– Капитан… фух… капитан, – было видно, что полному мужчине редко приходилось не то что пробегать, даже проходить пешком хотя бы несколько ярдов, – капитан Виару… вы можете… можете спускать корабль. Господа маги… досто… достопочтенные мои, все это строительство находится под кон… контролем лорда Ратуса. Прошу, пройдемте к карете. Прошу вас. Там лорд. Он все вам пояснит. А во дворце такая курочка, эх, поедемте, поедемте, вам обязательно стоит попробовать.
Маги не готовы были сдаваться так просто. Они попытались возразить, говорили об указах и береговой линии, грозились дополнительными штрафами и даже тюрьмой. Сообщали, что обязательно напишут в министерство, которое подчиняется только главным магам Эльрехара. Но секретарь был неуклонен и с такой жаждой описывал стол, приготовленный для магов, словно сам лично стряпал все блюда и расставлял тарелки. И маги сдались. Постепенно, неуверенно и постоянно переглядываясь между собой, но все-таки сдались.
Когда они оставили капитана и команду и отправились к карете лорда, Карус разочарованно заметил, что тоже не отказался бы от пары куриных грудок в сладком соусе с вином из личных виноградников барона Ульфа.
– Ну все, – усмехнулся Снежок. – Это был саботаж. Точно тебе говорю. Какая тут работа, когда у лорда во дворце такое творится?
– Э нет, друг, – похлопал его по плечу Натан. – Если ты думаешь вместо работы отправиться к столу, то должен тебя разочаровать. Ты посмотри, сколько здесь желающих увидеть спуск корабля. А сколько они уже ждут. Да и твой Пушистик жрет за двоих, так что кто-кто, а ты будешь работать.
Боцман поворчал для вида под смешки остальных, и недовольный поплелся к корме. А уже через полчаса прокричали долгожданное «готово». Леса с грохотом отвалились, люди у дороги ахнули, предвкушая бесплатное представление, команда быстро оттащила балки и деревянные перекладины, оставив корабль на упорах и задержнике.
– Ави! – прикрикнул капитан, подзывая к себе юнгу. Когда Авика подошла, он продолжил намного тише, чтобы никто не слышал (хотя в том шуме, который царил сейчас на верфи, сложно было разобрать, что говорят и в пяти шагах от тебя): – Уйди к толпе. Нечего тебе здесь больше делать.
– Но капитан!
– Отойди, я сказал. Я не желаю, чтобы кто-то из экипажа рисковал своей жизнью, если что-то пойдет не так.
– Но все остаются.
– Все остаются, а ты отходишь как можно дальше. Для них не впервой, они знают, что делают. А вот тебе лучше посмотреть со стороны, – он рукой отодвинул Авику за спину, а сам вышел вперед, громко скомандовав: – Натирай!
В этот же момент несколько молодых людей, нанятых Карусом где-то в городе, принялись активно натирать спусковые дорожки перетопленным бараньим жиром. Специфический запах доходил даже до того места, где стояла Авика, но эта мелочь сейчас мало кого смущала. Жир капитан Карус привез уже давно и сотня бочек, которые вместе весили не меньше тонны, неделю пылилась на верфи. Святой Хас как-то говорил, что на заготовку жира для спуска ушли все бараны Фаверхейма, а баранье мясо резко снизилось в цене.
– Отдать упоры! – прокричал капитан слова, которые все так давно ждали. – Руби задержник!
Команды были исполнены с точностью. Натан не соврал, его людям действительно приходилось спускать судно на воду уже много раз. Треск и шум разнеслись по верфи. Сперва медленно и лениво фрегат начал двигаться к морю, как задумчивый прохожий, увидевший в толпе знакомое лицо. Но постепенно, благодаря обильному слою жира и собственному весу, «Изольда» ускорилась. Спуск длился всего несколько минут, хотя и эти минуты показались Авике часами. Даже толпа за ее спиной затаилась в ожидании и только у стапелей то и дело раздавались голоса. Впрочем, кричали они исключительно о том, что все идет намеченным ходом. Пойди что-то не так, они бы вряд ли могли это изменить.
Фрегат набрал полную скорость и с грохотом врезался в водную гладь. Авике на секунду показалось, что вода хлынет за борт и корабль пойдет ко дну. Что все труды и надежды напрасны. Она с силой сжала кулаки, а «Изольда» подняв высокие волны и гоня перед собой бурун, быстро встала на ровный киль. Наступившую в эту секунду тишину разорвал радостный крик толпы.
Авика не сразу пришла в себя. Она стояла на месте, улыбалась и с восторгом смотрела на корабль. Необыкновенное счастье захватило ее целиком. Будто только что перед ее глазами произошло самое настоящее чудо. Словно все это время, все недели в Фаверхейме были в ожидании этого единственного момента.
Команда обнималась, герцог приказал налить всем вина и махнул ей рукой. Дожидаться второго приглашения не стоило.
– Ну что, малец?! – прорычал довольный Ворон, схватив ее за плечи и подсовывая кубок. – Лучше этого может быть только победа! Она прослужит нам верой и правдой, посмотри, как хорошо вошла!
– Ветер в кливер! – прокричал Святой Хас, обнял юнгу и запел при этом совершенно неприличную песню.
