— Просто обними, пожалуйста.
Почему-то я вздрогнула и от этих слов, и от того, насколько рядом был дракон, и от его взгляда, и от чувства дикого, абсолютного одиночества в этом взгляде. И я как-то особенно остро ощутила, что мы с ним стоим в бушующем шатком мире, нестабильном, опасном, изменчивом, и все, что у нас есть, — только мы сами.
Очень ярко, почти ослепительно горели венчальные свечи, за стенами домика разразилась буря, громыхал гром, сверкали молнии, зашумел обрушившийся на город дождь, а я осторожно, отстраненно поразившись тому, насколько маленькими выглядят мои руки на его широкой груди, прикоснулась ладонями к Ирэнарну. Его судорожный вздох, и сердце, забившееся так сильно, что его биение я ощутила кожей. Я скользнула ладонями вверх, к могучей шее, прижимаясь всем телом к тому, кто, рывком прижав к себе, стиснул меня обеими руками, зарываясь лицом в мои волосы и сжимая так крепко, что было не вдохнуть.
— Ты нужна мне… — тяжело дыша, почти прорычал дракон, — проклятые спящие, как же ты мне нужна! Больше, чем жизнь…
И он отпустил. А едва я, лишившаяся опоры, пошатнулась, мягко усадил на стул и ушел вытирать все то магическое безобразие, которым я исписала пол.
И я сидела, растерянно глядя на его уверенные, четкие движения, на уничтожаемую им формулу, оказавшуюся на удивление практически феноменальной и способной вскрывать сокровищницы древних, на ковер, который Ирэнарн вернул на место, на самого Черного дракона, который, подойдя, протянул мне руку, предлагая встать. И я вспомнила. Вспомнила о том, что теперь это мой муж. Что нужно не просто встать со стула, нужно еще подняться по лестнице, а там спальня и кровать, уже подготовленная для этой ночи.
— Не хочу, — прошептала я, чувствуя, как с ресниц соскользнули слезы.
— Я знаю, — совершенно спокойно, но столь же безапелляционно произнес Ирэнарн.
Впервые в жизни почувствовала безумное желание напиться. Просто напиться.
— Можно мне еще бокал?.. Пожалуйста… — прошептала, игнорируя его протянутую руку.
Черный дракон, странно глянув на меня, прошел к столу, наполнил оба бокала, вернулся, протянул мне мой и, едва мои дрожащие пальцы стиснули ножку бокала, отсалютовал, почти насмешливо, и залпом выпил вино. Я пила медленно, глоток за глотком, почти моля о возвращении легкого чувства головокружения, о забытье, которое дарит алкоголь, о… о чем-нибудь.
Что-нибудь не появилось, алкогольное опьянение почему-то тоже.
Ирэнарн мягко отобрал у меня пустой бокал, поднял со стула, подхватил на руки и понес в спальню, на ходу меняя облик. Я не дергалась, сжавшись и закусив губу почти до крови… только бы не расплакаться.
По лестнице меня поднимал уже халоне Саир Ирэтани, он же внес на второй этаж, плечом открыл дверь в спальню, каким-то образом зная, какая именно дверь ведет в эту комнату, и опустил меня на ноги прямо перед супружеской кроватью.
Госпожа Осинн застелила ее по-праздничному — белым кружевным постельным бельем. Кружево украшало и наволочки, и пододеяльник, и край выпростанной из-под одеяла простыни…
Пальцы моего мужа на верхней пуговке платья…
Упавшая на пол жемчужная брошка…
Брошенный пояс…
Расстегнутое платье, сползшее по моему телу вниз…
И чувство страха, холодом поднимающееся вверх по спине, растекающееся изморозью в ледяных пальцах, заставляющее дрожать всем телом.
— Ложись! — Мягкий приказ, и рука, поданная, чтобы помочь мне переступить через упавшее платье.
Перешагнула не глядя.
Край одеяла откинул Ирэнарн, он же укрыл меня, едва легла.
Трясло все сильнее.
И, несмотря на закрытые глаза, я всем своим существом отслеживала каждое движение дракона. Прислушивалась к шуршанию снимаемой им одежды, к уверенным, почти неслышным шагам, к тому, как он, обойдя кровать с другой стороны, ложится на свое место.
Матрас ощутимо прогнулся под его весом, и прислушиваться к чему-либо больше не имело смысла — дракон, с полным на то правом мужа, рывком прижал меня спиной к своему телу, ухватив за подбородок, вынудил обернуться к нему и поцеловал — властно, уверенно и неожиданно нежно. А затем, отпустив мое лицо, прижал к себе сильнее и прошептал:
— Сладких снов, моя наири.
Некоторое время после я лежала, напряженно прислушиваясь к его дыханию и тишине, в которую погрузился дом… Я даже не заметила, когда закончилась гроза, но сейчас с улицы не доносилось шума дождя, не было слышно и ветра. Ничего. Тишина и спокойное дыхание дракона, крепко прижимающего меня к себе даже во сне.
Не знаю, сколько я так пролежала, едва дыша и боясь даже пошевелиться. В какой-то момент упорно открытые глаза закрылись, и залитая лунным светом спальня потемнела, унося меня в сон.
