- У меня нет доказательств, что премию взяла именно ты. Я даже не уверен, что это так. Но Анна, твой бренд-менеджер утверждает, что видела, как ты входила в систему и работала с премиями. И я бы даже подумал еще, попытался выяснить обстоятельства. Но эта ситуация с Еленой… Твоим дизайнером. Она утверждает, что ты подписала ее макет своим именем и отослала заказчику. Это недопустимо! Я понимаю, на тебя много всего навалилось. Я слишком тебя загрузил, а бренд менеджеры не справлялись. Но есть вещи, на которые я не могу закрыть глаза. В частности, Валентина и Алла утверждают, что ты неоднократно брала откаты у редакторов газет и журналов. С тем, чтобы размещать рекламу только у них. Каждая провинность по-отдельности для меня была бы ерундой. Но все вместе… Прости, Марина, но я вынужден просить тебя написать заявление об уходе.
Меня снова с головой накрыло глухое отчаяние, бессильная злость и глупая жалость к себе. Ноги стали ватными, тело не слушалось, в горле образовался колючий комок.
Меня подставили, предали те, кому помогала, прикрывала перед начальством, когда их ошибки в рекламных расчетах и заказах стоили фирме заметных убытков. Лично выбивала дополнительные скидки, чтобы покрыть недостачу и выплатить отделу премии. Не говоря уже о том, что именно я собрала их всех, до единой. Нашла, приняла на работу, обучила, наконец! Анна приходила ко мне в гости, пила чай, делала вид, что мы подруги! Елена… Сколько макетов я переделывала за нее по ночам! А потом - за них же! - выписывала ей премии! Тот самый макет тоже ведь был моим! Но я никогда не подписывала его. И никому не говорила о том, кто на самом деле автор. Валентину с Аллой, ответственных за работу со СМИ рекламщиц, я прикрывала тоже. Много, много раз. Девушки путали объявления, размещали не те, что надо, один раз сделали грубую ошибку в дате начала акции. И я все разрулила, лично съездила к редактору. С огромным трудом уговорила его сделать опровержение, взять вину на себя. И вот так они мне все отплатили! Слаженно, умело, организованно. Если бы они так работали… Э-э-х…
Ноги подкосились, руки заледенели, глаза защипало от непрошенных слез. Я смахнула их ладонью, неловко шмыгнула. И напарники из каменных истуканов, ошарашенных моим требованием, растерянных и оцепенелых вдруг превратились в заботливых нянек. Подхватили под руки, усадили на скамейку, опустились по бокам и принялись ласково гладить по плечам.
- Марви… Прости, мы не хотели, - робко промямлил Аркарис, отводя глаза. - Ну ладно. Думаю, это честно. Мы с Ястином договорились. Будем ухаживать за тобой вместе, соперничать, пока не выберешь одного. Будем бороться за твое расположение. Но потом второй, отвергнутый поклянется больше никогда даже не приближаться к тебе с ухаживаниями. Уступить тому, кого выберешь и только работать в трио.
- Марви… Это было глупо, прости. Но мы же мужчины, - затараторил Ястин, глядя куда-то в сторону…
Я слушала напарников, и в душе разливалось тепло. Господи! Ребята всего-навсего столбили территорию. Вернее договаривались о том, кто ее застолбит. Конечно, мне не хотелось бы стать призом на скачках, чьим-то выигрышем и чьей-то головной болью. Но какое же облегчение я сейчас испытывала! Они и не думали затевать что-то против… Боже… какое счастье! Я от всей души улыбнулась Аркарису, Ястину и прошептала:
- Спасибо, мальчики.
Напарники вновь превратились в истуканов - замерли и только буравили потрясенными взглядами.
- Ты не сердишься? - наконец «отмер» Аркарис.
- И не злишься на нас? - сморгнул Ястин.
Я помотала головой.
Ребята одновременно облегченно выдохнули и заулыбались в ответ.
- Но я за вами еще прослежу! - лукаво пригрозила я пальцем напарникам. - Да и Мальгрим спуску не даст!
Ребята закивали - опять почти одинаково и синхронно. Когда острые моменты сглаживались, они проявляли удивительное единодушие. И я вдруг поймала себя на том, что начала привыкать к заботе ребят. А еще… ещё на том, что они оба очень мне нравятся. Как мужчины… Не скажу, что испытывала желание, влечение, как взрослая женщина к привлекательным мужчинам или мечтала о страстной ночи. Не-ет. Они именно нравились мне, как девочке-подростку. Сладко сосало под ложечкой, в животе порхал целый выводок глупых бабочек, смущение то и дело жаром опаляло лицо…
Черт! Этого еще не хватало! Я же зрелая, умудренная жизнью, опытная дама… Ну какие могут быть бабочки? Какое удушливое смущение?
Но как бы я не увещевала себя, ничего не действовало. Умом я оставалась взрослой, разумной, даже, пожалуй, мудрой женщиной. А куда деваться? После того как любимые подруги радостно обольют тебя смолой, а потом - для полного счастья - закидают перьями, поневоле получишь толику мудрости. Или немного шизофрении вкупе с паранойей. Надеюсь, что все же умудрилась сохранить психику в более-менее первозданном состоянии. Слегка истеричном после двух неудачных браков, чуточку депрессивном, из-за долгого одиночества и самую капельку сумасшедшим. Ведь я до сих пор верила в добро, справедливость и правду. Казалось бы, жизнь достаточно меня била, и все ключом по голове, чтобы я забыла эти понятия напрочь. Вычеркнула из лексикона. Но я упорно продолжала внутренне в них верить - всем сердцем и душой. Некоторых сколько ни бей, дурь не выбить, говаривала моя бабушка. Видимо, я тот самый, безнадежный случай. И вот с умом, мудростью, опытом ничего не случилось, зато эмоции стали откровенно шалить. Даже я бы сказала хулиганить.
