Магическая Картография. Книга 1. Путь в Фаверхейм (СИ) — страница 20 из 48

ришлось пройти. Может, мы должны дойти до крайности, чтобы это все закончилось. А, может, просто умереть. Такого я тоже не отрицаю, и тогда мне становится понятно, почему нет ни одной заметки или правдивой истории о твоем Эльрехаре – мертвецам нет смысла говорить. – На некоторое время он замолчал в задумчивости, но, довольно быстро выдернув себя из размышлений, протянул ей карту. – Я не только для этого тебя позвал. Работы у тебя все равно нет, поэтому проложи маршрут.

Авика подняла глаза на капитана, посмотрела на карту и довольно улыбнулась.

– Нет, капитан, – ответила она, подмечая его озадаченное лицо. – Какой толк будет от меня, если я проложу вам маршрут и укажу, где мы. Зачем вам тогда бороться за мою жизнь? Со всем уважением, но мои знания останутся при мне, а ваша карта – при вас. И только так мы будем точно знать, что не бросим друг друга.

Натан пристально посмотрел на карту.

– А ты хитер, гаденыш, – сказал он. – Что ж, пусть будет так. Но тогда выполни одну мою просьбу: не смей умирать до ветра.

– Уверяю вас, сэр, – твердо заявила Авика и скрылась за дверью.

Все началось ночью. Она с ужасом ждала, что случится, когда капитан предоставит список будущих мертвецов и кто в нем может оказаться. Да что она? Все, кто знал об этом, с ужасом ждали.

Дэвери и Лис за ночь тихо перенесли все оружие в пороховую, надежно заперев двери на большой замок. Ночью же Ролан убил заразных больных, оставив жить лишь двоих, на которых указал доктор. Их скинули в воду, объявив команде о естественной смерти.

Утром же десять человек не получили свою еду.

Они стояли на баке, сперва недоуменно оглядываясь по сторонам, все надеясь, что это ошибка. Десять матросов, с которыми Авика за все время перекинулась лишь парой незначительных фраз. Они в надежде ждали другого решения.

Потом один из них, высокий, с золотыми зубами и в порванной жилетке, начал возмущаться. За ним последовали остальные. Они взялись за мечи с криками, что последние силы отдадут, чтобы перебить всех предателей, которых раньше именовали друзьями.

Кто-то вступился за них, желая справедливого голосования и выбора других жертв. Обреченные проклинали капитана и его подхалимов, они попытались отобрать еду, которая еще осталась у команды, грозились выбить двери камбуза, разорвать на куски охранников.

Началась потасовка. Авика забилась в дальний угол, стараясь укрыться подальше от разъяренной толпы и острых мечей. Радовало только, что большая часть оружия была надежно спрятана в пороховой, но зато теперь в бой шло все, что было на палубе. На бак подбежали люди капитана, Лис схватил кого-то за грудки, Ролан с протяжным криком скинул кого-то за борт, только Святой Хас продолжал сидеть на одном месте и вязать узлы, изредка ударяя каждого, кто прилетал к его ногам, «стальным» кулаком. В этот же момент раздался выстрел, заставив матросов повернуться к носу корабля.

Сперва Авика подумала, что это стрелял боцман или квартирмейстер, желая утихомирить разъяренную толпу, которой больше не было дела ради чего драться – они жаждали лишь крови. Потом проскользнула мысль, что до оружия добрались «обреченные», и тогда всем, кто был рядом с капитаном, точно не жить. Но через минуту стало ясно, произошло нечто иное.

На носу корабля одиноко стоял Уайт. Правой рукой он приставил пистолет к своему виску, в левой держал недописанное письмо. Еще один пистолет, из которого он выстрелил раньше, лежал прямо у ног штурмана.

– П-прекратите! – прокричал Уайт, оглядывая команду. Все обступили его в полукруге, стараясь не шевелиться и не попасть под дробь. – Прекратите! Вы выйдите отсюда. Уже сегодня. К-клянусь вам! Богам нужна жертва, если С-вятой Хас п-прав, то никто не умрет от г-олода. Если богам нужна жертва, то я буду этой жертвой!

Со злобой расталкивая людей, вперед вышел Натан Виару.

– Глупый мальчишка, – произнес он, – остановись, ты ничего не добьешься, если…

– Вы с-сами назначили меня штурманом, сэр, – гордо сообщил Уайт, – а з-значит п-поверили, что я смогу. Я не п-одведу вас. Я должен вывести корабль из штиля, это мой долг и моя работа, и я с-сделаю это. Прощайте, я счастлив, что был с вами.

Раздался выстрел. Авика вскрикнула и отвернулась, впервые за эти дни слезы покатились ручьем. Натан кинулся к Уайту, а команда осталась стоять на месте, переглядываясь между собой. Было слышно, как закричал Дэвери, начал молиться Святой Хас, поднимая голову к небу, поспешил убрать тело Ворон.

А потом волос Авики коснулся легкий ветерок. Сперва едва заметный, в который сложно поверить. Но уже через минуту вода пошла рябью, паруса надулись, и корабль, устало заскрипев, впервые за пятьдесят дней пришел в движение.

