– Вы п-первые. А я пока б-буду слушать и разбираться с этим творением итальянской п-поварской мысли.
Негатор протянул магу стальной нож.
Инга потянулась к ближайшей пицце – и одернула руку. Ей показалось, что кусок бекона… шевельнулся? Оливка словно сдвинулось. И сыр напоминал текучее море. И…
– Вам не кажется, что с этой пиццей что-то… не так? – осторожно поинтересовалась эмпат у всех разом и ни у кого конкретно.
Кюн отмахнулась.
– Шутники из первой команды развлекаются. Не обращай внимания, на вкус она не хуже обычной.
Словно в подтверждение оборотень проглотила свой кусок почти целиком и потянулась за новым. Остальные тоже ели как ни в чем не бывало, и Инга, задвинув подальше сомнения, все-таки взяла свою порцию. Странная пицца не пыталась схватить ее за пальцы.
Пахло вкусно. И есть, вообще-то, хотелось…
– Я проанализировал все полученные в ходе опросов данные, – начал Демыч. – Было выявлено три мелких правонарушения: парковка в неположенном месте, шум в ночное время и торговля алкоголем без лицензии, и одно крупное – выращивание запрещенных сортов мака.
Инга все же решилась попробовать странную пиццу.
Вкусно. Даже очень.
К отчету о «крупном правонарушении» она прислушиваться не стала. Это эмпат поймала невысокого худого очкарика на лжи при ответе на вопрос о том, был ли он «свидетелем чего-то незаконного». Полицай надавил, и юноша, бледнея и краснея, сообщил, что его бабушка на подоконнике выращивает то, что выращивать нельзя. Сама же бабушка, подслеповато щурясь, отрицала всякое сходство своих растений с запрещенными, уверяя: «Булочки ведь такими вкусными выходят».
– И б-больше ничего интересно? – уточнил Павел.
– Увы! Весь массив данных опроса указывает на то, что, по мнению жильцов дома, из квартиры съехали шестнадцать лет назад, и все это время она пустовала, – Демыч прошелся глазами по своим записям, – коммунальные платежи по просьбе хозяина оплачивала соседка, и она же присматривала за жильем. Деньги присылали переводом, фиксированную сумму каждый месяц. Телефона владельца квартиры нет ни у нее, ни у старшей по подъезду, ни у домкома. Ключей тоже нет. Чуть меньше года назад хозяин, представлявшийся Олегом, позвонил и сказал, что вернулся из другой страны. Попросил оставить ключ в почтовом ящике, что женщина и сделала. Но самого Олега никто не видел. После передачи ключей оплачивали коммунальные услуги наличными.
– Интересно, – заметил маг, справившись с пиццей, – и никто не заметил, что там не один д-день жили Ноль и Гульяз…
Больше ничего Павел говорить не стал, и Демыч продолжил:
– Я проверил владельцев недвижимости. Она зарегистрирована на Валерия Хосжиева, одноклассника нашего народовольца Семенова, и он же переводил деньги на коммуналку. Хосжиева уже опрашивали по делам о Новогоднем походе, рязанских беспорядках, да и много еще о чем, но Валерий уверял, что с выпуска не видел Семенова и не знал о его планах. Хосжиев уже пару лет как уехал за рубеж. Вроде как к османам, если надо, попробую покопаться и выяснить точно, куда именно. Сложно сказать, причастен ли он к этому делу…
– Или просто одолжил ключи и пустующую жилплощадь во временное пользование своему другу, – кивнул Андрей Васильевич. – Семенов мог уговорить, заставить или заплатить без переоформления бумаг.
– И п-получил неплохое убежище… – Павел явно о чем-то задумался. Потом кинул взгляд на Кюн. – Там б-была наша рыжая б-бестия?
– Была. Совершенно точно была, как и Анатолий. И еще незнакомая девушка или женщина, запах едва-едва чувствуется, – Кюн скривилась, – понабрызгаются своими духами! Современные, дорогущие, кому угодно нюх отобьют... Но Гульяз в этой квартире точно жила, запах сильный. От убитых запах слабый, не жили, приехали на машине, и все. Жил там и еще один, мужчина, старше двадцати, но младше тридцати. Обмен веществ еще не замедлен. Я оббегала район – он много где был. Магазин продуктов, хозяйственный магазин, спортивная площадка, по району ходил регулярно.
– Толик там был? – вклинилась Инга. – Может, я позвоню ему, узнаю…
Андрей Васильевич мотнул головой.
– Позже.
Эмпат прикусила губу. Толик находился в той квартире… И убил? Видел, как убили?
Остальные явно размышляли о другом.
– Ходил по району… – задумчиво проговорил Павел, – камеры смотрели? Есть фоторобот?
– Несмотря на положения законов об общественной безопасности, рабочих камер, по которым можно было бы отследить перемещения подозреваемых, в домах и на соседних улицах не установлено, – с явным неудовольствием отозвался Демыч.
Инга фыркнула про себя. «Законы об общественной безопасности»… Она четыре года, как только оказывалась в большом городе, крутила головой: а вдруг засекут?
– Самое интересное: мы опрашивали и жильцов, и продавцов магазинов, но ни Ноля, ни Гульяз никто не узнал, – развил мысль Андрей Васильевич. – Словно в той квартире и правда никто не жил.
Павел задумчиво покивал.