Я сидела рядом с Аркарисом и время от времени млела от его льдисто-голубого взгляда - немного затуманенного, немигающего. А еще я наслаждалась вниманием Ястина. Он не сводил с меня глаз, словно никогда в жизни не видел ничего прекрасней. И все же вирн волновал сильнее. Именно волновал. Не просто нравился, не просто рождал симпатию, интерес - волновал, как первый мальчик, что тронул девичье сердечко.
И вот тут крылась самая большая проблема. Ум твердил мне, что это неправильно. По психологическому развитию Аркарис мне в сыновья годился. Но сердце неровно стучало, когда вирн осторожно касался плеча, ласково поглаживал, а потом, будто осмелев - крепко сжимал мою руку. Ястин решался вторым, и мне было приятно чувствовать как вздрагивают его пальцы, переплетаясь с моими… Но… не так как с вирном.
Заметив, что их признание меня не шокировало, ребята моментально оживились, просияли улыбками. Еще некоторое время я слушала истории из жизни их народов и планет.
Узнала, что вирны считаются лучшими воинами во многих мирах, а надгары - неизменно оспаривают это звание. Собственно, они даже воевали несколько раз в междумирье. Но ни одна армия не прорвалась на чужую территорию. Ни той, ни другой не хватило сил.
На планете вирнов - Эмейральте - технологии гармонично сочетались с магией. Раса Аркариса превзошла людей в первом и многие магические народы - во втором. Перемещались на Эмейральте только порталами. Специальные устройства могли рассказать о том, что произошло в определенном месте часом-двумя раньше. Приходишь на место преступления - и смотришь, как действовал нарушитель. Правда, преступники знали об этом, использовали особую магию, что бы полиция не подоспела вовремя и чудо-техника оказалась уже бесполезной. Самолетов на Эмейральте не было, но в небе реяли магические корабли, как в японских мультфильмах. Туристы катались под облаками, глядя на родину с высоты птичьего полета.
Надгары славились лучшим магическим оружием. Некоторыми их вещицами могли пользоваться даже те, кто лишен магии.
Кстати, таких в мирах Аркариса с Ястином оказалось куда больше, чем колдунов. Вернее, не совсем так. Обычной, слабенькой, бытовой магией аборигены владели поголовно. Но вот настоящей, боевой или способной творить вещи, вроде летучих кораблей - лишь единицы. Также как и в мире Аля. Я все больше приходила к выводу, что магия - нечто вроде природного таланта, как ученый ум или дар художника. Каждый может решить простенький пример, нарисовать человечка из пяти палочек и одного смайлика. Но Айвазовских, Шишкиных, Эйнштейнов и Резерфордов единицы.
Когда сумерки совсем сгустились и уже даже светящиеся шары развеивали мглу лишь невдалеке от университетских дорожек, я зевнула. И ребята, конечно же, хором предложили:
- Идем отдыхать?
- Ты точно свяжешься с Алем? - спросила я у Ястина. Парень притворно надул губы:
- Сомневаешься в напарнике?
Я помотала головой.
- Так-то лучше! - развеселился надгар.
С другой стороны недовольно запыхтел Аркарис. Я одарила и его теплой улыбкой, неожиданно тушуясь собственной смелости. Вирн зарделся, просиял, приосанился. Ястин что-то проворчал себе под нос. Ребята обменялись убийственными взглядами, и я решила, что пора прекращать их молчаливый поединок. Взяла обоих под руки, и мы вернулись в общежитие. Напарники проводили меня до комнаты, почти хором пообещали зайти к девяти и ретировались.
Я вошла в закрытую дверь - уже как-то совсем обыденно, будто нет ничего естественней. Торопливо помылась, почистила зубы и легла спать.
Последней мыслью уходящего дня стало: «Боже! Как же здорово, что завтра не надо на работу!»
С этим ощущением я отключилась. Наверное, впервые по-настоящему понимая - насколько же опостылела прежняя жизнь.
Однажды я прочла фразу: «Люди, что пытаются тебе нагадить, обязательно принесут добро…» Я долго не понимала ее значения. То есть ну как это? Пытаются нагадить, а принесут добро? И вот теперь, кажется, стало доходить. Наверное, то был аналог знаменитой пословицы: Что ни делается все к лучшему.
Свое «добро» я получила сполна. Вторую жизнь, вторую молодость, вторую профессию и даже второй шанс стать счастливой в личной жизни. Или третий? Ну если считать второго мужа? Впрочем, какая разница?
Дело оставалось за малым - удержать все это, с честью пройдя финальное испытание…
Глава 5
Проснулась я очень рано - без четверти семь. В окно задувал легкий ветерок, принося утреннюю прохладу и свежесть. Солнечные зайчики задорно прыгали по подоконнику, потолку и стенам. Пернатые ещё не завели свой сумасшедший галдеж. Наоборот - несколько звонких птичьих голосов выводили красивые, нежные трели. Словно менестрели, что будят возлюбленных серенадами под окнами.