры, теперь со студентами и по кругу. И я уже было подумала, что все: и нам, и им, и даже призракам пришел конец, но в следующее мгновение вдалеке показался дракон. Это был огромный дракон темно-бронзового цвета, могучий и сверкающий в лучах заходящего солнца, и как только кто-то из летающих преподавателей завопил «Дракон», все как-то разом прекратилось. Рухнула вниз наша таверна, задержавшись перед самой землей и мягко на нее опустившись, все студенты и преподаватели быстренько оказались также на земле, сидящие, правда, и несколько потрясенные, дверь в комнату отворилась, стремительно вошел Владыка в личине Вачовски, лучезарно нам всем улыбнулся и заявил:
— Я спал все это время, все иные варианты моего времяпрепровождения — происки врагов. Все поняли?
Парни синхронно кивнули.
— Вкусняшка, не сиди на полу, простынешь, — сказал Владыка мне напоследок.
После чего торопливо прошел к кровати, лег на нее и изобразил богатырский сон, правда, умудрившись при этом прошептать:
— Тихон, сапоги мне покрывалом прикрой.
И тут дверь распахнулась снова.
На пороге гостиничного номера стоял злой, аж дым из ноздрей, Зэрнур и мрачно взирал на искренне и невинно спящего беспробудным сном Вачовски. Более того, Владыка и тот спящим прикидывался.
Одну секунду все оставалось по-прежнему, но уже в следующую Зэрнур прошипел:
— Все вон!
И мы подорвались с места. Парни выскочили первыми, старательно по дуге обойдя разъяренного дракона, я — следом и тоже выскочила, а вот за мной попытался выбежать Владыка, оставив личину безмятежно спать на постели, и был… совершенно непочтительно пойман за шкирку. После чего водворен обратно в гостиничный номер, а дверь захлопнута. То, что по ее кромке прошлась магия, поняли мы все, а вот о чем говорили драконы — вообще никто. Из номера не донеслось ни звука. Ни единого, но при этом стены ощутимо дрожали. Потом начали сотрясаться. Затем почему-то из-за двери пошел дым…
А потом дверь распахнулась, и я услышала:
— Леди Милада, войдите, пожалуйста, будьте так любезны.
Голос у Зэрнура был непривычно ледяным.
Входила я… не то чтобы не охотно, и даже не то чтобы с осторожностью, скорее, как осужденный на казнь, едва ноги волокла. Я ждала всего. В смысле, я не знала, чего ждать, поэтому ждала всего. Всего в принципе.
Но вот чего я никак не ожидала, так это того, что, едва закроется дверь, Зэрнур мрачно вопросит:
— Леди Милада, вам знакомо это ушастое земноводное?
Медленно перевела взгляд с бронзового дракона туда, куда он, собственно, указывал, и с преогромным удивлением увидела Владыку. С ушами. Даже не так — с УШАМИ! Уши были огромны и стекали двумя зелеными водопадами по обе стороны от крайне приунывшего, сидевшего на кровати Гаррата. И никакой личины на драконе сейчас не было.
— Ну и? — вопросил Зэрнур.
Я сглотнула. Владыка глянул на меня как-то виновато и вместе с тем, едва заметно мотнув головой, подал знак молчать.
— Учтите, ложь я чувствую! — прорычал бронзовый дракон.
Не зная, что ответить, сказала первое пришедшее на ум:
— Нет. Я никогда ранее не видела такие уши.
И посмотрела на заметно воспрянувшего Владыку. Владыка — на Зэрнура. Зэрнур — на меня. Я скромно опустила взгляд.
— Да неужели? — прошипел разъяренный Зэрнур.
Пожав плечами, добавила совершенно искренне:
— У заклинания магистра Этраса порой бывали откаты, но чтобы так — никогда!
Зэрнур прищурился и мрачно переспросил:
— То есть уши вам не знакомы?
— Нет, — бодро подтвердила я.
— А владелец?! — взревел дракон.
— Владелец? — переспросила я.
И тут Гаррат вставил:
— Не уши, а университетское достояние, да?
— Ага, — полностью согласилась я.
Тяжело вздохнув, Владыка уныло вопросил:
— Как думаешь, скоро пройдет?
Так же тяжело вздохнув в ответ, сказала:
— Это вам к профессору Ивасу нужно. Он у магистра Этраса всегда был «любимый» ученик, а потому ушастым, говорят, все пять лет проходил. Зато в аспирантуре изобрел собственное заклинание избавления от «Зеленухи».
— То есть владелец ушей вам знаком! — сделал неизбежный вывод Зэрнур.
Мы с Владыкой переглянулись.
Крыть было нечем, да и ложь бронзовый дракон все равно почувствует.
— Не то чтобы я его хорошо знала, — все же сочла нужным заметить.
Но Гаррат, не дав мне даже возможности хоть как-то сгладить впечатление, скомандовал:
— Вкусняшка, молчи, я сам!
После чего поднялся, осторожно двигаясь, чтобы на уши не наступить, подошел ко мне, обнял за плечи и, притянув к себе, заявил:
— Зэрнур, тебе оказана великая честь, и ты первый из драконов узнаешь великую новость — я женюсь!
