В общем, как бы все было хорошо: и Гаррата-Ррат-Эгиатара вылечить удалось, и измену обнаружить, и магов спасти, и себя от выгорания обезопасить, а все равно на душе было грустно, причем не только у меня.
– Гаррат теперь к власти вернется, – с явным ожиданием грядущих неприятностей произнес Хатор.
– Налоги поднять ему Вла… Главнокомандующий не даст теперь, сам же отменил их, – с надеждой произнесла Камали. – Опять же, границы откроют, торговля пойдет. Хорошо все будет! Наверное…
– Наверное, – эхом отозвался Хатор.
Драконы переглянулись, а я просто не могла не спросить:
– Неужели Гаррат настолько плохой правитель?
– Не то чтобы плохой, – уклончиво ответила Камали, – но и хорошего мало… чрезвычайно мало. Ну да Главнокомандующий, говорят, в столичной крепости обосновывается, а значит, под контролем ситуацию держать будет.
И вдруг в кухню бесшумно открылась дверь и неслышно вошел дракон в черных доспехах. Посмотрел на нас выразительно и тихо произнес приказным тоном:
– Из кухни не выходить. В гостинице – фальшивая госпожа Радович.
Мы как сидели, так и остались сидеть, дракончик чуть не сверзился с табурета, на котором стоял, чтобы удобнее было капусту помешивать. А бесшумный визитер так же бесшумно и вышел, оставив нас в полном шоке.
– Личная гвардия Главнокомандующего, – едва слышно произнес Хатор. – То-то интуитивно я чуждое присутствие ощутил, а вот увидеть никого не смог.
Камали же выразительно посмотрела на меня и спросила:
– Фальшивая госпожа Радович?!
И мне пришлось рассказать о нападении магистра Воронира, и о его попытке сделать полный слепок моей ауры, и даже невольно обмолвилась о том, что, кажется, в планах бывшего спасителя и наставника значится моя скорейшая смерть.
Тут оба они – и Камали, и Хатор – как-то напряглись. Переглянулись и разом посмотрели на дверь.
– Что? – испуганным шепотом спросила я.
Драконы, не сговариваясь, встали. Хатор прошел к плите, извлек из-за нее ножны, из них длинный тонкий изогнутый меч и встал так, что оружие совершенно не было видно. Камали отошла к окну, и в ее руке блеснул кинжал, с которым я лично не хотела бы знакомиться, – судя по блеску, это была магическая штука.
– Что происходит? – переспросила, пугаясь еще сильнее.
Камали глянула на меня, указала мне на дверь в кладовку и спокойно сообщила:
– Ты спустилась по лестнице. Идешь сюда… Давай в кладовку, Милада.
Но я осталась сидеть, глядя на древнего. Дракошик что-то напевал себе под нос, продолжая помешивать капусту и никак не реагируя на происходящее.
– В кладовку! – напряженно повторила Камали.
А я подумала, что, быть может, магистр Воронир не будет нападать, если меня не увидит? Может, решив, что подлог не раскрыт, он просто уйдет и не причинит никому вреда?
Торопливо поднявшись, я юркнула в кладовую, неплотно прикрыв дверь так, чтобы в случае чего броситься на помощь.
И вовремя.
Почти сразу же открылась дверь и… вошла я. Несколько нервная, с растрепавшейся косой и чуть кривовато сидящем на мне платье, но я.
– Добрый вечер, – сказала я, обводя напряженным взглядом всех присутствующих.
Смотреть на себя со стороны оказалось жутко. И не только мне – напряженно молчали и Хатор с Камали. А вот древний обернулся и весело произнес:
– И тебе добрый. Выгнали, да?
Фальшивая я неуверенно кивнула.
– А я те говори-и-и-ил, – язвительно протянул древний, возвращаясь к помешиванию капусты.
Даже я не поняла, про что мне говорил древний, что уж говорить обо мне фальшивой – она уставилась на дракончика в полном удивлении.
– Говори-и-и-ил, – издевательски продолжил древний, – не приставай к Владыке, воруй у него потихонечку, но не приставай.
Что?! Я не поняла, что???
Фальшивая я тоже мало что поняла, но мгновенно приняла виноватую позу и опустив голову, пробормотала:
– Надо было слушаться…
Камали, шумно выдохнув, опустилась на ближайший стул. Хатор просто стоял, застыв, и смотрел то на фальшивую меня, то на древнего. А вот древний!
Древний, меланхолично помешивая капустку, продолжил:
– И вот как с пузом в университете появишься, так репутации твоей и конец.
Лже-я вскинулась, сильно побледнела и с трудом выговорила:
– С-с-с каким пуз-з-зом?
– Да уж не с тем, от которого только меньше жрать и спасает. Капустки будешь?
Я стояла в абсолютном шоке! Фальшивая я тоже едва на ногах удержалась и, запинаясь, переспросила:
– Я-я-я что, б-б-беременна?
– А ты чего думала, что от мужика одни драгоценности бывают? Зря. И я тебе сразу говорил, что зря. Владыка наш мужик скупой, драгоценностями не разбрасывается. А вот дитями вполне. Тебя как, не тошнит, нет?
– Уже начинает! – раздраженно ответила фальшивая я.
– Как и полагается, ко второму дню на вечерней зорьке, – судя по всему, вдохновенно врал древний. – Сейчас голова закружится…
Фальшивая я пошатнулась.
