Кюн задумалась, отпивая кофе и наклоняясь вперед все больше, и больше, и больше…
Пока ножки стула не поехали, и оборотень не полетела на пол. Впрочем, до протертого дерева добрались только кофе и рыжий шпиц, приземлившийся на лапы.
Зато стул грохнулся так громко, что слышно было на весь этаж.
– При попадании горячего кофе с сахаром на ноутбук вероятность выхода из строя последнего не меньше восьмидесяти процентов, и еще как минимум тридцать процентов от этого занимает шанс получить не поддающиеся ремонту повреждения, – проинформировал Демыч вернувшуюся в человеческий вид Кюн. – Тряпка в кладовке, вторая дверь налево.
– И без тебя знаю, – бросила Щенок и вышла за дверь.
Демыч перевел взгляд на Ингу и, протерев очки, заметил:
– Судя по обнаруженным мной протоколам шифрования данных, получить доступ к системе распределения заказов и навигации того агрегатора такси, ссылку на который «Ярик» предоставил Владлене Демидовой, возможно только при наличии большого количества времени и хороших хакерских навыках. Но поддерживать канал доступа незаметным в течение года активности Ловчих возможно лишь профессионалу очень, очень высокого класса. Взломщика такого уровня могут позволить себе разве что Императорские Ищейки для проникновения в сети недружественных компаний. Но шансы на их вмешательство во внутренние дела страны минимальны, это запрещено и их Уставом, и «Конвенцией о разделении полномочий», принятой тридцатого марта тысяча девятьсот семнадцатого года.
– Но наш клиент может быть не крутым хакером, а техником, – Кюн вернулись с большим рулоном туалетной бумаги в руках, – и тряпок в кладовке нет.
Судя по появившейся глубокой задумчивости на лице Демыча, замечание оказалось весьма уместным. Инга понятия не имела почему и решила уточнить:
– Под техником ты имеешь в виду…
– Техника, – отозвалась Кюн так естественно, словно это все объясняло.
– Ясно, – в голос Инги прокралась ирония.
Ирония – и немного обиды. Могла бы и объяснить.
– Боюсь, наша терминология для незнакомого с «Уложением о классификации обладателей Истоков Малых и Обычных» будет не совсем понятна, – пришел на помощь Демыч. – Это…
– Ой, да что там понимать? – Кюн закончила с уборкой, взгромоздилась на стул и вновь принялась на нем раскачиваться: – если ты можешь становиться зверем или растением, то ты – оборотень. Умеешь менять лицо и тело, или хоть что-то – перевертыш, их еще иногда доппельгангерами зовут. Умеешь силой мысли или еще как-то управляться с механизмами – техник. Умеешь узнавать что-то о чувствах и мыслях других – эмпат. Хотя если шире брать, то вообще эмпат – это аналитик, просто читаешь не интернет там, книгу или вещь, а человека. Умеешь что-то двигать, поджигать и замораживать – значит боевик. Проклинаешь – проклятийник. Умеешь превращать золото в свинец или делать из металла ключи – алхимик… О, кстати об алхимии. Я пока за кофе ходила, встретила Марфу, лаборантку из химиков.
Инга при этих словах похолодела, подумав о тесте, а Кюн, не заметив, продолжила как ни в чем не бывало:
– Она наши вчерашние отобранные дела просмотрела. Результаты вскрытия и вот это все. Чисто, но на паре трупов, тех, которых быстро нашли, есть какие-то изменения в посмертных анализах. Марфа считает, что эти изменения могли быть вызваны каким-то алхимическим препаратом. Но для точного анализа нужно свежее тело.
– И ты об этом не сказала?!
В голосе Демыча Инга чувствовала разом и недовольство, и удивление, и какую-то детскую обиду.
– Я говорю. Сейчас.
– Это ведь все меняет! Предположительно, покойная Гульяз, державшая Владлену в котельной, была алхимиком. Теоретически она могла создать то, что побуждало бы пассажира покидать такси в нужном месте. Тогда идея со взломанным навигатором обретает вес, ведь достаточно просто использовать извозчика чтобы доставить жертву куда надо. Но не каждый таксист слепо доверяет системе…
Демыч застучал по клавишам, припав глазами к монитору.
– Аналитик за работой, – прокомментировала Кюн, – давно бы так. Увы, даже великий и всезнающий Василий Демидов вовсе не всезнающий, и потому мы все утро занимаемся этой ерундой. С такси и остальными. Хотя иногда уже на этом этапе можно раскрыть дело, не выходя из нашего пыльного закутка.
– Серьезно? – не сдержала удивления Инга.
– Ага. А ты думаешь, наша работа – подставляться, как вчера, или каждый день по следу идти? Если бы… Чаще всего приходит кто-нибудь из полицаев с жалобой, что, мол, магик магазины грабит, вот вам дело, ищите. Демыч по клавишам постучит, найдет, кого надо, – и идем за предписанием на арест, а потом кто-то из старших едет на задержание. Или выяснится, что виноват обычный ловкий вор с руками откуда надо, а черношинельники просто рады сплавить дело. Или я покручусь, поверчусь на месте и приведу к соседнему дому, где грабитель магазина с водкой дядя Коля, алкоголик и телепат, спит у телевизора. И не смейся, это реальное дело. Пока дяде Коле не выдали красную и не отправили в санаторий на ПМЖ – раз в месяц-два буянил стабильно. Рутина, чтоб его.