Глава 9. Кладбище кораблей

– В какой момент проявляется смелость человека? – Натан Виару возвышался над всеми, стоя на капитанском мостике и оглядывая команду. Несмотря на то, что ветер раздул паруса и позволил бы «Близзарду» набрать несколько узлов, никто не подошел к мачтам. Вместо этого они аккуратно завернули тело Уайта и положили на помост, стоящий на планшире. – Тогда ли, когда мы спасаем свои жизни, убивая врагов, или тогда, когда ведем борьбу со штормами, или когда стойко переживаем любые невзгоды, посланные нам? Сегодня Феазин Уайт Абергейс доказал нам всем, что истинная смелость проявляется в способности пожертвовать собой на благо других. Неуклонно следовать своему долгу и понятиям чести. Мы все… все, кто так отчаянно боролся за свои жизни, все, кто уже начал забывать о собственном достоинстве и был на грани превращения в животное. Мы все должны выучить урок, преподнесенный нам этим юношей. Кому-то он был давним другом, кому-то хорошим приятелем, кто-то невзлюбил его с первого взгляда. Но кем бы он ни был нам, все мы видели его искреннюю веру в наше дело, наш путь и нашу удачу. Веру настолько сильную, что он готов был пожертвовать собой, ради этого. И пожертвовал, когда пришел его час! Можем ли мы подвести его теперь, когда ветер снова надул наши паруса?! Имеем ли мы право предать его, когда цель близка как никогда?! Нет! Ради Уайта! Ради всех, кто был с нами! Ради тех, кто верил в нас, мы не имеем права отступать! Память о них будет в наших сердцах, ее мы пронесем через эти воды! Храни их Боги!

«Хвала!» – прокричала обессиленная команда, но слышалось в этом крике столько страсти и надежды, будто у каждого открылось второе дыхание и вернуло их к жизни. Раздался всплеск от скатившегося за борт тела мертвого штурмана и тотчас же послышались первые приказы.

– Парус по ветру! – прокричал капитан. – Ворон – к штурвалу, матросы – на мачту! Через три дня будем на суше!

«Близзард» ожил: то тут, то там повторялись слова капитана, забегала команда, принялись выставлять паруса, потянули шкоты, в два счета поднялись на реи матросы, зазвучал корабельный колокол. Но Натан оглядывал свою вотчину и не мог унять странное чувство неизбежного фиаско: несмотря на то, что до земли остается всего несколько дней, изголодавшийся экипаж очень быстро начнет выдыхаться, а если Ави ошибся, то через три дня им не миновать крупных неприятностей.

– Поздравляю, – подошел к капитану Лис, – ты умудрился сделать из смерти мальчишки огромное знамя. Поднять его вместо флага и повести под ним команду. Ничего святого. Но действенно.

– И что говорят? – спросил Натан, отведя квартирмейстера в сторону.

– Это все еще твой экипаж. По крайней мере, никто больше не хочет поднимать вопрос о голосовании и захватывать корабль. Пока. Хотя теперь поползли слухи, что место штурмана проклято, и я бы посоветовал некоторое время никого на эту должность не назначать. Особенно Дэвери, – после недолгого раздумья добавил он. – Есть у меня опасение, что он не готов смириться с потерей двоих друзей за такой короткий срок. Мальчишка держится. Но их последний разговор с Уайтом я бы не рискнул назвать дружелюбным. Жить дальше и думать, что он тоже виноват в его смерти… нет, думаю, некоторое время он будет во всем винить тебя одного. А он умен, Натан, очень умен. Но из-за возраста вспыльчив – опасное сочетание. Поэтому молись, чтобы за три дня мы без проблем добрались хоть до самой захудалой бухты.

Натан еще раз оглядел корабль и бойкую работу его исхудавших матросов. Что ж, пока они находились в полном воодушевлении, а что будет дальше, одним богам известно. Капитан повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как на мостик возвращается Ролан. И лицо Снежка выражало крайнюю степень непонимания и даже ужаса. Повезло только, что больше ни у кого не было времени это увидеть.

– Тут такое дело, – шепотом обратился он сразу к капитану и квартирмейстеру, – в общем, корабль сменил название. Мы больше не на «Близзарде», там теперь «Бродяга».

– Ты пьян? – необычайно размеренно и даже назидательно произнес Натан Виару. – Или видения от голода?

– Да говорю же! – воскликнул Ролан, но сразу остановил себя и перешел на шепот. – Да говорю же, на корме теперь «Бродяга» написано. Я собственными глазами видел. Не верите мне, так сходите и убедитесь. Дурная примета менять название, не к добру это… не к добру.

– Да у нас, куда ни плюнь, все не к добру, – в сердцах откликнулся Лис. – Паруса красные, место штурмана проклято, компасы превратились в волчки, а теперь еще и «Бродяга». Какого … здесь вообще творится?

Лис замолчал, увидев поднимавшуюся с квартердека на мостик Авику. Боцман тоже, заметив помощника штурмана, быстро отошел от капитана, желая вернуться к команде и своей работе. О названии он сказал, о дурной примете тоже, дальше уже дело и решение за капитаном, а ему и с матросами забот хватает.

* * *

– Вы звали, капитан, – быстро протараторила Авика, проведя взглядом Ролана и отмечая озабоченный вид Натана и Лиса.

– Посмотреть на тебя, мертвец мертвецом, – сурово сказал Натан Виару, – ты не заметил, что ветер появился? Или не помнишь, что наш компас приказал долго жить? Мне за тобой по всему кораблю бегать надо или ты все-таки будешь выполнять свою работу?! Где твои тридцать пять градусов?