Мне осталось вернуться домой и дождаться эсэмэски.
Я критически окинула свой наряд взглядом. В сером вечернем полумраке выглядело весьма прилично. Только вот не могла же я вернуться из тропического рая с одной курткой?
Не стоит сразу оглушать родителей рассказами об иных мирах. У меня (благодаря одной аристократической крысе) целый год в запасе!
Так. У кого занять деньги на сувениры и тряпки из поездки?
Друзей не осталось. Бывший парень неизвестно где. Родня отца и матери по другим городам раскидана. Да и что им скажешь? Займите денег, а то меня в аэропорту ограбили? Потеряла чемоданы вместе с ручной кладью и загаром заодно?
Я надела куртку, сунула руку в карман, обнаружила проездной, выданный Шейдом. Надо же, не потеряла! Ну хоть не придется зайцем ехать, и то хорошо!
Помочь с проблемой финансов мог только один человек. Глеб Борисович.
– Эй! Кто тут?! – По стволу дуба ударил луч света, в проход между елями вывалилась грузная фигура охранника. Похоже, того самого, спрыснутого мистером Тэвином. Выспался?
Я укрылась за деревом и, стараясь сильно не топать, сбежала через другой проход. Полчаса на метро, и я стояла у квартиры Глеба Борисовича на чистой, заставленной цветами площадке хрущевки.
– Элечка? – Старик выглянул в приоткрытую дверь, удивленно потер глаза. – Вы вернулись?
– Нет, меня вернули! На сдачу.
– Проходите-проходите!
Пока разувалась в прихожей, где под специальными лампами прекрасно жили два бонсая, старик заварил чай и подал с печеньем в маленькую уютную гостиную, где кроме старого кота обитало десять карликовых деревьев, к которым у мага была особая любовь. Как и к огороду в шесть соток.
Я уселась в кресло, Глеб Борисович придвинул ко мне столик на колесиках и устроился на диване рядом с котом. Облезлым, вечно поцарапанным и покусанным серым котом, который гулял сам по себе, в любое время суток, по малейшему мяуканью. Звали кота Айком. Теперь я знала, в честь кого! Глядя на старика поверх чашки с ароматным черным чаем, я спросила о том, что не давало покоя:
– Скажите, что на самом деле случилось с вашим сыном? Почему он был изуродован?
Не выходило, хоть тресни, представить старика в роли Джека Потрошителя! Глеб Борисович замялся, пожевал губами, вздохнул:
– Я не хотел пугать вас подробностями. Мы тогда были в горах, и… Мы не просто упали, мы слетели вниз по склону, в ущелье, – и он машинально дотронулся до лица.
Вот почему оно у него перекошено!
– А что с вами случилось? – Старик придвинул хрустальную вазочку с печеньем.
– Неудачно познакомилась с будущей свекровью!
Пока рассказывала, умяла половину аппетитных рассыпчатых кругляшей с клубничной капелькой посредине.
Глеб Борисович тоже считал, что сразу ошарашивать родителей нельзя, надо действовать постепенно. Он даже помог составить список покупок и напомнил о некоторых мелочах, про которые я забыла. Например, смартфон, в котором должно быть много фото.
Откуда их взять? Знакомый поможет.
Остался только один вопрос. Важный. Если сообщения от Шейда будут приходить на мамин номер тоже? С моего? Как объясню, что за ерунду пишу?
– Глеб Борисович, а можно как-то устроить, чтобы сообщения из Альриана приходили не на мамин номер, а на мой? Понимаете, в службе пересылки остались оба номера. Вдруг Шейд решит продублировать эсэмэску сразу на оба?
Чтобы знать: я точно получила!
– Сделаем, – кивнул тот. – Диктуй.
И я продиктовала номер канувшей в сугроб симки. Там оставались деньги, не должны заблокировать, и номер мамули.
В торговом центре, среди суеты и ярких вывесок, я первым делом купила смартфон, а потом, переходя из одного торгового зала в другой, укомплектовала сумочку и небольшой солнечно-желтый чемодан. Его радостный цвет был полной противоположностью моему настроению.
Несколько часов спустя я, намазанная автозагаром, с новым смартфоном в сумочке, на который знакомый Глеба Борисовича скинул мои тропические приключения в картинках, садилась в такси.
Погода изменилась. Мелкий дождь каплями размазывался по стеклу машины, превращая мелькающие фонари и неоновые вывески в размытые пятна.
Вот я и дома. Как мечтала три месяца. Только вместо радости в душе страх.
А вдруг Шейд не напишет?
Глава 13
Глядя на облицованную светлым деревом железную дверь квартиры на родном двенадцатом этаже, я старательно дышала. Вдох-выдох, вдох-выдох. Сердце то колотилось в горле, то замирало. Все хорошо. Все получится. Я вернулась с курорта, загорелая, довольная и уставшая после перелета. А значит, можно ограничиться поверхностным рассказом. Потом забросаю их восторженными воспоминаниями. Фотки – я на пляже, я на пальме, я и папуасы, я и обезьяна, я и прочие обитатели тропиков, не успевшие скрыться от туристки, – в такси полистала.
Нажав на кнопку звонка, я растянула губы в радостной и немного глуповатой улыбке.
– Эля? – Мама торопливо вытерла руки о фартук с надписью: «Лучший повар квартиры». И, обернувшись назад, громко крикнула: – Влад, Эля вернулась!
