Кстати, обедать и ужинать Безя теперь ходил самостоятельно. Получать мясо трижды в день мне было совершенно некогда, а близнецам… хм… довериться я не рискнула. Кота я все-таки любила больше, чем науку.
Оттащив ополовиненный утренний паек Безе, я разворачивалась и неслась в школу, где училась-училась-училась.
На парах. И между парами – если имела неосторожность попасться на глаза Дагошу или Чиро. После занятий с ними же. В режиме: студент бегущий, одна штука, спринтерский подвид.
Налаживание отношений преподавателей продвигалось туго. Но продвигалось.
Выяснив под присмотром Шейда у друзей парочки кучу важной информации, я не без помощи птицедевы обзавелась единомышленниками. Нас было четверо: я, повариха, госпожа Халита и, конечно, сирин. Повариха пекла любимые пирожные госпожи Чиро, я отправляла сирене от имени Дагоша мелкие презенты. Букетики полевых цветов (ничего особенного, но такие милые!), те же пирожные, иногда конфеты. Сирин отслеживала обстановку. Госпожа Халита постоянно перекраивала расписание, ставила пары Чиро и Дагоша в одной аудитории, чтобы при выходе из нее они вынужденно виделись.
Три минуты в день, но как похорошела сирена! Она уже не напоминала коршуна, ее фигура приобрела легкую округлость, а лицо стало приятным.
Вампир заметил. Воспрянул духом и однажды явился с огромным букетом ярко-красных роз. Чиро весь день ходила злющая, как налоговый инспектор. Дагош прятал исцарапанную физиономию. Видно, сполна получил тем же букетом. Лучше б ромашки притащил, они хоть без колючек! Обстановка накалилась до предела. На занятии я всерьез опасалась, не плюнет ли он на свою синтетическую диету и не отхлебнет из вены одной невезучей студентки.
На перемене я наконец отловила страшно довольную чем-то сирин, затолкала на балкон и нетерпеливо прошептала:
– Что случилось?
– Дагош сделал сирене предложение! – хихикнула птицедева.
– Она настолько не хочет замуж? – недоверчиво пробормотала я. – Или букет не понравился?
– Цитирую. Букет, Дагош… – Сирин закатила глаза и передразнила: – Раз уж ты до сих пор любишь меня, давай поженимся!
Я поперхнулась и закашлялась. Птицедева хлопнула меня крылом по спине, едва с ног не снесла. Кашлять мгновенно расхотелось.
– Так и сказал? – хмуро спросила я.
– Своими ушами слышала, – кивнула сирин и снова хихикнула: – Как он еще живым от Чиро ушел? – Она взмахнула крыльями, взмыла в воздух, и до меня донеслось удаляющееся: – А букет был хороший, большой, пышный. Весь коридор второго этажа лепестками усыпан, как спальня новобрачных…
Да уж. Где он умный, а где дурак дураком. За двадцать лет мог бы хоть книжку почитать, как правильно предложение делать! Придется начинать все сначала.
И снова повариха пекла, секретарша мудрила с расписанием, сирин держала руку на пульсе, а я отправляла подарки.
Дагош ходил задумчивый, потом сам начал искать случайных встреч, и к моим презентам добавились его. Иногда слишком пафосные, вроде сотни роз, иногда странные – например, набор пробирок. Чиро злилась и хорошела. Но злилась все меньше, а хорошела все больше. На нее начали засматриваться студенты и преподаватели.
Наконец довольная сирин дала отмашку: вампир вполне справлялся с задачей сам. Более того, он пытался говорить с сиреной! Правда, сугубо по работе. По нашему яду.
Я получила то, чего хотела: двух преподавателей в одной аудитории.
Господи… Зачем я их свела?!
Я молча сидела за партой. А завуалированные под работу над схемой упреки пулями свистели над головой. С обеих сторон. Только и оставалось – пригнуться, затихнуть и сделать вид, что меня здесь нет.
Когда снаряды заканчивались, преподаватели набрасывались на меня и начинали активно набивать мою голову знаниями. По отдельности. По очереди. Убедившись, что туда больше ничего не влезет, эти двое меня отпускали.
И я плелась на кафедру за отработкой. Естественно, рабочий день госпожи Халиты к тому времени заканчивался. Она оставляла мне записку на двери с заданиями и расценками. После отработки я тащила свое тело в палаточный городок. И снова занималась с Шейдом, Мерсией и одна.
Мерсии нравилось, что у нас с Шейдом «отношения». Именно так она это называла. А мистеру Тэвину не нравилось. Ничего не нравилось. Ни Мерсия, ни ее улыбки и понимающие взгляды, ни наши «отношения».
– Эля, – исправно нудил он, стоило только мне остаться одной, – ваши отношения обречены… Его родители никогда не согласятся на ваш брак. Вы не забыли, что можете быть только, простите, фаво-риткой?
Забудешь тут, когда постоянно напоминают! Мало мне собственных сомнений, так еще и со стороны подбрасывают! Шелестел бы в… своей палатке.
А если честно… Я сильно увлеклась Шейдом. Настолько, что вдоль и поперек изучила графики переносов, пытаясь понять, как общаться с парнем из другого мира, если двери в твой открываются как попало, а связь работает в одну сторону?
Кстати, о связи.
Я наскребла денег еще на три сообщения родителям, где расписала, как хорошо мне отдыхается в тропиках. И что спина больше не болит. Спина действительно не болела. А ночные кошмары отгонял Шейд. Он перетаскивал меня на свой матрас, едва сквозь сон до него доносился мой страх.
