Разговор пошел как-то совсем не так, как я планировала. И я лишь утвердилась в этом мнении, когда магистр написал следующую строку:
«Вы все еще пребываете в гостинице «Весенняя капель» в статусе совершенно свободной девушки?»
«Нет…» – потрясенно написала я.
«Вот как, – ответил магистр. И тут же дописал: – И какие же конкретно изменения произошли в вашей личной жизни? А главное, где вы сейчас спите, госпожа Радович?»
Окончательно растерявшись, неуверенно отве-тила:
«Нигде не сплю… День же».
И вот на это магистр с методичностью дознавателя на допросе вывел:
«А ночью где вы изволите спать?»
Я даже не знала, как на это реагировать. Сглотнув, огляделась, натолкнулась на заинтересованные взгляды охранников, посмотрела на дрожащего в оковах умирающего дракона и подумала: а о чем речь вообще?! При чем тут мой сон и изменения в личной жизни в момент, когда мне просто нужна помощь, которую маг, к слову, обещал.
И вот вспомнив об этом, я раздраженно ответила:
«Я сплю, где придется. Где скажут, там и сплю! Магистр Валентайн, смею напомнить, что я нахожусь в Аркалоне на положении жертвы магического ритуала, ожидающей своей участи. И мне нужна помощь! И поверьте, место моего ночного пристанища – самая незначительная из всех трудностей, с которыми я вынуждена сталкиваться. А теперь будьте так любезны конкретно ответить на вопрос о том, владеете ли вы языком древних драконов?!»
Некоторое время маг никак не реагировал, а затем в блокноте проявилось:
«Да».
И все.
«Простите, а что конкретно» да»? – осторожно спросила я.
И мне показалось, что его раздражение я ощутила даже прежде, чем увидела:
«Да, владею!»
С облегчением выдохнув, я радостно написала:
«Переведите для меня, пожалуйста, фразу «Как излечиться от Серой хвори», мне очень нужно и…»
Я не успела дописать, как в блокноте на три строки вместо одной, как раньше, показался вопросительный знак. Такой огромный, и почему-то мне показалось, что взбешенный вопросительный знак.
Один, а после еще три – и резкое:
«Что?!»
Нет, у нас совершенно не складывался сегодня разговор. Я подышала, успокаиваясь, затем осторожно написала:
«Пожалуйста, ни о чем не спрашивайте сейчас, просто переведите фразу. Мне действительно очень нужна ваша помощь».
Ответом мне было молчание и пустая строка в блокноте.
«Пожалуйста…» – робко написала я.
Еще несколько секунд не было никакого ответа, а затем на бумаге проявилось написанное резким почерком с выраженным наклоном влево и сильным нажимом:
«Датар греноаранд тша хаэс ррагадран Эгра моэр».
Увидев эту строку, я невольно вспомнила курс графологии и как-то отрешенно сделала характеристику на основе увиденного: не слишком выраженный, но наклон букв влево – преобладание разума над эмоциями, люди с таким почерком обыкновенно скрытны, независимы и рациональны. Сильный нажим при написании – энергичность и способность к руководству большими группами людей. Угловатые буквы – активность, критичный ум, амбициозность и независимость. И вот если быть откровенной, эта беглая характеристика на основе почерка как-то не вязалась у меня с образом магистра Валентайна… А с другой стороны, мы были знакомы всего ничего, так что о каких-либо выводах думать глупо.
«Спасибо, магистр!» – радостно написала я.
И, отложив блокнот, взялась за книгу.
И вот, глядя на заинтересованно смотрящего на меня золотого дракончика, я торжественно выдохнула:
– Датарэ греноара-анд тша хаэс ррагадранн Эгра моэр!
Золотое чешуйчатое создание удивленно моргнуло глазками и продолжило вопросительно на меня смотреть. Кажется, я что-то сказала не так.
Вновь открыв блокнот, сверилась с написанным магистром, повторила фразу про себя и снова торжественно выпалила:
– Датара греноаранд таша хаэс ррагадран Эгра моаэра!
Дракончик скептически скривился и отрицательно покачал головой, демонстрируя, что снова явно не то.
Забыв о всяческой торжественности, я снова открыла блокнот и уже по слогам, старательно и не отрываясь от строки, зачитала:
– Да-тар гре-ноа-ранд тша ха-эс рра-гад-ран Эг-ра мо-эр?
И вот теперь настала моя очередь вопросительно смотреть на дракона. Дракончик же, важно выслушав мой явно корявый древний, призадумался, почесал коготком подбородок, потом кивнул явно своим каким-то мыслям и важно потопал на следующую страницу, которую я сноровисто перелистнула, чтобы за ним успеть. И на следующую, и на другую. Я листала и листала, стараясь поспеть за острым кончиком его хвоста, но в какой-то момент потеряла дракона из вида.
Замерла испуганно, пролистала странички вперед – не нашла. Отлистала назад – тоже пусто! Полистала еще, застыла, не дыша даже, и…
И как-то упустила тот момент, когда книга начала стремительно тяжелеть. Она именно становилась все тяжелее, причем ощутимо, а затем резко открылась примерно чуть дальше середины, и я в полном изумлении проследила за тем, как из переплета в буквальном смысле выросли новые страницы. Абсолютно новые, которых тут раньше не было. Но если в первый миг я едва не воскликнула «ура», то уже в следующий…
Здесь все было написано на незнакомом мне древнем драконьем!