– Потом запахи раздражать начнут…
Лже-я прикрыла нос рукавом, хотя, по правде говоря, капустка жареная действительно не очень хорошо пахла.
– А в итоге, – продолжил древний издеватель, – в обморок грохнешься.
– Это обязательно? – нервно спросила фальшивая я.
– А то, – совершенно серьезно подтвердил дракон, – все пузатые на второй день опосля вечерней зорьки падают в обморок.
– Но я хорошо себя чувствую, и надо бы… – начала моя копия.
– А я сказал – в обморок! И потом лежать трое суток пластом. Давай, падай уже… – После чего дракон лениво обернулся, смерил лже-меня внимательным взглядом и уточнил: – А ты точно Миладка?
Фальшивка мгновенно рухнула на пол как подкошенная, старательно изображая обморок.
А древний притворщик, всплеснув лапками, возопил:
– Ой, Миладушке-то плохо! Ой, силушки у нее нету! Ну да ничего, милая! – Он спрыгнул с табуретки, засеменил к столу, схватил мою чашку с чаем, едва заметным жестом что-то в нее бросил, что зашипело и проявилось пеной на поверхности темного чая, и поспешил к лже-мне, продолжая причитать: – Сейчас-сейчас, девочка моя, сейчас чайка глоток, а потом в сокровищнице в холодочке полежишь, там хорошо, прохладненько…
И с этими словами он досеменил до моего двойника, осторожно приподнял ей голову и старательно влил в приоткрытый рот весь мой чай.
В этот момент распахнулась дверь и совершенно бесшумно на пороге показался дракон в черной форме, на лице которого явственно читался всего один вопрос: «Зачем?!» Вот, честно говоря, я тоже не понимала, к чему все это. Но древний ответил лишь хитрой усмешкой, уже без попытки казаться бережным уронил голову девушки на пол и поднялся. А с моей копией начали происходить странные вещи – внезапно у нее удлинились ноги, затем руки, шея и на ней, длинной и тонкой, так неестественно смотрелась моя голова… Но всего миг, и изменилась и она. Лицо увеличилось и приобрело красивые черты юной драконицы…
Камали ахнула. Хатор, тихо пробормотав про себя что-то, с остервенением всунул оружие в ножны и вновь спрятал за плитой, а вот дракон-стражник, медленно опустившись на корточки, всмотрелся в драконицу и произнес:
– Неожиданно.
– Зачем-зачем? – сварливо проговорил древний, возвращаясь на табурет и приступая вновь к процессу перемешивания капустки. – Да пока бы вы ее схватили, да в крепость, да на допрос, да выяснили, что не маг это… Жалко же, девочка совсем.
Ему никто ничего не ответил. Все стояли совершенно потрясенные, не в силах выговорить хоть что-то. Я осторожно вышла из своего укрытия, устало опустилась на стул. Мне было… страшно. Наверное, впервые в жизни настолько страшно. Потому что, в отличие от остальных, я со всей очевидностью поняла – магистр Воронир невероятно, неимоверно, безумно сильный маг. Могущественный настолько, что сумел слепок моей личности передать не просто другому человеку, что и так в принципе считалось невозможным, а дракону! Существу с иной структурой ауры! И заклинание личины держалось! Держалось настолько качественно, что сумело обмануть даже магию драконьего дома.
– Это проблема, – медленно проговорил стражник, после чего наклонился, подхватил драконицу.
И вместе с ней покинул гостиницу.
Это была долгая и трудная ночь для всего Аркалона. Гудело вспарываемое десятками сильных тел небо, полыхала заревом стремительно меняемых охранных заклинаний далекая граница, был полностью закрыт порт, и в нем устанавливалось новое оборудование досмотра. Стоя на крыше «Весенней капели» рядом с грустной Камали, я думала о том, как быстро Черный дракон сделал выводы из ситуации и насколько стремительно принял меры. И наверное, оставайся магистр Воронир еще в Долине драконов, его бы нашли в эту же ночь, но я почему-то сильно сомневалась, что он остался.
На рассвете Камали увела меня спать.
Сил на сопротивление не было, да и поводов отказываться тоже. Уже в постели, укрывшись с головой, вдруг поняла, что все это время ждала Ирэнарна. Почему-то думала, что у него будут ко мне вопросы после появления фальшивой меня, но ошиблась.
Утро началось с пирожков. С капусткой. Древний так и проорал у меня под ухом:
– ХОЧЕШЬ ПИРОЖКА С КАПУСТКОЙ?!
От такого вопля я подскочила и села на постели прежде, чем даже глаза открыла. Потом открыла. И шокированно уставилась на древнего, нетерпеливо топтавшегося у моей кровати с пирожком в когтистой лапке:
– Ну вот, говорил же, что не спишь, а Камали все «да спит она еще, спит». А ты уже вот, встала практически. Давай на кухню, быстро жрать и вперед, заниматься благим делом наполнения моей сокровищницы. А то совсем распустилась.
И он ушел, а я осталась сидеть, приходя в себя и продолжая ощущать звон в голове от его вопля. Ну потом-то, конечно, встала, сходила умылась, переоделась и, заплетая косу, направилась на кухню.
Там меня уже ждали завтрак, Хатор и гора пирожков, любовно перекладываемая древним во внушительную корзинку.