Остальные подхватили. Пятьдесят человек, довольные собой, собственной работой и жаждущие быстрее выйти в море, стояли сейчас возле шатра, в кругу, пели песню, которую в приличном обществе и в мыслях вспоминать стыдно, и с жаждой пили вино, которое активно разливал по бокалам герцог.
Постепенно к ним стали подходить местные жители. И подходить далеко не с пустыми руками. Двое мужиков прикатили еще бочку вина, кто-то притащил жареного поросенка, откуда-то взялось много лепешек и хлеба, трактирщик выкатил бочку эля, и даже из карет начали выходить люди, неся что-то в руках.
– Слушайте меня, – крикнул Натан, привлекая внимание разгорячившейся толпы. – Поход в таверну отменяется! Праздновать будем здесь!
Народ ответил громким согласием.
`
Танцы и песни. Истории и страшные секреты. Музыканты и такое количество вина и эля, что можно напоить весь Фаверхейм. Когда на город опустилась ночь, а на верфи зажглись костры, мало кто смог остаться в трезвом уме.
Авика обожала веселье. Все ее нутро жаждало войти в круг и тоже начать отплясывать у костра. Но вместо этого приходилось смирно сидеть на бревне, следить за мясом и слушать байки стариков. Капитан объявил, что утром они выйдут в море, а испортить столько дней подготовки и месяцы работы юнгой, одной пляской было недопустимо.
Она не сомневалась, что никто из команды Натана Виару не увидит в ней женщины. Но это могли сделать остальные. Кто знает, за чем будут наблюдать жители города, и кто удостоится их пристального внимания. Нет, правильнее всего было сидеть в тени и не высовываться.
К тому же совсем скоро люди начнут расходиться по домам. Кто сможет, конечно. Например, Святой уже давно храпел у второго костра всего в десяти шагах от Авики. Ролан спорил о чем-то с незнакомым худощавым мужчиной. В темноте ночи и свете от костров абсолютно белый Снежок был похож на мертвеца, чем изрядно пугал веселившихся девиц.
Впрочем, Ролан не единственный, кто оказался способен приводить в ужас. Авика заметила, что к Лису подходили несколько девушек, желая пригласить квартирмейстера танцевать, но стоило ему только повернуть голову, как все они убегали. Одна вообще кричала, что-то об утопленниках, упырях и нападении. Удивительно, что никто из мужиков у костров даже не подумал заступиться за визжащую особу. То ли девушка любила покричать, то ли мужчинам действительно было глубоко плевать на внешность Лиса.
А вот у Натана, напротив, с вниманием все было просто великолепно. Он пользовался такой популярностью у противоположного пола, что впору было переживать о толпе бастардов, которая накроет Фаверхейм через девять месяцев. Он танцевал с десятком местных женщин, еще с десяток пытались найти место рядом с ним у костра. Одна даже удостоилась объятий капитана. Совсем еще юная, с темными длинными волосами, в простом льняном платье подпоясанным грубым ремешком. То ли дочь фермера, то ли пришла на праздник из близлежащего села. В любом случае, она пришлась по душе Натану Виару и он, не стесняясь, обнимал ее, подливал вино и что-то рассказывал.
– Завтра выходим, – голос Лиса отвлек Авику от размышлений. Она и не заметила, как квартирмейстер подошел к костру, неся в руках две толстые ветки с бараньим мясом. – Это тебе, – протянул он одну. – Ты знаешь, вот мне всегда было интересно, как ему удается так быстро соблазнять женщин. Ну нет, когда он представляется герцогом или в городе знают, что он герцог, это понятно. Когда устраивает пышные празднования или разбрасывается монетами – тоже. Но вот так, когда он выдает себя за бедного капитана и не просто ничего не обещает, а прямо говорит, что эта ночь – единственная, которую он сможет с ними провести. Без обязательств, без оплаты, без ничего. В такие моменты мне действительно начинает казаться, что он колдун.
– Он не колдун. Это точно. А зависть плохое чувство, – отозвалась Авика, откусив кусок баранины.
– А кто тебе сказал, что я завидую? – усмехнулся Лис. – Никогда. Это лишь мое любопытство. Я обращаюсь к тебе как к женщине, и возможно именно ты раскроешь мне эту великую тайну.
– Не знаю, Лис, – пожала плечами Авика. – В конце концов, он не какой-нибудь юнга, а целый капитан. Это тоже многое значит. А с другой стороны… Он отправляется на верную гибель и последнее, что будет помнить о земле – это лицо одной из этих женщин. Романтика. Если капитан героически умрет, то одна из них будет до конца жизни знать, что стала последней и единственной хоть для какого-то мужчины.
– Так все дело в этом? – рассмеялся квартирмейстер.
– Не знаю, все может быть. Хотя и сам Натан знает, что делать. Смотри, он даже назвал корабль в честь одной из своих возлюбленных!
– Кстати, об Изольде.
– О корабле?
– Нет, – Лис покачал головой. – Если бы… О возлюбленной. Мне надо оплатить норфам оставшуюся треть суммы. Придется снова идти в дом похоти и разврата. И честно признаться, один я туда идти не сильно стремлюсь. Ты готова вернуться к норфам?
– Только при одном условии, – Авика серьезно посмотрела на квартирмейстера. – Мы не станем ничего пить и есть в этом месте.