– И ничего интересного? – Инга не слишком-то верила в то, что работа в Особом отделе может быть скучной. По крайней мере, до этого дня.
– Как сказать… Бывают разные случаи. Вон, один раз ездили в Царицыно проклятие снимать. Точнее, ехали искать, кто туристов по вечерам пугает, а в итоге оказалось, что в подвалах центральной усадьбы есть целая запечатанная комната со старыми артефактами. И из-за них там всякое видели и слышали, а то и, кто давно работал, с ума сходили… Но там Павел Алексеевич все распутывал, я так, просто побегала да понюхала. Как-то искали того, кто душит чулком газетчиков, побывавших на том месте, где когда-то Кузнецкий мост стоял. Там сейчас улица с таким же названием... В итоге дело себе тайники забрали, уж не знаю, что там было. И…
– Действительно, имелись жалобы на сбои навигатора. – подал голос Демыч, печатавший с невероятной скоростью, – Так, теоретически по косвенным данным могут быть совпадения... уточняю… Да, есть. Так, а это… М-да.
– Что там? – Кюн вскочила со стула и, обогнув стол, впилась глазами в экран: – думаешь, он?
– Ярослав Красильников, девятнадцать лет. Техник-самозахватчик, инвалид с детства – несчастный случай на семейном заводе.
– Самозахватчик… – протянула Кюн, – это ведь красная и изоляция. Почему он в Москве? При самозахвате пересмотр условий содержания вроде ж через пять лет, а Исток почти нереально захватить в четырнадцать.
– В досье сказано, что ввиду его инвалидности и невозможности самостоятельного передвижения родители Красильникова поддерживают дома все необходимые меры контроля. Предполагаю, что тут не обошлось без взяток.
Кюн фыркнула.
– Меры контроля дома у техника? Они смеются, что ли? Дают ему компьютер на час под присмотром, а остальное время он сидит с планшета? И почему именно он?
Инга бы опешила от такого шквала вопросов, но Демыч остался невозмутим:
– Красильниковы владеют местом, откуда заходил в сеть «Ярик» из переписки Владлены. И Ярослав недолгое время работал диспетчером в такси, причем в нескольких фирмах, в каждой из которой в это время или позднее регистрировались жалобы на сбои навигаторов.
Кюн скрестила руки на груди.
– Похож на нашего клиента. Меня смущает вот что: этот товарищ взламывал навигаторы, подменял заказы и маршруты, но про ВПН он не в курсе? Даже я знаю, что это такое. В общих чертах.
Демыч чуть пожал плечами.
– Аспект техника не идет в комплекте с умениями хакера. К тому же он ВПН пользовался. Но найти подлинный источник сигнала для хорошего аналитика все же возможно.
Несмотря на спокойный тон, эмпат чувствовала, что Демыч приложил немало усилий для выуживания этой информации из… Откуда бы он ее ни выудил.
– А ты крут, – широко улыбнулась Инга. – Очень крут.
Она могла поклясться, что аналитик покраснел. Совсем чуть-чуть, но все же. Может, конечно, для него это все – рутина, но для Инги такое обращение с компьютером казалось сродни чуду. Маленькому, но чуду.
– Ну что, поехали? – Кюн сгорала от нетерпения.
Глава 17. Самоуправство
– Куда ты собралась? – искренне удивился Демыч.
Кюн закинула на плечи рюкзак, готовясь покинуть зал совещаний.
– К этому нашему Ярославу, пообщаться. Он-то от нас не убежит, верно?
– Его медицинская информация указывает на невозможность самостоятельного передвижения без помощи технических устройств.
– Ну вот! Поедем, поговорим, прижмем его. Корочки есть, будет врать – Инга его мигом раскусит. Наверняка ни он, ни его семья не хотят проблем с законом. Еще же дети есть?
Аналитик быстро набрал что-то в поиске – и кивнул.
– Да, двое, десять и шесть лет.
– Вот и отлично, – широко улыбнулась Кюн, – а то я устала думать. Если есть дети, то родители точно не захотят шума и расследования, а то могут остаться и без гроша в кармане. Ярослав – совершеннолетний, так что приедем и выясним у него все.
– Наши полномочия…
– Позволяют нам задать вопросы, и ты это прекрасно знаешь.
– Наши полномочия младших сыскарей, – Демыч с некоторой мольбой посмотрел на Ингу, – не позволяют нам принимать полностью самостоятельные решения о возведении кого-то в ранг подозреваемых.
– Ой, да брось. Какой подозреваемый? Мы просто поговорить. И если даже что-то и пойдет не так, то что нам техник сделает-то?
– Чем может быть опасен техник аналитику, небоевому оборотню и эмпату без разрешения на ношение оружия? Теоретически…
– Ладно, ладно! – Кюн подняла руки. – Мы не договоримся. Инга, твое слово?
Эмпат вздохнула про себя. Ей нравилось желание Щенка показать себя. Стремление самим найти преступника, выудить из него всю информацию и принести разгадку на блюдечке с голубой каемочкой. Не ради премии или грамоты, а просто желая показать, что маг и негатор не ошиблись, доверив им поиск третьего Ловчего.