Инга запустила руку в волосы, по привычке накручивая на палец конец черной пряди.
За все блага придется платить. Но сделка казалась честной. Ровно то же самое, что и в приюте – смотри на нужных людей, понимай, где ложь, где правда, и рассказывай о своих выводах. Инга это умела с детства.
Только тут крутились большие деньги. И если там, в «Сердце», директор попросту использовала свою власть, чтобы принуждать, то тут ее верность намеревались купить.
В Москве, Столице Монет Русских, крутились огромные деньги. Пусть Февральская Революция больше века назад ограничила полномочия императора, пусть за ней последовали и подавленный Октябрьский бунт, и описанная во всех учебниках «тихая смена власти», сопровождавшая волной реформ, многие древние рода свои богатства удержали. Все эти Морозовы, Столыпины, Строгановы, Демидовы и другие, сумевшие вовремя сориентироваться и сохранить капитал, управляли своими предприятиями именно из Москвы. Так уж сложилось – в Петербурге делят власть, в Москве – деньги.
И Инга действительно могла заинтересовать кого-то из местных толстосумов. Она читала, что способности магиков, обладателей Малого Истока, крайне редко повторялись. Да, она не единственная на всем белом свете являлась ходячим детектором лжи и настроений окружающих, но попробуй найди еще кого-то с такими же умениями. Полноценные маги могли что угодно, но и цены на их услуги заоблачные…
Толик не стал больше ничего говорить, только достал ручку и написал на салфетке сумму.
В два раза большую, чем платили самые щедрые отельеры на юге.
– Оклад. Все выходы и, кхм, специальные мероприятия – половина этого оклада за раз.
Инга закусила губу. Прикинула, сколько нужно будет, чтобы выкупить тот маленький домик в лесу, который она присмотрела, когда зимовала в одной из станиц.
И документы. Документы!
– Я не хочу сразу все подписывать, – осторожно отозвалась она.
Толик просветлел лицом.
– Да никто и не заставляет! Поговоришь с шефом, убедишься, что он не врет и дело верное. Как тебе мысль, а?
Инга окинула взглядом ресторан. Скатерти. Тарелки. Приборы. Остатки вкуснейшего десерта…
– Ладно. Я хотела бы встретиться с этим Антоном Сергеевичем.
Толик улыбнулся и достал телефон.
– Все организуем.
Глава 2. Встречи рабочие и нет
Несколько смс, – если бы позвонил, Инга смогла бы определить правдивость сказанного, а так приходилось только кусать губы и надеяться на лучшее – короткое ожидание ответа, и Толик небрежным жестом попросил у официанта счет.
– Сейчас заплачу и поедем.
– Э-э… Может, я как-то подготовлюсь? – с некоторой тревогой спросила Инга.
Одежда на ней чистая, недавно постиранная, но на собеседование к будущему работодателю, очень состоятельному работодателю, едва ли стоило идти в свободно болтающейся черной рубашке мужского кроя и джинсах. Имелся у Инги наряд поофициальнее: брюки и бежевая рубашка. В таком не поработаешь, конечно, но сейчас ведь речь шла только про знакомство.
– А надо? – поинтересовался Толик. Получил в ответ укоризненный взгляд, но только плечами пожал: – Антон Сергеевич в курсе того, что у тебя денег не слишком много. Ему же нужен наблюдатель, а не эскорт, так что не парься. Все равно он потом купит все, что посчитает нужным, чтобы ты на всех этих деловых обедах и ужинах нормально смотрелась. Как мне. Да и твоя одежда тебе подходит. В ней ты выглядишь собой и все такое.
Инга немного удивленно посмотрела на Толика. Это что, флирт? У него ведь девушка есть… Невеста или даже жена, по кольцу не разберешь.
– Ладно-ладно, не нужно так смотреть, ага? Это я тренируюсь.
– Тренируешься?
– Ну… да. Антон Сергеевич сказал, что если уметь находить подход к людям, то можно добиваться своего. И что девушки любят, когда им комплименты говоришь.
– А Лена в курсе? – поддела приятеля Инга.
Толик сглотнул, на пару мгновений растеряв свой столичный лоск и став вновь патлатым Толяном. Потом собрался и вернул на место «нового» Анатолия.
– Она понимает, что у меня ответственная работа, требующая разносторонних навыков, – важно пояснил он.
Инга улыбнулась. Кажется, Толик нашел свое место. Он всегда был верен себе – и тем, кого записал в «свои». Наверняка такое ценится в этих высоких кругах. Сначала будет помощником у своего шефа, а потом, глядишь, и свое дело организует.
– Ладно, поехали.
Может, и ей повезет найти свое место?
Инга предполагала, что добираться они будут на метро или автобусе. Но Толик уверенно направился к парковке около ресторана и, подойдя к ряду автомобилей, открыл с помощью брелока какую-то не самую новую, но все же весьма стильно выглядящую черную иномарку.
– Залезай, – приятель жестом профессионального шофера распахнул перед Ингой дверь. – Не бог весть что, но все же. И не боись, это раньше я в повороты не вписывался, а теперь по всем правилам езжу.
– Что, такую красоту водить проще, чем трактор?
