– С отпуском распрощаюсь не только я, но, думаю, Щенок будет рада возможности себя показать. Потом день отгула возьмет, если захочет.
– Ще... щенок?
– Увидишь, – добродушно улыбнулся аристократ. – Придется скататься за город, но, думаю, оно того стоит.
Инга кивнула. Ей было уже все равно.
Новая, мать ее, жизнь…
Глава 6. Визит в приют
Важный плюс бытия магом – собственно, магия. Важный плюс бытия магом Особого отдела, пусть за твоей спиной и стоит почти всеведущий Андрей Лопухов, – хорошая скидка на портальные переходы.
Павел был крайне удивлен, когда с десяток, кажется, лет тому назад Императорская Канцелярия все же продавила в Думе закон об обязательном размещении Площадок Перехода во всех губернских столицах. Тогда многие вопили о лобби магиков, о том, что куча денег налогоплательщиков идет на то, чем неодаренные не могут воспользоваться. Вспоминали о том, что если бы Виталию Таврову и остальным Несогласным в своем декабрьском марше удалось бы захватить Москву, то с программой «магия для всех» вместо транспорта для «сосущих кровь из народа» были бы больницы, да еще и бесплатные, в которых простой люд исцеляли бы от хворей день и ночь…
Павел вспоминал все эти дебаты стоя на Площадке Перехода в белом мерцании струящегося рядом Мира за Завесой. В ожидании завершения синхронизации потоков как-то сами собой приходили воспоминания о прошлых использованиях такого способа перемещения. Безрадостные, надо признать. Маги продавливали установку площадок чтобы оперативно решать проблемы, подобные вспышке черной лихорадки или угрозе взрыва алхимической лаборатории в Пензе, и перебрасывать подкрепления для захвата кого-то из особо опасных магиков… Общественность не знала о том, сколько раз благодаря транспорту для «сосущих кровь из народа» удалось избежать жертв и разрушений. Не положено.
Да, маги площадками пользовались не только для помощи и спасения, но за такие переходы казна получала свой процент.
В юности Павел сочувствовал идеям «служения магии». До тех пор, пока наставник не вручил ему кое-какие ментальные модели – так, поиграться. Достоверные модели, специалистами сделанные. Павел игрался долго… И кое-что понял. Например, что даже при минимальной нагрузке, подразумеваемой программой «магия для всех», маг-целитель уездной больницы выгорал навсегда за два года. По остальным позициям все оказалось еще хуже.
Потому и сохранялся нынешний порядок вещей. Есть деньги или связи – хорошо. Нет… Что ж, жили же в прошлом, не зная о магии, – и ничего. Да и те же практиканты-целители работали в обычных больницах и брали совсем немного. Но чтобы всем и бесплатно – увы. Магов для этого слишком мало.
А вот для сети Площадок Переходов – вполне достаточно, и в аэропорт тащиться не надо. Лопухов прав: стоит заглянуть в этот «Приют Сердца». Инге нужны бумаги и основания для ослабления режима содержания, иначе не то что о будущей работе, но даже о совместном расследовании нынешнего случая говорить не придется. И если тут, среди воронежских аттестаторов, завелся продажный, то надо сворачивать его деятельность. Выдать красную метку просто так, без причины – значит сломать одну жизнь, а вот если выдать просто так зеленую… То будет как с Самшитовым, который из-за незамеченной шизофрении устроил столько проблем, что пришлось их разгребать вместе с подкреплением из столицы.
Потоки наконец синхронизировались, и из-за резкого рывка задумавшийся Павел пошатнулся. Выровнялся, вышел с площадки и, пожелав удачи местному дежурному маготехнику, направился на улицу.
Визитка, некоторое количество рублей – и можно вбивать в навигатор арендованного авто координаты места назначения. А отец еще возмущался: «Что ты сам учишься водить? Ты – маг, у тебя будет водитель! Не мажеское это дело…»
Павел усмехнулся, выруливая с парковки. Вот и пригодились умения.
Старый центр, зелень, приятные глазу особняки местной купеческой и чиновничьей элиты, новостройки, хибары на окраинах… Объездная, потом несколько поворотов – и грунтовка, час пути по которой привел туда, где вдали от цивилизации находился частный интернат «Приют сердца».
Закрытый частный интернат.
Павел в первый момент даже не понял, почему не поднялся шлагбаум, перегораживающий въезд на окруженную забором территорию. Потом сообразил, что будка охранника рядом пуста и заколочена. И никакого номера телефона для связи с администрацией.
Интересно. Очень интересно...
Маг заглушил двигатель. Вышел, потянулся, вдыхая чистый лесной воздух. Жаль, что он тут работать, а не отдыхать. Красивое местно.
Павел бросил отвлечение внимания на машину и, с легкостью перемахнув через шлагбаум, пешком направился по через лес к интернату. Пару минут хода – и грунтовка повернула, открывая вид на массивную усадьбу, погибшую в пожаре. Каменный остов стоял ровно, зияя черными провалами окон, но внутри едва ли что-то уцелело.
