я. Должна – и все. Яр вот понимал, как это. У него свои проблемы, но он нашел в интернете отдушину. А мне приходится бороться даже за право вести анонимную переписку…
– Это, должно быть, бесит, – отозвалась Инга.
Интересно, если бы она жила со своим отцом, так же бы злилась из-за необходимости прикидываться идеальной перед другими? Так же бы раздражалась из-за невозможности общаться, с кем хочет, и ходить, куда хочет?..
Ей ведь неплохо жилось в приемных семьях. В приюте успела наслушаться про опыт других, и знала, насколько ей повезло. Но все равно Инга нет-нет, а думала, как бы сложилась жизнь, будь все иначе, будь у нее семья.
Пустые мысли. Сложилась так, как сложилось, тут ничего не изменить.
К своей свободе Инга привыкла, и не смогла представить, чтобы ей кто-нибудь стал указывать, с кем общаться и что в соцсети писать… Да она б сбежала давно, и не в ночной клуб, а на другой конец страны.
Дверь открылась и в палату вошел Павел. Маг обратился к Владлене:
– Б-благодарю вас за сотрудничество. Б-боюсь, наше время вышло, д-да и ваш отец не слишком в восторге от нашего общения. Уверяю, что очень скоро те, кто вас п-похитил, п-предстанут п-перед судом.
Не особо интересуясь ответом, Павел вышел. Эмпат последовала за ним – и ее едва не сбил с ног мрачный толстяк, от которого разило недовольством. В дверь пришлось протискиваться – уходить с дороги отец Владлены, сверливший тяжелым взглядом дочь, не спешил. Ингу он словно бы и не замечал, но это только радовало.
На прощание эмпат, не зная, как закончить разговор, но и не рискуя привлекать лишнего внимания, просто помахала Владлене. Та кивнула, с тоской переведя взгляд на явно собирающегося разразиться тирадой отца.
Павел ждал, прислонившись к стене, недалеко от палаты. Он казался чем-то весьма довольным, но говорить ничего не стал, поманив Ингу за собой в переплетение коридоров.
Маг кивком попрощался с попавшейся им навстречу целительницей Алисой, которая несла куда-то целую стопку документов, и, уже выйдя за двери лечебницы, поинтересовался:
– Ну что, п-получилось что-то узнать у нашей п-принцессы, п-пока я отвлекал д-дракона?
– А… – Инга не сразу нашлась, – наверное. Кажется.
– Отлично! П-поехали за д-документами в Отдел. П-поведаешь, что рассказала Владлена. Нам п-пригодится любая информация.
Глава 12. Подробности и подвижки
Хлопнула дверь кабинета. Павел вздрогнул, оторвавшись от созерцания переписки двух безликих никнеймов, за одним из которых скрывалась наследница огромного состояния, а за другим, со знаком анархии на черном фоне, скорее всего, её похититель.
Маг не сразу понял, что перечитывает один и тот же момент уже в десятый раз, думая о своем. И еще позднее сообразил, что в кабинете уже не один.
Лопухов подошел и поставил на крошечный кусок стола, свободный от бумаг, кружку с кофе. Его, Павла, личную кружку.
И сам на стул для посетителей, расчистив рядом с собой место для еще одной кружки и блокнота.
– Что случилось? – осведомился негатор.
– П-пока не знаю, я не д-дочитал д-до обсуждения п-похода в клуб.
– Я не об этом. Отвлекись, выпей кофе и расскажи, что случилось такого, что ты перестал отвечать на сообщения еще полчаса назад и не отреагировал на стук в дверь.
Павел криво усмехнулся.
Андрей был его… Начальником? Формально – пожалуй. Лопухов, старше на шесть лет, стал его первым напарником тогда, когда сам Павел, еще не Войцеховский, с горящими глазами пришел в Особый отдел. Маг и негатор; сын амбициозного, но почти ничего не унаследовавшего отца и наследник известной фамилии с немалой суммой на счету, но без всякой привязанности к семье. Противоположности, которым все пророчили нелегкую совместную службу. Одни поговаривали, что так старый начальник хотел избавиться от обоих разом, другие – что кто-то в верхах побаивался негатора и рассчитывал его по-тихому «слить» на каком-нибудь из дел, которое окажется по зубам лишь магу.
Из отдела никто уходить не хотел. Пришлось учиться ладить, несмотря на полную магическую несовместимость и на регулярное использование Андреем площадной изоляции, крайне болезненной для Павла, как и для любого мага.
Потом случилось одно скверное дело, после которого негатор едва не лег в гроб. Маг пытался помочь, но пока Лопухов не начал хоть как-то сдерживать свое подавление магии, от этой помощи толку было не очень много, несмотря на все старания. Но все же этого «не очень много» хватило для того, чтобы после выступления Глашатая Андрей встал на защиту напарника. Старался доказать, что Павел ничего не знал о планах брата, и благодаря этому вмешательству и помощи бывшего наставника мага не признали опасным для общества, несмотря на художества родственника. Красная метка с целым набором послаблений все же лучше, чем тюрьма или ликвидация.
Тогда полетели головы, сменилось начальство, и в итоге Павел остался на службе, пусть и оказался в самом низу иерархии особистов. Остался при условии, что после любого его резкого действия Андрей привлечет внутренний трибунал.