В гостиной что-то упало, очевидно, папа опять смотрел бокс в обнимку с тазиком сухариков и огромной кружкой крепкого чая. Пиво он принципиально не пил. Из алкоголя – только коньяк и только на праздники.
– Не поверишь, я утопила ключи! – рассмеялась я, обнимая маму.
От ее бежевого домашнего костюма уютно пахло кашей.
– Поверю, сама вчера планшет в мойке искупала! – выдохнула мама мне в шею, уложенные крупными локонами волосы щекотали кожу.
Мама у меня красавица. На улице нас часто принимали за сестер. Зато с папой мы совсем не похожи. Он у меня высокий, конопатый, рыжий и такой худощавый, что его сослуживцы Бессмертным прозвали. Шутили, что он пьет кровь новобранцев, чтоб не стареть.
– Загорела-то как… – Мама отодвинулась, придирчиво оглядела меня. – Посвежела. Вот! – Она обернулась к подоспевшему отцу. – А Влад Игнатьевич тут панику развел! Похитили, украли!
– А Лилия Ивановна вообще в розыск хотела подать, – наябедничал папа, подошел к нам и обнял обеих. – Ну что, пойдемте ужинать! Наша мама как раз приготовила какую-то невероятно полезную кашу.
Отличные у меня родители. Ни истерик, ни выговоров, ни претензий. Так и тянет самой извиниться…
– Ма, па, простите, что я так резко уехала. Просто подвернулся выгодный тур, и я решила, а почему бы и нет?
– Ужинать! – не поддался голодный папа.
– Беги переоденься, – понимающе улыбнулась мама.
Я отнесла вещи в комнату. Нырнув в домашний костюм, сунула ноги в чудовищные, по мнению мамы, тапочки с собачьими мордами. Мама у нас бегала по квартире на невысоких каблучках, ее тапки больше напоминали туфельки. Вооружившись смартфоном, я пошла на кухню.
Отец уже сидел за столом и задумчиво жевал тост. На столе в тарелках дымилась крупитчатая масса, отдаленно напоминавшая мелкую икру, которая почему-то пахла орехами и немного свежей травой.
– Это киноа, приятного аппетита! – Мама отодвинула мой смартфон на дальний край стола и гордо пояснила: – Киноа ели еще древние индейцы. Инки ее называли «золотым зерном».
– Золото немножко разбухло с тех пор… – пробормотал папа.
Я переглянулась с ним и потянулась за тостом.
Странная каша оказалась вполне съедобной, даже вкусной. Особенно после овсянки в столовой ВЫШКи.
– Добавки? – Мама радостно вооружилась половником, когда тарелки опустели.
– Нет-нет, – торопливо отказался папа. – Во мне уже проснулось что-то… индейское. Так и тянет выйти на тропу войны! И снять скальп с соседа сверху. Он вчера весь день колотил и сверлил!
Я подавилась смешком. Мама покачала головой и подала чай с заварными пирожными.
– Давай, дочь, докладывай о курортных приключениях, – стащив второе пирожное, скомандовал отец.
И я открыла на смартфоне фото. Спасибо Глебу Борисовичу и его знакомым. Мне не пришлось придумывать ни названия острова, куда я летала, ни номер рейса. Ни название турагентства. Правда, сейчас оно обанкротилось. Но мне повезло, слетала удачно.
Родители смотрели последние фото, я старательно зевала. Мол, разница во времени и все такое.
– Пап, а тебя надолго отпустили? – забирая смартфон, спросила я.
Мне ведь не полагалось знать о его отставке.
– Навсегда, – улыбнулся папа и хитро подмигнул маме. – Знакомый работу предложил. Сколько, говорит, тех майоров. А тут, говорит, начальник службы безопасности в банке, зарплата хорошая. И половина ребят знакомых работает! Ну я и согласился.
Мама кивнула. Я встала из-за стола, подошла к родителям и обняла за шеи обоих:
– Вы самые лучшие! – По очереди поцеловала в щеки, сначала в гладкую, потом в колючую. – Мам, дай свой планшет. И телефон, я кое-какие контакты потеряла, скопирую.
Папа пробурчал, что «потерял» – любимое слово в нашей семье, мама махнула рукой в сторону прихожей.
С двумя смартфонами и планшетом я вернулась в свою комнату. Первым делом включила планшет, зашла на сайт оператора и заказала замену симки с доставкой на дом. Срочно!
Пока ждала курьера, устроилась на широком подоконнике с маминым красным «малышом» в руке и с замиранием сердца полезла во входящие. Но кроме бесполезной рекламы ничего не нашла.
Может, Шейд еще не успел дойти до службы пересылки сообщений?
Получив заветную симку, поставила ее в свой телефон, включила его трясущимися пальцами. Запиликали сообщения. Реклама, родители, реклама, родители, Глеб Борисович, родители. От Шейда ни слова!
Положив оба телефона перед собой, я подтянула колени к груди, обняла руками, уставилась в окно. Дождь неожиданно прекратился, с темного неба посыпались крупные белые хлопья снега. Тянулись минуты, потом часы. Сообщений все не было.
Мамин телефон пришлось отдать, изо всех сил надеясь, что переадресация уже включилась. Кто знает, как шустро там, на Альриане, это делается?