Все, каждая строчка, каждая сноска, схемы и прочее.
И вот тогда я ощутила, что такое отчаяние. Глухое, беспросветное отчаяние при мысли, что придется снова упрашивать странно-невменяемого магистра Валентайна помочь с переводом… Вот только нам с отчаянием действительно никогда не было по пути. И, подавив стон, я потянулась к блокноту.
И тут с грохотом открылась дверь!
Так, словно по ней ударили с нечеловеческой силой, от чего створка, стремительно распахнувшись, с повторным грохотом ударилась в стену, да там и застряла.
На пороге стоял Владыка.
Серебристо-зеленые глаза Черного дракона были сужены, губы сжаты, на скулах заметно дергались желваки… Владыка выглядел так, что оба охранника, не сговариваясь, молча ушли в другую комнату и осторожно прикрыли за собой дверь. Наглухо! Заставив меня вспомнить о присутствии в этом замке родовой изолирующей звуки магии, нарушить которую способен только Гаррат, и то только в приступе убийственной боли.
Те несколько кратких секунд, пока охранники фактически сбегали с места действий, Ирэнарн-Ррат-Эгиатар стоял не двигаясь, но, едва за драконами закрылась дверь, Владыка молча вошел, обернулся на дверь, им распахнутую… Издал глухой рык, увидев, что она практически вросла в стену, дернул, вырывая ее из камня, и захлопнул, отрезая нас от всего замка.
И вот после этого, пугающе-медленно развернувшись в мою сторону, Владыка угрожающе двинулся ко мне. Огромный, широкоплечий, с массивными мускулистыми руками и плавными движениями взбешенного, готового убивать хищника!
И это выглядело жутко!
Так жутко, что я застыла, глядя на него широко распахнутыми глазами, и…
И тут я вдруг подумала, что Владыка, по идее, должен знать древний драконий язык. Задумчиво нахмурившись, посмотрела на него, значительно помрачневшего, и решила – да, совершенно определенно он должен знать. В конце концов, Черный дракон же принадлежит к правящей семье, а значит, у него должно быть достойное образование, в которое, по идее, должен входить и язык предков.
И, посмотрев в глаза разъяренного дракона, я осторожно произнесла:
– А вы как раз вовремя.
Владыка остановился в шаге от меня, практически испепеляя взглядом, чуть склонил голову влево и язвительно выдохнул:
– Да неужели?!
– Я совершенно искренне! – заверила его.
Прищурив глаза, дракон процедил:
– Я в целом сильно сомневаюсь в вашем умении быть неискренней.
Удивленно моргнув, я переспросила:
– Что?
Но ответа не последовало, напротив, Владыка издевательски произнес:
– Учитывая вашу «искреннюю» радость при моем появлении, рискну предположить, что вам требуется помощь, не так ли?
Удивленно моргнув, я кивнула и тут же спросила:
– Проницательность – еще одна врожденная способность Черного дракона?
Криво усмехнувшись, Владыка слегка наклонился и, глядя мне в глаза, ответил:
– Нет. Приобретенная вследствие общения с вами!
После чего, выпрямившись, смерил меня мрачным взглядом и не менее мрачно приказал:
– Подвиньтесь.
Я сдвинулась к краю, хотя как по мне, места на тахте хватало еще для двух драконов. Поняла, что ошиблась, когда мебель затрещала, стоило Владыке устроиться на ней. А затем у меня собственническим жестом отобрали книгу, и, разместив ее на своих широко расставленных коленях, Черный дракон углубился в чтение.
Причем живая книга, среагировав на его прикосновение, мгновенно притворилась мертвой. В буквальном смысле – золотой дракончик теперь лежал раскинувшись и высунув язык. Складывалось ощущение, что еще немного, и он даже кружащих над своим трупиком мух добавит, исключительно для большей убедительности.
Но опасался дракончик напрасно – Владыка и не взглянул в его сторону, и даже закрыл частицу древнего, перелистнув страницу, чтобы прочесть следующую. И следующую… и следующую… И странное дело, но чем дальше он листал, тем все сильнее… разочаровывался? Я сначала решила было, что мне показалось, но уже в следующий миг дракон резким движением захлопнул книгу, не глядя вернул ее мне и замер, опустив голову и упираясь локтями о колени. Несколько минут Владыка сидел молча, затем глухо произнес:
– Что ж, еще одна разбитая надежда.
Я… я даже не нашлась что на это сказать. Раскрыла книгу, переглянулась с встревоженно восставшим из мертвых дракончиком, вновь посмотрела на Черного дракона, казалось бы, потерявшего интерес ко всему и всем, и все же выдавила:
– Как?
Ответа не последовало.
Подавшись ближе к Владыке, я растерянно заговорила:
– Но это же живая книга, и дракончик, он, если правильно понял мой вопрос, должен был указать на нужный ритуал, и… простите, но я… я думаю, может, вы не все прочитали, вы…