Потом, с согласия шефа, они вдвоем подтащили к себе еще нескольких полезных краснометочников, для которых Лопухов стал чем-то вроде доброго дядюшки и палача в одном лице. Кто-то оставался, кто-то уходил…
Так и работали – в своем закутке, подальше от приемов и балов, редко появляясь на праздниках и никогда не стоя в оцеплении. Не вылезая из расследований и выезжая в другие губернии. Служа Империи, которая милостиво позволяла им жить на воле, но грозила в любой миг закрыть решетку над головой.
Впрочем, Павел не жаловался. Он любил свою работу, делал ее с удовольствием, иногда выбирался в гости к тем, кого история с выступлением брата не задела. Платили, может, и немного по меркам высшего света, но очень неплохо по меркам света обычного.
Небольшим побочным эффектом являлось то, что Андрей, человек сам по себе крайне наблюдательный, следил за ним еще сильнее, чем за остальными. Иногда это раздражало, пусть разговоры после некоторых дел или новостей шли на пользу. Как в тот вечер, когда пришли вести из Бостона, от отчима Даши…
Павел мотнул головой, вырываясь из воспоминаний.
Негатор наблюдал за ним, потягивая кофе.
– Заметь, я не интересуюсь тем, что ты не поделил с Демидовым, – усмехнулся Андрей, –его жалоба просто смешна на фоне того, что именно мы нашли его дочь, которую он не объявил в розыск непонятно почему.
– П-помолвка. Скрытая. Имени жениха нет, но, я д-думаю, он явно не рабочий с завода.
– А. Тогда ясно.
Павел поморщился.
– Интересно, д-до п-подобных Д-Демидову когда-нибудь д-дойдет, что ограничивать наследника во всем, следить за каждым его шагом, и п-при это стараться скрыть исчезновение, «чтобы репутацию не п-портить», – идиотская затея? Мы могли и труп найти.
Негатор плечами пожал.
– Не думаю, что Демидову собирались убить. Хотя правды мы уже не узнаем.
Павел склонил голову. Тон Лопухова ему не нравился.
– Задержанная…
– Отправилась на тот свет, да.
Маг выругался.
– Как так?
– А вот так. Передать ее нам должны были в обед, после всех согласований. Ночью она попросила телефонный звонок, поговорила несколько секунд. Запись Демыч слушает, язык похож фарси. Поговорила наша задержанная, а потом разрушила ядро.
Павел выругался во второй раз.
Разрушить свое ядро, а вместе с ним и тело, мог только тот, кто сам формировал свою связь с Истоком, «самозахватчик». Довольно большая редкость. Почти все приближенные к миру Истоки без владельца имели Искажения и чаще всего убивали посмевшего к ним прикоснуться.
Но существовали идиоты и безумцы, верившие, что именно им повезет. Искавшие Истоки во снах, в наркотических бреднях, в видениях, порожденных шаманским пением, в холотропном дыхании… Да много где еще. И некоторые, считавшие, что нашли нужное, рисковали идти дальше. Дальше, за Завесу, через близость смерти, вызванной лекарствами, удушением, иным способом… Строго запрещенные, но существующие практики.
И некоторым действительно удавалось задуманное.
– Ее вели по нашим п-протоколам?
Андрей кивнул.
– Да. Совершенно точно.
– И все равно все п-пошло через одно место…– мотнул головой Павел, до этого момента рассчитывавший на продуктивное общение с похитительницей. – Увы, такому п-помешать нельзя. Фарси… Мы нашли разведчика?
Негатор пожал плечами.
– Или террориста. Или мигранта. Или искателя истины. Или беглеца с родины – у них там с самозахватчиками, особенно женщинами, все просто: посягнула на магию, на мужское начало – голову на плаху.
– М-да…
– Думаю, она поняла, что будет после экстрадиции, и решила уйти красиво. Ладно, тебя не это занимает ведь. Итак?
Павел бросил тяжелый взгляд на Андрея. Маг прекрасно понимал, о чем говорит Лопухов. Понимал и то, что негатор за годы службы его хорошо изучил и в покое не оставит. Но обсуждать ничего не хотелось, и Павел решил зайти с другой стороны:
– На тебя я П-печать не п-поставлю.
– Не поставишь. Но и принудить меня говорить никто не сможет, – усмехнулся Андрей, – так что выкладывай. Дай угадаю – это как-то связано с тем, что ты отправил Ингу с Надеждой по магазинам, а сам в этот поздний час сидишь тут.
Маг посмотрел на часы. Уже восемь, рабочий день закончился. Суетный день. После Демидова пришлось отбиваться от жалоб, выбивать вовремя не сделанные документы, сдавать Ингу на руки жене, которая явно что-то себе придумала...
После он ввел в курс дела Кюн с Демычем и засадил их за поиски пропавших без вести магиков. Потом пришлось проверять четыре клуба и три бара, где вроде как видели Владлену, хотя все и оказались пустышками. Ну и в финале маг вернулся в офис и засел за распечатки найденной переписки, словно надеясь найти сокрытую в них великую истину.
Андрей, кажется, уверился, что случилось что-то ну очень нехорошее, и теперь видел свой священный долг в том, чтобы не дать Павлу «закрыться с проблемой в своей скорлупе». Придумает вместе с Надей еще какую-нибудь ерунду…