Вот, значит, как…
Павел подошел ближе к закопченному зданию и бросил несколько простеньких чар. Никакого отклика. Если пожар и был вызван магией, то все следы этой самой магии уже распались. Горело тут все явно не вчера…
Маг прикрыл глаза, выставив на всякий случай сигналку. Пару вдохов и выдохов, несколько образов – и разум отправился в транс, приоткрывая Завесу в поисках ответа на вопрос о том, что происходило на этой земле.
Там, где когда-то жило много детей, использовать такие техники тяжело. На разум обрушивается множество чувств: голод, одиночество, холод и страх. Но и радость, уверенность, тепло, какое-то почти-братство. Тоска, безысходность… Яркое все. Очень яркое. Но не настолько, как бывает при детских смертях.
Павел просеивал разумом картинки из прошлого. И давнего прошлого, приют ведь существовал еще до Февраля, и всего, происходившего тут и до последней войны с немцами, и во время, и после…
При таком поиске нельзя узнать подробностей. Ни лиц, ни имен, ни дат, только смазанные образы и яркие чувства. Но если уметь пользоваться узнанным, то даже мелькнувшего ощущения хватит, чтобы нащупать нить, ведущую к чему-то важному.
В этом месте давно не случалось серьезных трагедий. Никто не сгорел в пожаре, никого лет пятнадцать как не убивали и не калечили… Если Инге метку поставили за что-то, связанное с насилием, то это была или мелочь, или случилось не здесь.
Почему-то Павла это радовало. Какое ему дело до девушки? Да – эмпат, да – может быть полезной. Но что-то ведь делало ее не простой пострадавшей, которую он вчера сдал бы целителям, а сегодня забыл, как зовут…
Кто-то потревожил охранный круг.
Павел вырвался из транса. Обернулся на пятках, готовя Сеть…
И обнаружил себя под прицелом потертой двустволки. Держал ружье массивный бородатый дед ростом под два метра. И как подкрался-то?..
– Ты что тут забыл, окаянный?
– Веду расследование, – спокойно ответил Павел, усиливая физический щит, – опустите оружие, я п-покажу вам документы.
Дед хмыкнул.
– Чтоб ты пистолет достал? Я до сих пор хромаю после того, как такой же вот сюда пришел и решил, что, значит, законы ему не писаны и в частные владения лезть можно.
Павел улыбнулся. Искренне. Ружье он мог сплющить простым заклинанием, не зачарованное оно… Да и деда нейтрализовать – не проблема. Но вместо использования магии Павел медленно достал документы. Дед подошел ближе, близоруко щурясь, и на мгновение почти уперся дулом в грудь мага. Потом опустил оружие и немного смутился.
– Вы меня простите. Я лесник, сторожка моя неподалеку, господин сыскарь. Услышал шум шин, решил, что нехристи окаянные тут опять хотят делами своими черными заняться. Ну и пошел прогонять, что уж. Работа такая.
– Черные ддела?
– Ага. Многие верят, что, мол, тут в пожаре девушка погибла. Дочка приемная директрисы. Вроде как все уехали куда-то в новый корпус, а она не захотела, осталась. Проводка замкнула и все сгорело, – усмехнулся лесник, – легенд понапридумывали. Что она призраком тут, мол, ходит, силы свои передать хочет. Начали ездить всякие, думают, что магию тут получат, силы колдовские найдут. Ездят, ходят, смотрят, истории об огненных джинах рассказывают… Тьфу. Пьют, зверей бьют, еще и сами тут невесть что творят... Ничего хорошего, в общем. А если на голову свалится что? Денег на магические ограды-то нет, как приют переехал, так и все, участок лесничеству вернулся, и теперь одни проблемы. Вон, приехал тут вечером один парень. Я его попросил покинуть территорию, а он пистолет достал. Я не успел даже прицелиться, а он сразу стрелять начал. В ногу попал, гад.
– Вы не очень-то верите в сгоревшую д-девушку, – заметил Павел.
– А то ж. Инга сбежала, я правду-то знаю. Она со своими друзьями сколько раз у меня трактор угоняла из хозяйства… А тут пришла в один день, принесла денег в оплату. И все, никто больше по полям не катался, скотину не пугал. Сбежала она, и еще близнецы с ней. Говорят, с взрослым другом каким-то. Директриса поохала, ее поискала, ко мне даже пришла интересоваться, не я ли Ингу приютил. Вот только не так к дочерям относятся, не так. Видать, что-то хотела от нее… Не нашли побегайцев – и успокоились. Даже участковому не сказали ничего. И все было тихо-мирно, а как проверка десятилетняя на горизонте забрезжила, так директриса быстренько детей распихала, кого куда могла, и все задним числом закрыла за солидные суммы. Дело-то ее мужа лет шесть назад в гору пошло, хватило, видать, дохода, чтобы все бумаги оформить. В общем, кого могли – пристроили, а с оставшимися дернули куда-то в соседние губернии. Ищи-свищи ветра в поле.
– А п-проверка?
– А что проверка? – хмыкнул дед. – Руками развела. Все закрыто, проверять некого.
Павел покачал головой. Бардак… Но это все упрощало. Если в едином архиве нет данных об Инге и ее метке, то надо будет провести аттестацию заново, с нуля. Паспорт со всем остальным восстановят, для этого у Особого имелись свои процедуры, ждать месяц, а то и два не придется. Если же данные в архив передали…