В словах чувствовалась явная ирония. Эмпат кинула взгляд на мага – тот улыбался.
– Я… Просто это несколько неожиданно. Вот и все, – проговорила она. Потом подумала и зачем-то добавила: – Кюн боится, что я займу ее место.
И вот зачем сказанула-то? Андрей Васильевич мог бы рассказать это Павлу… А мог и не рассказывать.
– Кюн – одна из нас. И она рано или п-поздно поймет, что ни я, ни Андрей не собираемся нанимать тебя вместо нее или еще кого-то. Не б-бери в голову. Эмоции п-приходят и уходят.
Инга кивнула. Это она очень, очень хорошо знала.
– Я ехала сюда, понимая, что предложение Толика может оказаться ерундой, но оно было честным. А потом… Случилось все остальное. И выходит, что у меня теперь осталась только порванная одежда… Ну и я.
– Ты есть, а остальное п-приложится.
Инга улыбнулась. Маг говорил искренне.
Она напоминала ему человека из прошлого, это сквозило почти в каждом слове. Как напоминала уехавшую внучку той владелице гостиницы.
Она и в приемных семьях напоминала «родителям» о не рожденных или рано погибших детях. Надо только не выбиваться из роли – и все будет хорошо.
Работа на особистов, даже если и платить будут мало, все же лучше, чем бордель какой-нибудь… Если и правда устроят сюда. Впрочем, Павел не врал. От нее нужно ведь то же, что она делала в приюте, и что хотел Антон Сергеевич – слушать, кто о чем говорит. Почему бы и нет?
Пока Инга размышляла, из-за двери, около которой они сидели, вышел посетитель.
Павел, поднявшись, поманил ее за собой. Внутри маленький, полутемным и пахнущий чем-то резким кабинетик оказался разделен на две части ширмой. Около входа, за компьютерным столом, заваленным шестеренками и механизмами, сидел худой мужчина, носивший странный громоздкий монокль. В дальней же части из-за ширмы выглядывал агрегат, больше всего напоминавшей Инге сложную версию машины для просвечивания легких.
Мужчина поднялся из-за стола и молча пожал руку Павлу. Указал подбородком на Ингу, и после кивка мага протянул ей что-то, похожее на телефон, только без камеры и кнопок.
На монохромном экране горела надпись:
Приветствую! Я – Марк Марков и, к сожалению, могу общаться только через этот дисплей, хотя слышу то, что мне говорят. Как вас зовут?
– Инга, – после короткой паузы отозвалась эмпат.
Это было… Странно. Непривычно. Она не понимала, что стоит за написанным. Это что – проверка? Как она будет справляться с обстоятельствами и все такое?
Паниковать стоило раньше, когда она проснулась в чужой квартире. Или еще раньше – когда приехала в эту огромную Москву.
Хозяин кабинета прикрыл глаза, положив ладонь на один из плоских приборов на своем столе. Когда он убрал руку, у Инги на экране появилась надпись:
Приятно познакомиться. Павел упоминал, что вам нужен снимок ядра. Чтобы его сделать, необходимо снять с себя обувь, носки, все металлические украшения и артефакты любого толка и пройти на белый квадрат у дальней стены.
Павел, заинтересовавшийся механизмом на столе у Маркова, разглядывал сложный многогранный куб, полностью игнорируя все вокруг.
Инга подавила желание привлечь внимание мага. Если бы считал нужным что-то сказать – сказал бы. Что она как ребенок трусит…
Эмпат сделала как велено. Холодный пол под ступнями не добавлял радости, как и необходимость стоять в полутьме на белом квадратном куске мрамора.
Экран в руке потеплел, и надпись на нем сменилась:
Теперь положите экран на специальную полку слева и стойте ровно. После того, как раздастся звуковой сигнал и загорится зеленая лампа, можно будет забрать дисплей и идти обуваться.
К стене была прибита небольшая полочка. Инга положила туда дисплей и выпрямилась, стараясь сосредоточиться на дыхании и не обращать внимания на большую пластину перед собой, которая двигалась вперед-назад, словно выискивая лучшее место около ее живота и груди. Стоять и ждать ей никогда не нравилось. Лучше уж что-то делать, хотя бы про себя считать, например.
На двухстах пятидесяти семи раздалось жужжание и загорелась зеленая лампочка.
Инга подождала три вдоха и вернулась к столу и молчаливому хозяину кабинета. На дисплее появилась следующая надпись:
Снимок сделан. Процедура предполагает, что я могу увеличить снимок и сравнить его с имеющимися в базе. Это займет время и требует вашего согласия. Таким образом можно найти родственников, если они отметились у нас, что, впрочем, не так уж и вероятно. Вы можете отказаться от поиска и получить на руки простую распечатку.
Инга замялась. Павел, кажется, ушел в странный куб почти с головой, расправив грани фигуры так, что механизм стал в несколько раз больше…
– А много времени понадобится?
Система не самая быстрая. Около пятнадцати минут.
– Тогда я согласна. Вдруг повезет?
Хорошо. Можете подождать на стуле и занять руки и разум какой-нибудь из головоломок.
