– Новакова, подойдите!
Спрятав стило, я выползла из-за стола. Преподавательница дождалась, пока студенты вывалятся в коридор.
– Не в моих привычках ходить вокруг да около. Но вам будет сложно сдать мой предмет, – огорошила она радостно.
– Почему? – осторожно спросила я.
– Потому что вы получили дар моего троюродного дяди, – предельно честно ответили мне.
Я забрала ее наследство? Упс… Классификации ядов станут моей любовью на ближайшие три месяца. Однако подозрение, моментально вспыхнувшее после ее слов, требовало немедленного прояснения…
– Он… Он заключал с вами договор?
Для злого наследника, нанявшего огров, она слишком прямолинейна. Но чем черт не шутит?
– Нет, – еще радостнее улыбнулась Пчелка. Но щеки из розовых стали предательски красными. – Он просто обещал отдать дар!
– Вам? – уточнила я.
Госпожа Нисса уверенно кивнула.
– Точно?
– Он говорил, что однажды я стану такой же сильной, как он.
Едва договорив, Пчелка нахмурилась. Поняла, что слова дядюшки ничего не значат? Возможно, он просто хотел научить ее чему-нибудь.
– Это ничего не меняет, – сердито улыбнулась Пчелка. – Для вас посещение лекций обязательно.
Порой нам больше нравится заблуждаться, чем признать, что мир выглядит немного иначе, чем мы думали.
После лекции был перерыв на обед.
Овсянку для разнообразия заменили на крупу, отдаленно смахивающую на пшено. Соль и приправы по-прежнему оставались на совести повара. А она, похоже, и не такое выдерживала. Близнецы вели себя подозрительно тихо, загадочно переглядывались.
– Ну что? – не выдержала я. – Говорите уже!
– Помнишь?
– Про свидание?
Ох уж эта манера говорить по очереди!
– Про прогулку, дружескую, – поправила я, запихивая в себя последнюю ложку каши. – Помню.
– Сегодня?
– Вечером?
– Погуляем?
И шепотом, наклонившись ко мне с двух сторон:
– У нас есть жаркое!
– Ну, если жаркое, – кивнула я, – то погуляем. Только вряд ли я далеко уйду от палаток, я устала…
– Выспишься! – уверенно заявил Изар.
– Отдохнешь! – подтвердил Таир.
– Когда же, интересно?
– Сейчас. На литературе. И этикете, – хором заверили братья.
И правда. На следующих лекциях я отлично подремала. Впрочем, как и большая часть первокурсников нашего потока. Оба предмета вел библиотекарь. Бойким Горыныч (то есть двухголовый Дрхар) был только среди книг. На лекциях он нудно диктовал совершенно неинтересные вещи.
Я писала на автопилоте, не вникая в суть. Конечно, можно было не конспектировать, потому что Горыныч работал по принципу: четыре месяца чистые лекции, два месяца опросы, потом экзамен. То есть я вернусь на Землю как раз перед началом опросов.
От близнецов я узнала, что не только Горыныч, но и почти все преподаватели общих дисциплин поступали подобным образом. Значит, мне не нужно подтягивать математику, экономику, географию и еще с десяток предметов, отлично знакомых по земной школе.
Зато проблема со специальными курсами никуда не делась.
Прежде чем отправляться трудиться во благо кафедры, я пошла в библиотеку. Горыныч преподавал у второго курса, вместо него сидели два худощавых парня.
Мне пришлось покопаться в каталоге, чтобы найти подходящие книги.
Увидев стопку заявок, парни ошарашенно переглянулись. Но ничего не сказали. Книги и шишиги – страшно даже представить, сколько зверьков приставили к ним, – отправились ко мне в палатку.
А я отправилась в деканат.
– Пробирок нет! – едва я перешагнула порог, заявила секретарша.
– Почему?
– Лаборант стребовал с декана трех помощников, – госпожа Халита с осуждением покосилась на меня, – еще и ставку дополнительную выбил. Себе! Никакой экономии!
И никакого приработка. Я расстроенно вздохнула. Видно, мое финальное выступление с уничтожением ядов произвело на лаборанта более сильное впечатление, чем я предполагала.
– А что есть? – спросила я, уныло изучая дырочки на обрезанных сапогах.
Был все тот же газон. Судя по тому, что стричь его требовалось постоянно, рос он тут, точно джунгли Амазонки! На лечебно-целительском факультете опять не хватало добровольцев.
– Погодите!
Я не дала секретарше свернуть документ, обошла стол и ткнула пальцем в две последние строчки:
– Тут у вас еще кухня, помощник на раздаче. И объект для переноса на кафедру перемещений!
– На кухню требуется парень, – злорадно пояснила госпожа Халита. Любит она меня почему-то. – А на кафедру переносов просят стабильного мага. У них не всегда получается переместить куда надо, потом добровольцы злятся, выплески магии случаются.
– А куда не надо… это куда? – заинтересовалась я.
Экономист в душе уже подсчитывал повышенную оплату за риск.
– В ванную мэра, на погост, в кабинет нашего ректора, на чердак начальника городской стражи…
То есть за редким исключением добровольцы вылетали за пределы ВЫШКи. Не подходит.