– А я все д-думал, слушая нашего еврея: зачем п-перевертыш купил «шапку-невидимку», амулет с тесарскими чарами? Толку отводить от себя внимание тому, кто и так умеет п-принимать чужой облик и копировать чужой голос? А п-поди же ты… П-перевертыш не может д-долго использовать свои силы, истощит себя. А тут – хоть голым п-по гаражам п-прыгай, никто не заметит.
– Вот, значит, почему я след вечно теряла... Уж думала, что не с той лапы встала, – Кюн тряхнула головой, словно бы отгоняя неприятный запах.
– Если чары хорошие – то работать б-будут и на след, – подтвердил Павел, – ладно, рассказывайте, что еще накопали, если накопали, а я своим п-поделюсь п-потом.
У Инги было четкое ощущение, что маг просто хотел окончательно привести в порядок мысли, а потому предпочел слушать, а не говорить сам. Зевок Павла это ощущение только подтверждал.
Демыч оглянулся на Кюн и принялся излагать:
– Если подытожить имеющиеся у нас данные, то выходит, что после применения площадного «туманного облака» и ухода от преследования группой захвата, Семенов привез Михалкова и его жену на конспиративную квартиру. Предположительно с ними находилась и дочь Михалковых, и Анатолий Белолицев. Что происходило между ними – сказать сложно, но позднее, вечером того же дня, в квартиру пришли и Ноль, и Киним, и неизвестная женщина. Ноль, если наши экспертизы и мой основной анализ общих моментов событий верен, подошел к сидевшему в кресле Антону Михалкову и ввел ему алхимический препарат. Думаю, подобным он пользовался при нападении на Ингу. Видимо, остатки произведенного Гульяз еще сохранили свои свойства.
– Ага, и они отвратно воняют, – заявил Кюн, – даже хуже, чем все стадо о… отличных сотрудников, протоптавшееся по квартире. Я понюхала, побегала, поискала… Кажется, жена этого «бизнесмена» что-то успела понять, испугалась и пыталась спрятаться как умела. Девочка и парень этот, Толик, там были. Лежали в углу, но потом поднялись и ушли. А народовольца нашего заставили лечь, и Ноль на него взгромоздился. Сел сверху или лег.
– Тянул силу, – прояснил Павел, – П-призмой. Мага д-для этого надо сначала обездвижить как-нибудь и воткнуть в ядро разрушитель, иначе жертва п-превратит наглеца в п-пепел. Ядро само, б-без участия разума, может себя защитить.
Инга в очередной раз позавидовала магам. Даже делать самим ничего не надо, их это «ядро» само защитится. Будь она магом – ни на какую бы стройку не потащили…
– В общем, этих д-двоих на тот свет отправили, Семенова выпили… и? Гранаты Ноль ставил?
– Его запах повсюду. Но на веселье заглянула и наша знакомая из «Листа». Ее запах у растяжек. Много.
– П-проверяла выполнение работы или сама эту работу д-делала… Странно, – Павел склонил голову, – не сходится. Не ее начальство это затеяло.
– Почему? – возразил Андрей Васильевич. – Гульяз – из Ирана, его бритты давно под себя подмяли. Денег у них на такую акцию хватит. Думаю, Семенов с Михалковым намеревались войти в долю. Михалков – заграбастать контракты, пока все будут оплакивать делегации с форума, Семенов… Тут есть варианты: убежище, деньги, спонсирование народовольцев. Возможно, бритты и не надеялись, что эта карта сыграет, но деньги выделили, могут себе позволить. Нашли исполнителей, все пошло на лад. Только Семенов подвел – его вклад в «общее дело» в лице Инги все только испортил. В наказание забрали силу у него самого, а Михалкова с женой – в расход. Ребенка и помощника… Не знаю. Может, к себе заберут, может, в другом месте решили убить.
– Толика-то за что убивать?! – возмутилась Инга. Почувствовала на себя взгляды разом всех сыщиков, и, смутившись, добавила: – если бы хотели, то он бы в квартире нашелся, так? Какая им разница, сколько тел там оставить?
Павел развел руками, словно извиняясь.
– Логика п-преступников не всегда п-понятна. Но мы можем узнать судьбу Анатолия хоть сейчас. Инга, п-позвонишь своему д-другу? П-по громкой связи. Лишних вопросов не задавай, напомни п-про встречу.
Эмпат пожала плечами.
Толик ответил после седьмого гудка. На заднем фоне слышался шум машин.
– Привет, – устало проговорил приятель, – проверяешь меня, а?
– Нет, просто руки заняты, – нашлась Инга, – завтра все в силе?
– Ага. Давай в девять, а? У собора, который на Красной площади. Добро?
– Да, пойдет.
– Отлично, увидимся! Ты прости, я за рулем, не могу долго говорить.
Инга попрощалась и звонок закончился.
Эмпат задумалась, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Толик ведь видел, что с его шефом случилось. Или нет? Он так спокоен. Разве что устал... И говорил вполне искренне, словно действительно собирался завтра пойти с ней и близнецами на Красную площадь.
Все это она и озвучила в ответ на вопросительный взгляд Павла.
– Что ж, Белолицев свободен в своих передвижениях, и, судя по всему, у него весьма крепкие нервы, – резюмировал Андрей Васильевич. Глянул на Ингу и спросил: – ты знаешь, чем он занимался в Москве до того, как встретил Михалкова?