Судя по скривившемуся лицу «первого из драконов», он был так же «счастлив» услышать данную новость, как и я. Но мужественно солгал:
— Счастлив.
С трудом дышащая в захвате Владыки, я так же прохрипела:
— И я очень счастлива, только отпустите, пожалуйста, иначе мне грозит не увидеть вашу избранницу.
Гаррат, развернув меня так, что теперь я полувисела, но все в том же захвате, удивленно спросил:
— В смысле, не грозит? Вон там зеркало в углу, иди, глянь, если забыла, как выглядишь.
Я не забыла, но все равно уточнила:
— Там?
Искренне надеясь, что после обозначения направления движения меня выпустят.
— Ну да, там! — раздраженно ответил Владыка, продолжая сжимать мою шею. — Но вообще помолчи, у нас тут серьезный мужской разговор!
— Есть сильные опасения, что единственная присутствующая тут женщина может не дожить до его конца по причине удушения, — едко произнес Зэрнур.
Гаррат удивленно глянул на него, потом на меня, потом взгляд его сместился на стиснутую его мускулистой дланью мою шею, после чего меня мгновенно отпустили, и дракон даже слегка смущенно сказал:
— Извини. Просто забыл немного о твоей склонности к самоубийствам всяческим.
Потирая шею, отступила и потрясенно переспросила:
— Моей склонности к самоубийствам?
Принявшись закручивать собственные уши в уже имевшие ранее место быть валики, Владыка раздраженно ответил:
— Нет, это я по-твоему в телеге решил себя обмороком развлечь, да? И знаешь, не слишком хорошо с твоей стороны пытаться задохнуться в момент, когда я торжественно объявлял о нашей помолвке.
Даже не зная, как на это реагировать, растерянно посмотрела на Зэрнура. Суровый бронзовый дракон усмехнулся и как-то даже издевательски поинтересовался:
— Вам нужна помощь, леди Милада?
Триединый, мне очень сильно хотелось сказать «да». Мне безумно этого хотелось, но… я почему-то ответила:
— Нет, спасибо. Я справлюсь.
— Я искренне сомневаюсь в этом, — прямо сообщил Зэрнур.
Опустив глаза, я постояла мгновение, затем осторожно осведомилась:
— Можно я уже пойду?
— Нет, нельзя! — зло прорычал бронзовый дракон. А затем уже спокойнее, но практически с угрозой в каждом слове, произнес: — Вы осознаете, что с вами сделает Главнокомандующий, если ему станет известно о том, что вы…
Он не договорил, оборвав себя на полуслове. Затем произнес:
— Правящий дракон передал мне Дар, чтобы я разобрался с непонятно откуда возникшим Вачовски. Я должен был разобраться и оповестить о результатах расследования Главнокомандующего. Владыка, при всем моем… буду честен — неуважении, надеюсь, вы понимаете — я обязан донести о вашем обнаружении Правящему дракону!
Ничуть не демонстрирующий понимание, а занимающийся сворачиванием ушей Гаррат безразлично поинтересовался:
— С чего бы это?
После чего посмотрел на Зэрнура и возмущенно спросил:
— И почему это ты его называешь Правящим?..
— ПОТОМУ ЧТО ОН ПРАВИТ! — взревел вдруг Зэрнур.
Да так, что Владыку опалило пламя. Меня оно чудом не задело, но уроком стало, и потому я быстренько отошла подальше от крайне опасных в гневе драконов. Именно двух драконов, потому что Гаррат заревел в ответ:
— А я Владыка!
И вот зря он так, потому что стремительно теряющий человеческий облик Зэрнур заорал:
— ДА КАКОЙ ИЗ ВАС ВЛАДЫКА???
Последнее, что я увидела прежде, чем, зажмурившись, прикрылась щитом от заполнившего комнату пламени — это метнувшегося ко мне Гаррата и его стремительно разворачивающиеся зеленые уши.
Потом все ревело, трещало в огне, рушилось и сопровождалось дикими криками. Стиснутая руками и прикрытая ушами Владыки, я не имела возможности узреть эпическое падение горящей крыши таверны, но когда явившийся профессор Этрас смел порывом шторма все горящие доски, всеобщему взгляду представилась до крайности унылая картина — полуразрушенный погреб таверны, в котором отсиживалась ватага лесных разбойников с непонятными нам всем целями. Еще уцелела книга магистра Аттинура, она почему-то самолично обнаружила Тихомира и теперь находилась у потрясенного студента на руках. Еще пережил пожар мой подаренный Камали плащ, видимо, действительно гномы его заговаривали. Все остальное было окончательно и бесповоротно уничтожено драконьим пламенем.
Смущенный этим фактом Зэрнур, вновь приняв человеческий облик, огляделся и мрачно произнес:
— Мы возместим убытки.
Бегающий по двору и вырывающий последние волосы на голове трактирщик остановился, недоверчиво посмотрел на дракона, на магов, под взглядами магов его энтузиазм заметно угас, и мужик нервно произнес:
— Не надобно, господин дракон, вы улетайте, главное, а мы уж как-нибудь сами, своими силами.
Сидящие в погребе разбойнички согласно закивали, мол, да-да, сами, лично хозяину поможем, а вы летите себе, у вас там явно дел много.