Толик улыбнулся.
– Разница есть, конечно, но великая. Это не моя машина, у Антона Сергеевича гараж большой, и на фоне остальных эта ласточка почти миниатюрная, я на ней по всяким поручениям мотаюсь. И права у меня есть, ты не думай. Да и обереги тут, – он похлопал по приборной панели, – установлены.
Ингу кивнула. Толик научился водить еще в приюте, на тракторе из соседнего фермерства, причем без согласия ответственных за этот трактор. Так что наличие оберегов на машине немного успокаивало.
Приятель включил навигатор, задал нужный маршрут и тронулся с места. Вел он уверено, не спеша и не пытаясь проскочить вперед во чтобы то ни стало, хотя это явно давалось ему не без усилий.
За окном в просветах между старыми особняками мелькнул Кремль. Инга, уже успевшая поглазеть на него вблизи, постаралась сосредоточиться на вещах более важных, чем памятники архитектуры.
– Три года тебя изменили, – проговорила она, желая немного разбить неловкую тишину в пахнущем кожей салоне.
– Не три года, а Антон Сергеевич, – таким тоном приятель говорил только о своем отце, погибшем много лет назад. – Я уж думал, что придется всю жизнь вышибалой подрабатывать да пиццу разносить. Где-то кидают, где-то – мутные схемы, дважды ограбить пытались… Но в итоге вытянул же счастливый билет! Антон Сергеевич говорил как-то, что хотел сына себе, но не сложилось. Он мне не только поручения всякие дает, но и учит. Как к кому подойти, как говорить, чтобы дубом не казаться, как есть по всем правилам… Да много чего. И я вот что понял: можно считать, что богачи из другого мира, куда простому человеку не пробиться. Но на деле они ничем не отличаются от нас с тобой, Ленки, Сереги и остальных. И мы станем такими же. Непременно.
– Как близнецы, кстати?
– Работают. Нашли тут свою троюродную тетку, она, оказывается, и не знала, что с их семьей случилось. Вот и взяла к себе, в фирму своего мужа. Серега – курьер, Ленка учится на заочном и подрабатывает.
– Рада за нее, – улыбнулась Инга.
Разговор как-то сам собой угас. Уже когда выехали на загородное «Рублево-Успенское шоссе», Толик неожиданно сказал:
– А я мага видел. Настоящего.
Инга напряглась. Нет, выпрыгивать из машины она, конечно, не будет, но…
– Он из далеких родственников Антона Сергеевича, – продолжил Толик, – и однажды я его подвозил. И, знаешь, мужик как мужик. Полноватый, лысоватый, что-то там в телефоне строчил на заднем сиденье, и все. А я думал…
– Что они все как в книжках? – усмехнулась Инга.
Книг о похождениях отважных волшебников она перечитала уйму. Были среди них и такие, где описывались маги далекого прошлого, жившие еще до того, как Римская Империя принялась уничтожать сначала на своих, а потом и на соседних территориях упоминания о магии, или такие, где рассказывались истории героев, отдавших свои жизни в Великой Магической. Инга с интересом читала описания исследований, проводившихся до последовавшего за той страшной войной Ограничения, запретившего создание и использование любых похожих на опасные магических технологий. Да, тогда маги могли больше, чем сейчас… И едва всех не уничтожили.
Имелись в приютской библиотеке и полностью выдуманные истории, вроде заграничных рисованных книжек о магах и магиках, с легкостью спасающих мир. И вот их многие принимали за чистую монету.
– Нет, конечно, – отмахнулся приятель. – Ты меня за кого принимаешь?
Вопреки словам, Инга чувствовала сожаления Толика о непохожести встреченного мага на героев любимой истории.
Судя по обиженному сопению приятеля, он заметил ее выражение лица. Ну и пусть.
Инга как-то пыталась разубедить малышей в приюте. Показывала законы и учебники истории, где говорилось, что после Великой Магической войны, которая два столетия назад чуть не уничтожила человечество, нынешние маги и магики, несмотря на все возможности, вовсе не меняли мир вокруг по своему вкусу. Никто не хотел новой бойни, и потому после Ограничения множество законов жестко контролировали каждый шаг одаренных. Но ей никто не верил.
В некоторых книгах писали, что после той войны магию и вовсе хотели запретить, призывая проклятия на головы раскрывших миру знания о том, как соединиться с дающим магические силы Истоком. Словно было бы лучше, если бы после падения Константинополя все древние книги сгорели бы в огне османов… Вроде как думали просто всех перебить, но в итоге на Парижской Конференции тогдашние страны просто решили ввести кучу запретов для одаренных.
А ведь магов и магиков не так уж и много. Инга слышала, что они рождались только в тех немногих семьях, которые еще до Великой Магической присвоили себе Исток. И без гарантий, у одаренных родителей мог появиться и неодаренный ребенок. Ходили слухи о том, что любой человек мог где-то во снах добыть себе Исток. И такое, вроде бы, даже случалось… Но очень, очень редко.
Инга только в двенадцать лет узнала, что ее способность ощущать спрятанные за словами чувства – магическая. После она иногда думала, не были ли эти с