И сон, в отличие от реальности, был волшебным. Мне снилось, что я гуляю в облаках над цветущей столицей Мебережи, не испытывая никакого страха упасть, потому что Ирэнарн крепко держал меня, и я чувствовала и его стальную хватку вокруг моей талии, и силу его ладони, сжимающей мою левую ладонь. И ветер срывает с головы мою шляпку, она улетает куда-то вниз, а мы даже не замечаем этого, гуляя в облаках над цветущим Вестерсом, над высокими башнями Университета Стихийных Сил, над раскинувшимися вокруг города полями…
И ветер в лицо, и теплый солнечный луч по щеке, и даже во сне я ощущала свою улыбку…
— С добрым утром, халоне Милада Ирэтани, — прозвучал шепот у самого уха.
Я вздрогнула и распахнула ресницы.
Ирэнарн, уже полностью одетый, принявший облик моего мужа, причесанный и даже гладко выбритый, лежал поверх одеяла на боку, подперев голову согнутой в локте рукой, второй нежно гладил меня по щеке.
— Проснулась, — констатировал он, глядя в мои широко распахнутые перепуганные глаза. — Теперь осторожно встаем, ванная комната прямо по курсу, умыться, причесаться и никаких исцеляющих заклинаний. Вообще. Возвращаешься, одеваешься, и мы едем на встречу к Валентайну. Чай получишь после испытания призмой, я захвачу с собой. Вопросы?
Нервно сглотнула и хрипло прошептала:
— Нету.
— Отлично, подъем, — скомандовал… все же Ирэнарн, называть его даже про себя другим именем было как-то дико.
И подниматься при нем, в свете утреннего солнца, находясь неглиже, тоже дико было.
— А там в словах священника ничего не было про радовать мужа неодетым видом? — лениво поинтересовался словно догадавшийся о моих мыслях дракон.
— Не было! — мрачно заверила я.
— Но было про «радовать», — парировал Главнокомандующий и едко добавил: — Вот и радуй.
Раздраженно выбравшись из-под одеяла, сначала посидела с минуту, испытывая безумное желание сделать хоть что-то с невыносимой, жуткой, просто чудовищной головной болью!
— Никаких исцеляющих заклинаний, — напомнил Ирэнарн.
И о распоряжении, и о собственном присутствии.
Посидев еще немного, отчаянно думая о том, как встать, потянулась за платьем, все так же лежащем на полу, и упрямо натянула его, нарушая разом все брачные заповеди и ту, которая про «радовать».
— Ай-яй-яй, какая непослушная у меня жена, — прозвучало издевательское в спину на ходу застегивающей платье мне.
— У вас не жена, у вас наири, — хрипло напомнила я, скрываясь за дверью ванной.
— Поторопись, экипаж уже ждет, — уведомил дракон прежде, чем я плотно притворила дверь.
В ванной одуряюще пахло жасмином.
Я бы даже сказала — воняло, причем настолько, что меня затошнило мгновенно.
Распахнув крохотное окошко, я постояла, пытаясь отдышаться, после долго умывалась, раз за разом обдавая лицо ледяной водой, в момент, когда взглянула на себя в зеркало, взгляд зацепился за кольцо на пальце. Вся очевидная неприглядность моего положения утром стала еще более неприглядной…
— Милая, поторопись, — послышался голос… мужа.
Мужа надлежало слушаться во всем.
Умывшись еще раз, смыла непрошеные слезы. Утеревшись полотенцем, которое тоже источало запах жасмина, расчесалась новым деревянным гребнем, собрала волосы в косу, но, вспомнив о том, что внизу есть еще и шляпка, закрутила косу в пучок и закрепила имеющимися тут же, в ванной комнате, шпильками. Дозастегнула платье, оправила, судорожно вздохнула и вышла.
Ирэнарн все так же лежал на кровати, но уже на спине, закинув ногу на ногу и нетерпеливо покачивая ею, в ожидании меня.
— Корсет не надевай, — приказал он, поднимаясь при моем появлении.
— П-почему? — подхватывая пояс с пола, спросила я, запоздало вспомнив, что действительно не надела корсет.
— Тебя стошнит, — резонно заметил дракон, и, подойдя, отобрал у меня пояс, с нескрываемым удовольствием самостоятельно застегнув его на мне.
Перчатки на меня надел тоже он, перед этим откровенно полюбовавшись тем, как на мне смотрелось обручальное кольцо.
— Моя красавица, — завершив с одеванием, с собственническими интонациями протянул Черный дракон.
— Неправда, я видела себя в зеркало. — Настроение мое становилось все более мрачным.
— Ключевое слово в вышесказанной фразе — «моя», — коварно сообщил Ирэнарн, подхватывая меня на руки.
Не то чтобы я была «за», но, боюсь, самостоятельный спуск по лестнице вызвал бы немало проблем. Мне было плохо. Мне было настолько плохо, что хотелось прижать пальцы к вискам, сжаться в комочек и стонать, жалобно и бесконечно, и чтобы было темно, очень темно, потому что свет бил по глазам, отзываясь резкой болью в затылке.
— Потерпи, так нужно, — очень мягко ступая, произнес Ирэнарн.
Он отнес меня вниз, в гостиную, усадил в кресло и сам, с большой осторожностью прикасаясь к моим ногам, надел на меня туфельки.
Это было так… ужасно, потому что меня тошнило, и с каждой минутой все сильнее.
— Знаю, плохо, — ничуть не облегчил мое состояние своим знанием дракон.
Зато на секунду стало легче, когда надела шляпку, но только на секунду.
До наемного экипажа я шла, прикрыв глаза ладонью и ступая очень осторожно, потому что каждый шаг пронзал мою несчастную похмельную голову жуткой болью.