Мне было хорошо. И я совсем не представляла, что стану делать, когда вернусь на Землю. Отдавать дар обратно Глебу Борисовичу мне уже не хотелось.
Во-первых, я еще не убрала яд Ивиана из крови Шейда, а во-вторых…
Во-вторых, я кое-что выяснила. И это «кое-что» мне очень не нравилось. Оно касалось наследника, дар у которого пока не прижился, а даритель жив и здоров. То есть меня.
Итак, что произойдет с неприжившимся даром, если наследник умрет или его выпьют?
В том случае, если я умру – кирпич на голову упадет, зарежут, пристрелят, неудачно тюкнут чем-нибудь по маковке, задушат, ну и так далее по списку, – дар вернется к дарителю. Полностью. И с добавкой – моей способностью видеть истину.
Шейд упростил, когда говорил, что особое зрение землян – это свойство глаз. Магия в нем тоже имелась. Своя, специфическая.
Нет, видеть сквозь мороки Ивиан, конечно, не сможет, все же глаза не те, но понимать, где обман, будет. Приятный бонус, ничего не скажешь! Просто блеск!
Во втором случае, как только меня начнут пить, забирая неприжившийся дар, Глеб Борисович тут же это почувствует и сможет вернуть дар себе. Прямо с Земли. Так сказать, удаленно. Если успеет. А он успеет, в этом я ни капли не сомневалась.
Что старый интриган задумал? Зачем он меня сюда послал? Кто знает. Уж явно не затем, чтобы вылечить мою спину. Может, хотел хапнуть исконно земную способность – особое зрение. Может, решил проверить, охотятся на него или нет. И пустил как робота на минное поле. А может, сразу и то, и другое.
Он ведь ничем не рисковал, милейший старичок Глеб Борисович! Убьют ли меня, выпьют ли – свой дар он в любом случае получит обратно. А на случай, если вдруг выживу и не пожелаю вернуться на Землю, Ивиан наверняка подстраховался. Не факт, что он не нафаршировал меня каким-нибудь ядом замедленного действия. И хожу я как бомба с часовым механизмом. Выйдет отпущенный срок – бабах! – и нет Эли. А дар у хозяина. Или заблаговременно нанятые наемники, например. Получил же фавн десять лет назад распоряжение встречать не пойми кого у дуба. Кстати, те огры…
Фу, куда-то меня совсем унесло.
Одно знаю точно: нельзя возвращать дар Ивиану. Да, магия не моя, но Ивиан столько с ней дел натворил. И еще натворит, если его не остановить.
Вздохнув, я прижалась к теплому боку Шейда.
– Что за сопение с утра пораньше? – сонно зевнул василиск.
– Думаю, как остановить Ивиана.
Шейд подгреб меня ближе, коснулся губами макушки. Магия тут же потянулась к нему. Натренировались мы обе. Я – быть рядом с фамильяром. Она – тянуться к нему, едва наметилась пружина. Шейд тоже приспособился, говорил, что чувствует, когда я на магическом взводе.
– Я пойду с тобой. Ивиан будет рад меня видеть. – Василиск кровожадно усмехнулся.
– Ты же не собираешься…
Не знаю, что бы я сделала на его месте. Но холодный блеск в глубине черных глаз мне не нравился.
– Нет. Не собираюсь отправлять его к предкам. – Шейд усмехнулся, погладил меня по волосам. – Это для него слишком гуманно.
Он перевернулся на бок, сгрузив меня с руки, и хитро подмигнул:
– Но он ведь об этом не знает?
– Нет, – согласно кивнула я. – И как ты изменился за эти годы – тоже.
– Именно.
Василиск притянул меня к себе и поцеловал. Неторопливо, с расстановкой. Нежно. Так, что я напрочь забыла про завтрак… и про занятия. Были только его руки и наш упоительный поцелуй, что затягивал не хуже воронки торнадо.
– Все по инструкции! – Шейд коснулся губами моего лба.
– Ненавижу инструкции! – Я села и легонько провела пальцем по его подбородку. – А впрочем, метод отличный. Фамильяр послушный, прямо котик!
Поцеловала в щеку и со смехом подскочила с матраса.
– Котик? – Черные глаза возмущенно сверкнули, я уверенно кивнула.
Шейд притворялся.
Теперь я уже знала, что он может быть не только злым, серьезным или опасным, но и веселым, ласковым.
Глава 10
Я сидела на веранде у самых перил и, щурясь на яркое летнее солнце, заталкивала в себя вторую порцию овсянки. Еще ложка – и начну бить копытом! И ржать! Я схватила стакан и полила кашу сверху компотом из местных яблок.
Еще и Шейд с утра испарился, не сказав ни слова. А перед этим ему принесли письмо. Бумажный конверт выглядел дорого. На большой сургучной печати красовались свернувшийся кольцами змей и ветка какого-то растения, похожего на лавр. Не надо быть детективом, чтобы понять: послание пришло от родителей Шейда.
В общем, на душе было тревожно, и срочно требовалась порция позитива. Для равновесия. Например, хорошая доза Беса и Кота! Но близнецы, как назло, куда-то запропастились.
За спиной прошелестели сдавленные смешки, а потом во внутреннем зале столовой началась эпидемия кашля. Я с любопытством оглянулась, допивая компот, и… И едва им не захлебнулась. В дверях столовой с подносами в руках стояли гордые до