– Газон? – радостно подсказала секретарша.
– Целители! – не согласилась я. – Напомните, сколько там платят?
Платили там столько же, сколько и на кафедре ядов. Естественно, я тут же решила выяснить количество свободных ставок. Госпожа Халита махнула на меня рукой и, прошептав: «Гномы не просто пробежались по твоему генеалогическому древу, Новакова, они на нем гнезда вьют», – разделила оплату между школой и мной. Мне досталась какая-то мелочь. Но по капле можно стакан воды набрать. А в моем случае – насобирать на туфли. Или на письма родителям.
Лечебно-целительский факультет я нашла быстро. Секретарша очень точно охарактеризовала его одним словом: «лечебница». Действительно, никакого помпезного интерьера – классическая больница со светлыми стенами, без портьер на окнах.
В кабинете, похожем на смотровую, меня встретил уже знакомый доктор. Предложил сесть на кушетку. Спросил о самочувствии. Узнав, что я доброволец, поинтересовался:
– Я могу показать студентам ваш позвоночник?
– Отдельно от меня?
– Нет, конечно! Вы же не умертвие, – замахал руками доктор. – Пойдемте.
Он отвел меня в кабинет побольше, где были парты и стол преподавателя. А еще ширма и две кушетки: одна за шторой, вторая рядом с местом преподавателя. И высокая табуретка, напоминающая насест.
Доктор усадил меня на кушетку за ширмой.
Поводил пальцами в воздухе рядом со спиной, из синих искр соткалась модель, точнее, не модель, а копия моего позвоночника. Свой снимок я за год научилась опознавать влет.
– Просто сидите. Когда я скажу, выйдете.
Доктор подцепил трехмерный магический «снимок» пальцем и шагнул из-за ширмы.
Вскоре кабинет заполнился студентами, и началась пара.
– Смотрим внимательно сюда! – раздался голос доктора. – Итак, господа будущие целители и доктора, что это?
– Позвоночник… – пронеслось по аудитории.
– Логично. Теперь вопросы: к какой расе относится хозяин позвоночника и чем он болен. Есть предположения?
За двадцать минут я узнала о себе много нового.
Меня назвали эльфом, страдающим пупырчаткой. Бесхвостым (от недостатка кальция) оборотнем. Карликовым огром, пораженным красной завихрянкой. Василиском, драконом, фавном с целым букетом болезней, от названий которых я тихо смеялась в кулак.
– Эля!
Я вышла, и студенты разочарованно выдохнули:
– Человек!
– Да, – кивнул доктор, в глазах которого плясали черти, – на данный момент практически здоровый человек. В анамнезе нет ни одной из перечисленных вами болезней. Были серьезные травмы грудного и поясничного отделов позвоночника, но они почти на сто процентов вылечены.
Он махнул рукой и объявил перерыв на пятнадцать минут. Когда студенты, галдя, высыпали из аудитории, поманил меня пальцем:
– Я бы хотел поговорить о вашей специализации.
– А? – Я удивленно посмотрела на доктора.
Специализация у магов ядов была на четвертом и пятом курсах. Я толком про нее не успела прочитать. Слышала только, что после третьего курса все делятся на общее, охранно-защитное, лечебное и еще несколько направлений, непонятно как сочетающихся с ядами.
– Вы же землянка? – уточнил доктор.
Я кивнула.
– Тогда еще многого не знаете. Я поясню. Маги ядов могут работать в совершенно разных сферах. Назову самые распространенные, те, что есть у нас. Вы можете быть личными защитниками, следователями со специализацией на ядах. Можете работать с целителями, докторами, ведь доктор – не всегда маг. Или контролерами на производствах, где есть яды. Или на корону… Этого направления у нас нет, но в столице имеется.
Доктор поморщился. Понятное дело, маги ядов для короны не противоядия изобретают.
– Если вы не определились, куда пойдете и пойдете ли вообще, есть общая специализация. Там читают краткие курсы всех направлений. Потом вы можете пройти индивидуальную подготовку. Даже спустя несколько лет. После окончания ВЫШКи, например.
Надо же, сколько мест, где требуются маги ядов!
– Я сегодня имел весьма занимательную беседу с коллегой из города. Он предъявил мне претензии за неумелую работу со старшекурсниками факультета ядов.
Вот ябеда! Ну и ладно, зато парни живы.
– Он сравнил вашу работу со штопаньем раны канатом. – По губам доктора скользнула усмешка. – Знаете, а ведь это очень хорошо для того, кто первый раз в жизни работал с ядом! Если вы выберете лечебное направление, мы сможем заниматься с вами, не дожидаясь четвертого курса. Сразу с третьего.
Доктор выжидательно смотрел на меня. Предложение польстило, но меня больше заинтересовало другое направление… Стоп! Через три месяца я вообще буду в своем мире.
– Мне еще рано думать о специализации, – уклончиво ответила я.
Доктор понимающе улыбнулся.
– Передайте вашей подруге, с которой вы спасали раненых, что на моем факультете имеется свободное место. Буквально на днях один из первокурсников перевелся в столицу. Буду рад увидеть ее с документами, с удовольствием побеседую с ней.