– И спас, – перебила я, касаясь ладонью его щеки, заглянула в полные раскаяния глаза. – Все в прошлом.
Осталось придумать, как сказать ему, что магии у меня нет, не вызвав очередного приступа вины.
– А что за договор между короной и вампирами? – спросила я, решив на время уйти с опасной темы.
– У их кланов своя судебная система, фактически государство в государстве.
– И что полагается Тэвину за мое похищение?
– За похищение – тюрьма, за попытку отнять магию – ссылка на их родину и пожизненная каторга на рудниках.
Ничего себе!
– Ты попросил об отсрочке отсылки?
– Да. Он может рассказать о проделках Айо Ивиана. И потерявшееся досье будет не нужно. И свидетельства Гилиака. Уверен, его слова спасут куда больше народу… – Шейд поцеловал царапину на моей щеке. – Ты простишь меня?
Вот заладил!
– Нет! Пока ты не донесешь меня до доктора! – Я притянула Шейда за шею и крепко поцеловала.
Доктор встретил нас в кабинете на факультете целителей. Пока Шейд снимал с меня куртку и укладывал на кушетку, Флан укоризненно качал головой.
– Ступайте уже! – не выдержал он. – Эля сама в состоянии улечься.
– Напишу Гилиаку, что можно не переноситься, он мне свой номер оставил, – шепнул василиск. – Заодно сообщу, что ты нашлась, а то он там в панике рвался спасать тебя.
Шейд вышел, а я лежала и улыбалась, представляя Глеба Борисовича на баррикадах.
– Ну что, опять с мясом экспериментировали? – насмешливо осведомился доктор, доставая связку артефактов.
– Нет, неудачно прогулялась со старым знакомым.
Осматривая меня, декан Флан бурчал, что у меня дар находить неприятности. Как ни странно, он не спросил, что случилось с моей магией. Закончил обследование, обложил восстанавливающими артефактами так неторопливо и скрупулезно, точно не магические гаджеты прикладывал, а собирал пазл. Возможно, так и было, я ведь не особо разбираюсь в местной медицине. Устроив последний артефакт над моей головой, доктор занялся порезами на лице. Прежде чем заживлять их, нужно было из некоторых вынуть стекло. Процедура малоприятная, но заморозка в этом мире, к счастью, существовала. Правда, говорить было проблематично, но доктора это мало смущало:
– Так что же все-таки с вами произошло? Истощение катастрофическое: и физическое, и эмоциональное, и магическое. Все в порезах. Осколки артефакта в царапинах. Дар частично блокирован и полностью приживлен! Поделитесь тайной, возможно, ваш метод поможет другим магам-наследникам быстро приживить дар.
Угу, скорее поможет быстро от него избавиться…
Стоп… Мне послышалось или доктор сказал, что чертов дар все еще у меня?
– Вы фкавали дар? – прошепелявила я.
– Дар, а чему вы так удивляетесь?
Доктор положил в кюветку очередной кусочек стекла, потер руки, активируя новые магические перчатки, и снял с моей головы замораживающую цепочку.
– Вы уверены, что у меня есть дар? – прошептала я.
– Да, а куда ему деться?
– Например, исчезнуть, я же пыталась его уничтожить, – пробормотала я.
Да, маг ядов из меня просто загляденье! Уничтожить дар нормально и то не могу!
– А теперь еще раз и подробнее, что вы делали?
– Дар хотела уничтожить… – звучало бредово, и я добавила: – Иначе бы он достался очень плохому человеку.
– А как именно вы… уничтожали?
Я рассказала. Подробно, в деталях. Доктор хмурился все больше, спрашивал, о чем думала, как именно направляла магию. Какое ощущение было после. И как среагировал злодей.
– Как-как, разозлился, словно я была без дара.
– Вряд ли поэтому, – усмехнулся доктор, – скорее его разозлило, что дар прижился полностью.
Флан снял перчатки, задумчиво постучал пальцами по краю стола и с сожалением вздохнул:
– Увы, на ваш метод вряд ли кто-то отважится. Потому что направить на себя собственную силу – это прямой путь к магическому истощению. Вам повезло, что остались живы. Хм… Но если делать это в клинике, под наблюдением целителя… Нет, вряд ли. Ассоциация докторов и целителей не пропустит!
Так, пока меня не запатентовали, надо выяснить до конца, что же с даром.
– Вы сказали, у меня какая-то блокировка? Откуда она? Что это?
– Блокировка… – задумчиво повторил Флан. – Да, блокировка дара, частичная. После вашего рассказа я уверен, что она стоит на части дара, которая отвечает за создание ядов. Вы же хотели убрать опасность? Вот и убрали.
– То есть я могу только разрушать яды? – сглотнула я.
Учеба в Школе оказалась под большим вопросом. Кому нужен дефектный маг?
– Не только, думаю, изменять и делать противоядия на основе других веществ вы вполне в состоянии, – доктор тепло улыбнулся, – это всего лишь ограничение, Эля, не приговор.
Где-то я это уже слышала, ага. Точно такие же слова мне сказал врач, когда я пришла в себя после аварии. А еще он добавил: «Возможности организма до конца не изучены!»
– Возможности магии до конца не изучены, – доктор начал убирать артефакты, – и вполне вероятно, что однажды вы сможете снять блок.
Смогу. Потому что это не препятствие, а небольшая помеха на пути к цели.
