– Если притом ты ведешь священную войну за лучший мир… Паша, твой брат вел за собой тысячи магией, но и не только ей. Он стал символом. Рожденный аристократом, повернувшийся к народу… Он многим дал цель, понимаешь? Цель. Народовольцы проиграли и были разбиты. Но, как и раньше, если дать цель тому, кому нечего терять, то он ради этой цели свернет горы. Или убьет многих.
Павел не нашелся что ответить. К тому же Андрей сосредоточился на экране ноутбука, явно отвлекшись от беседы.
Спустя несколько минут в тишине маг уже собрался уходить, как негатор неожиданно заговорил:
– К тому же альтернативы все равно нет. Стоит Нолю прекратить выполнять чужие приказы и стремиться к чужой цели, как он умрет.
– П-почему это?
Андрей повернул ноутбук.
Маг пробежал глазами документ. Два документа. В первом шла речь об аварии, случившейся шестнадцать лет назад под Рязанью. В полицейский экипаж, преследовавший с включенными маячками кого-то из народовольцев, на повороте врезалась гражданская машина. Обереги имелись лишь у слуг закона, скорость приличная… Выжил только десятилетний мальчик, оставшийся хромым, обезображенным, получивший множество иных проблем со здоровьем – Клим Васин. Увы, родственники его родителей не захотели забирать себе ребенка, который к тому же страдал амнезией и рядом неврологических проблем, и Клим попал в сиротский дом.
Второй документ отражал путь Клима по системе попечения.
Павел перечитал последний абзац три раза, осмысливая написанное.
Клим Васин, будущий Ноль, по истечении двухлетнего пребывания в сиротском доме так и не выбранный ни в одну приемную семью, попал в двенадцать лет в «Приют сердца». Судя по количеству обращений в полицию и к медикам, жилось ему нелегко. После того, как Клим едва не «утонул в ванной», в шестнадцатилетнем возрасте его отправили на лечение в городскую больницу, и там врачи обнаружили неоперабельную опухоль головного мозга, растущую медленно, но неотвратимо.
Почти сразу после этого диагноза и не самого успешного экспериментального лечения Клим сбежал из больницы, каким-то странным образом обманув персонал, и больше не появлялся в поле зрения системы призрения сирот.
– Вот значит как… – с некоторой растерянностью проговорил маг. – А б-бегал как здоровый…
Андрей посмотрел на него с долей снисходительности.
– Мой уставший друг, вот скажи: как привязать к себе безродного сироту без гроша в кармане настолько сильно, что он без сомнения пойдет на убийство, и не на одно, без сомнения рискнет жизнью и без сомнения будет готов работать с иранкой, англичанкой, маменькиным сынком и с самим чертом?
Павел прикинул.
– Намекаешь, что нашего п-перевертыша, скорее всего п-получившего связь с Истоком во время неудавшегося суицида, кто-то исцелил, и теперь он на этого кого-то работает?
– Не намекаю. Просто замечу, что спасение жизни способно сделать даже гордого, сильного духом человека с твердыми моральными принципами готовым на что угодно ради своего спасителя. Особенно если наш неведомый благодетель откладывает полное излечение, или оно и вовсе невозможно. Опухоль должна вызывать целый спектр неприятных последствий, которых наверняка очень хочется избежать, чтобы жить полноценной жизнью. И магия может с этим помочь, так?
Павел пожал плечами. Он не был экспертом в целительстве.
– Я могу узнать у Алисы, реально ли вообще это вылечить или как-то затормозить.
– Лишним не будет. И к тому же, возможно, приют сожгли, чтобы спрятать этого Васина… Вопрос в том, пойдет ли Клим до конца, когда мы его поймаем.
– Если п-поймаем, – уточнил Павел, набирая сообщение знакомой целительнице, переписывая диагноз и фотографируя старые снимки и выписки.
Если Андрей прав, и лояльность Ноля построена на том, что ему обещал спасение некто амбициозный и имеющий союзников в верхах, то эту лояльность можно будет поколебать гарантиями лечения и безопасности.
Проблема в том, что в здание Особого отдела не пройти в чужом облике и внутри облик тоже не сменить. В «Граде» же защита стояла только на вход, растянуть на всю территорию многоэтажки такие чары невозможно, сил ни у кого не хватит, а поддерживающую такую магию кристаллы – сами по себе источник проблем и дыры в защите.
Да, скорее всего, они успеют опознать среди гостей Ноля и скрутить его, если Клим сунется в «Град». Да, пронести призмы через досмотровые контуры очень и очень сложно, а установить их незаметно – почти нереально.
Но все же поганое предчувствие грызло Павла.
Андрей по-прежнему изучал что-то на экране ноутбука. Маг хотел предложить негатору отдых – если завтра что-то пойдет не так, именно его способности могут стать тем, что отделит ошибку от катастрофы…
Тут зазвонил телефон.
– Алиса?
– Привет, Паша, – весело начала целительница, – у меня тут дел невпроворот, но позвонила, пока есть минутка. Уж больно любопытно – ты откуда снимок моего пациента взял?
– Что? – маг аж растерялся, – снимок твоего п-пациента?