Инга после короткого колебания взяла в руки один из кубиков. Попроще, чем выбранный магом. Внутри куба находился простой лабиринт, по которому требовалось провести шарик.
Простой, да. Вот только Инга ухитрилась пропустить все интересное в попытках заставить маленькую красную сферу катиться куда нужно. Когда она подняла глаза, наконец разобравшись с головоломкой, то обнаружила, что побледневший Павел смотрит из-за плеча хозяина кабинета на монитор. Сам Марков казался не менее удивленным.
Ей в очередной раз за последние два дня захотелось сбежать куда подальше.
– Д-думаю, это н-не стоит з-заносить в отчеты, – напряженным голосом сказал маг.
Инга могла поклясться, что чувствовала за словами что-то близкое к шоку.
– М-можешь п-посмотреть с-сама, – Павел говорил как-то сдавленно. – Т-так б-будет п-проще.
На компьютере Маркова оказалась открыта какая-то таблица с тремя выделенными зеленым номерами.
– Что-то не так? – севшим голосом поинтересовалась Инга.
Сердце билось у горла. Она понятия не имела, в чем дело, но это было явно что-то из ряда вон выходящее.
Павел не то качнул, не то мотнул головой.
– Я… н-не ожидал. Н-не ожидал. Я объясню.
Что именно? Павел, несмотря на крайнюю растерянность, явно старался взять себя в руки.
– Марк, удали это. Я п-поставлю П-Печать.
Хозяин кабинета кивнул. Стащил с шеи несколько подвесок, развернулся на кресле, закатал рукав и протянул оголенную руку.
Инга затаила дыхание, следя за тем, как на ладони тихо прошептавшего какую-то формулу мага наливается красный, злобно-красный огонь. Шепот стих, огонь стал пугающе-реальным. Павел резко вдавил красноту в чужую плоть и убрал руку.
На мгновение огонь, теперь ставший узором на коже, оставался виден – а потом угас, без следа впитавшись в плоть.
Марков тяжело выдохнул и принялся расправлять рукав. Павел еще одним коротким заклинанием окутал хозяина кабинета с ног до головы чем-то напоминающим расслабляющий морской бриз.
– П-прости, но сам п-понимаешь – выбора у меня нет, – маг перешел на деловой тон. – Кто-то еще сможет узнать?
Марков качнул головой. Потом указал рукой на компьютер – и еще раз качнул головой.
– М-да. Если кто-то б-будет копаться в системе…
Губы Марка тронула улыбка. Мягкая, понимающая. Он что-то написал на дисплее и развернул его к ним обоим:
Я удалю все обращения. Я бы сказал, что нем как рыба, но я и так нем. Как рыба. А, и Инга первая, кто прошел лабиринт с такой скоростью. Далеко пойдет.
– Отдашь снимок? Который без п-приближения. Второй удаляй.
Марков кивнул. Нажал несколько кнопок, и из стоящего под его столом массивного агрегата, очень смутно похожего на старый копировальный аппарат, вылезла плотная картонка. С изображением, напоминающим рентгеновский снимок нижней части грудной клетки. Ребра и позвоночник были едва видны, а фокус держался на круге пониже грудины, в котором змеились впадины и выпуклости. К этому странному органу отовсюду тянулись тонкие линии, похожие на кровеносную систему, только расположенные вовсе не там, где, если верить урокам биологии, находились артерии и вены.
– П-пойдем, – Павел, явно что-то для себя решивший, забрал снимок, – секретариат уже работает. Напишешь заявление на восстановление д-документов и п-пройдешь короткий ментальный тест. Несколько вопросов д-для того чтобы выяснить, не собираешься ли ты к нам внедриться, – как-то странно усмехнулся маг, – три минуты займет. П-потом – п-присяга гражданина Империи, и все. А я в это время п-подпишу заявление об ослаблении режима содержания. А п-перед тем, как зайти в магазин за одеждой, заглянем в кафе и п-поговорим.
Инга кивнула. На все.
Что бы маг ни узнал – это его тревожило до глубины души, заставляло ощущать растерянность… И будило еще какие-то чувства, совершенно ей непонятные. Но, как бы то ни было, Павел от помощи в восстановлении документов не отказывался.
Заполнение заявления проблем не принесло, даже дату рождения Инга вспомнила с первого раза. Она запомнила день, указанный в однажды тайком увиденной метрике, – тридцать первое октября. Дата хорошо запоминалась: кельтский Самайн и Североамериканский Хэллоуин, как-никак. «Ментальный тест» действительно занял три минуты. Нужно было, держа ладонь на специальном устройстве, которое вроде как уличало во лжи, отвечать на простые вопросы вроде: «Не состоите ли вы в преступных, революционных или экстремистских организациях?». Пришлось сознаться в бродяжничестве и паре мелких преступлений вроде угона трактора, но Павел, узнав об этом, сказал что «эти мелочи» значения не имеют.
Присяга и вовсе оказалась формальностью. Инга уже давала ее в четырнадцать, получая паспорт. Достаточно просто положить руку на сердце и подтвердить желание стать законопослушным гражданином Российской Империи, а после выслушать гимн.
Все это казалось ерундой по сравнению с пока неизвестными, но явно важными новостями, как-то связанными с ней и этим «снимком ядра».