Кстати, о целях.
Я посмотрела на часы на стене, уныло вздохнула. До закрытия перехода осталось полчаса! Явно не успею слетать к родителям и обрадовать их известием, что дочь – студентка иномирной академии с потрясающим даром отравителя!
– Ну вот, – Флан отлепил от моего лица кругляши, – шрамов нет, вы снова красавица. Можете идти к вашему нетерпеливому спутнику!
Поблагодарив доктора, я забрала со стула куртку и выскочила в коридор.
Нетерпеливого Шейда нигде не наблюдалось. Зато по ту сторону окна махала крыльями сирин. Она пыталась мне что-то сказать, но стекло гасило звуки. Птицедеве надоело изображать змея на веревочке, она взмахнула крылом, сквозь рамы просочились золотистые искры, створки распахнулись.
– Открой, говорю, новости для тебя! – Сирин опустилась когтистыми лапами на белоснежный подоконник. – Там тебя мама ждет.
– Моя?
– Не моя же! Вы похожи.
Откуда тут мама? Гилиак заглянул ко мне домой? И теперь придется писать письма от нас двоих? Или папа тоже тут?
– Где ждет?
– У ворот, конечно же! – лениво шевельнула крылом сирин.
Не знаю, как насчет первой космической, но скорость света я точно развила, пока неслась по коридорам и бежала к воротам.
Женщину в стороне от ворот заметила сразу. В вечернем полумраке фигура показалась знакомой. Выскочив пулей за ворота, я пару раз шагнула по инерции и замерла…
Мама была, но только не моя.
Черные глаза матери Шейда скользнули по моему платью, остановились на куртке, которую я держала в руке. Сирин права, мы с ней похожи: обе брюнетки с темными глазами. Только общаться с этой элегантной дамой не было ни малейшего желания.
Я крутанулась на каблуках, собираясь вернуться в Школу.
– Не торопитесь, дорогая. Лучше посмотрите, какая чудесная пара! – догнал меня ласковый голос матери Шейда.
Оно мне надо – на что-то там смотреть?
Я взялась за створку ворот.
– Доминика подходит моему сыну куда больше вас.
Доминика?
Я медленно развернулась. Нет, я должна увидеть, что там происходит! Шейду я верила, в чувствах его тоже не было сомнений. Мне просто было интересно, что эта брюнетистая интриганка с честным взглядом и Доминика придумали.
Подойдя к даме, вздыхающей с поддельным сочувствием, я увидела вдалеке Шейда с букетом алых роз и Доминику. Казалось, парочка обнимается. Но, зная эту вредину, можно с уверенностью сказать: обнимают василиска. Причем с разбега, чтоб не успел одарить каменной оболочкой внезапную поклонницу.
– И что? – усмехнулась я, поворачиваясь к матери Шейда лицом. – Ваша Доминика вешается на моего жениха. Надеетесь на скандал? Его не будет, я ему доверяю.
– Жениха? – удивленно приподняла бровь дама. – Неужели вы так наивны?
– Просветите.
– Сколько бы лет Шейд ни путешествовал, он останется нашим сыном. И никогда не посрамит честь семьи. – Леди надменно усмехнулась. – Он пообещал вам жениться, лишь бы вы успокоились. Это ведь вы настаивали на помолвке?
Змея попала в яблочко. Я. И не просто настаивала, а вынудила сделать себе предложение! И нисколько в этом не раскаиваюсь!
– Если он собрался жениться на вас, почему дал согласие на помолвку с Доминикой?
Шейд дал согласие? Не может такого быть! И тут же в голове всплыли слова его отца, что подход можно найти к любому. Чушь! Он плохо знает своего сына.
– Имейте хоть немного гордости, не создавайте ему проблем! – воззвала к моей совести мать василиска.
– Мне уйти? – проверила я свою догадку.
– Да… – с облегчением выдохнула мать Шейда.
Вон оно что! Я уйду, а Шейду наверняка сообщат, что я сбежала. Еще и любовника приплетут. С них станется.
– Только после разговора с вашим сыном и вами. – Я вцепилась в запястье леди. – Пойдемте поздороваемся!
– А пойдемте! – Дамочка ответно вцепилась в мое плечо и махнула кому-то рукой: – Переноси!
Из зарослей выпал худощавый паренек, быстро вызвал рой рун. И мы очутились у самого дуба.
– Прощай. – Мать Шейда почти впечатала меня в ствол.
– Пустите!
– За год он тебя забудет! – последнее, что я услышала, прежде чем оказаться посреди садового центра.
Вдалеке появились знакомые земные многоэтажки с желтыми огоньками окон. А я кинулась обнимать дуб.
Ну давай! Не мог же закон подлости так шустро сработать! Наверняка есть еще минута, или полминуты, или пятнадцать секунд до закрытия перехода!
Но дуб к моим приставаниям остался равнодушен.
Сев на узловатый корень, я сердито стукнула кулаком по стволу.
То в чужой мир не спрашивая забросили, теперь в родной вышвырнули, точно нашкодившего котенка!
Пнув ни в чем не повинный дуб, я рывком поднялась на ноги.
Что делать?
Жить дальше.
Год – это не так много, как считает матушка василиска. Что бы там она ни наплела, Шейд ей не поверит. И быстро додумается, куда меня могли деть. А там и про сообщения, которые мы отправляли, вспомнит. И про номера. Мой и мамин.