– Ага. Вообще-то он мой постольку-поскольку, я все-таки диагност и реаниматолог, а не на все руки мастер. Но помню пацана, прибыл в мою смену, пришлось повозиться. Итак?
– Тайна следствия, – буркнул Павел, – ты его вылечила, что ли?
– Увы. Помогла чем смогла, его сейчас уже другой специалист курирует. Ругается страшно, кстати. Этот снимок – все, что есть из документов. Больше ни карты, ни выписок. Да еще и личина… Ты, собственно, чего хотел-то?
– Уточнений. Это силами магии исцеляется п-полностью?
– Увы. Силами магии можно продлить жизнь и поддерживать ее на хорошем уровне. Но ничего не вечно, знаешь ли. Но я – человек подневольный, за кого платят, с тем и работаю.
– То есть тебе за него заплатили. Кто?
– Заплатили. А «кто»… Мне нужен запрос. Точнее, моему шефу нужен запрос. Извини, но это конфиденциальная информация. Сам понимаешь.
– Б-будет тебе завтра запрос. Алис, этот человек – п-потенциальный террорист, способный п-прибавить тебе очень, очень много работы.
– Вечно ты меня в дурацкие ситуации ставишь… – целительница замолчала, но трубку не бросила. Через несколько секунд раздумий она продолжила: – скажу, что есть пациенты, а есть «особенные пациенты», которым повезло иметь отношение к нашим попечителям и меценатам. И чем щедрее меценат, тем более особый пациент.
– И насколько особенный этот?
– Самый особенный. Особенный из особенных. А остальное расскажу только когда увижу бумаги. И не подбрасывай мне работы, хорошо?
– П-постараюсь.
Алиса отключилась.
Павел воскресил в уме список попечителей лечебницы Горчаковой.
– Кто-то много заплатил целителям за Клима? – Андрей слышал разговор.
– Вроде того. И, если я ничего не п-путаю, главным меценатом у Алисы в б-больнице числится Игнат Вениаминович Вторяк.
Андрей прищурился.
– У него вроде как в возраст вошел Матвей, младший сын. Неплохо себя показал в отцовском бизнесе, но пока – свободен, ни с кем не обручен.
– Ты намекаешь…
На телефон Павла пришло сообщение. Пара слов от той, кто знала все (или почти все) о сплетнях в высшем свете Москвы:
В пару Демидовой пойдут или Матвей Вторяк, или Альфред Нобель. Точнее не скажу.
– Отлично! Кажется, наших террористов спонсирует человек, замыкающий тройку самых б-богатых людей Империи.
Андрей нахмурился.
– И притом не жалеющий своего сына. Из всей семьи Вторяков только Матвей и его мать будут на форуме, сам глава рода в последний момент сослался на неотложные дела где-то под Иркутском и отправил вместо себя нынешнюю жену и сына. Будем смотреть за ними в оба, но если мы все верно раскрутили, то, кажется, наш богач не хочет платить пошлину за развод.
Павел, несмотря на ситуацию, не сдержал улыбки. У Лопухова было совершенно невозможное чувство юмора, но все же в подобные моменты такой вот взгляд на откровенно дерьмовую ситуацию выручал.
– Ладно, расслабься, – усмехнулся негатор, – с таким количеством особистов Нолю придется в «Град» просачиваться через канализацию.
Павел кивнул.
Оставалась надежда, что поисковики все же дотянутся до террориста раньше, чем он сделает то, что задумал.
И вера в то, что в канализации «Града» узкие трубы. Очень узкие.
Глава 28. Начало форума
Инга присела на обитую бархатом скамейку в дальнем конце утопавшего в зелени зала. Хотелось отдохнуть.
Сначала она стояла у входа для организаторов, где всех горничных «Града», участвующих в уборке к открытию форума, обязывали представляться полным именем, а эмпат искала солгавших. Потом то же самое повторилось со следующей группой работников – не то осветителей, не то таких-то еще технических специалистов. Потом приехали повара. Потом…
Потом Инга перестала обращать внимание на творящееся вокруг. Только слушала и слушала. Поток имен и фамилий. Настоящих. Нескончаемый поток, сливавшийся в ушах в какой-то белый шум.
Она мало спала, рано встала, пила кофе и слушала, слушала, слушала…
Кюн пришлось не легче. Оборотень моталась по всей территории форума, по всем пяти этажам. Первые четыре наполняли демонстрационные залы с мягкими креслами, витринами и плакатами, а пятый отводился под пространство для фуршета и небольшие переговорные комнаты, в которых должны были проходить подписания всех «важных контрактов».
Когда худой и мрачный особист из незнакомой команды сыщиков, отвечавшей за безопасность «Града», водил Ингу и Кюн по этажам, рассказывая, что где расположено, где будут массовые скопления людей и какие помещения стоит проверять чаще всего, эмпат думала, что непременно заблудится.
И заблудилась бы, если бы осталась одна. Но этот худой и мрачный особист, назвавшийся Василием, не отходил ни на шаг. Как Инга предполагала – не для того, чтобы она не потерялась, а чтобы ничего не испортила.
Несмотря на форменную одежду организатора «Сибирского форума», состоявшую из блузки, юбки и черных гетр с черными же туфлями, Инга чувствовала, что держит над головой табличку: «Я тут лишняя!».