Тем временем в нашем «кристальном дворце» мы проводили экстренное мини-совещание на тему: «Что делать, если нас всё-таки прижимают?». Я сидел в центре, Лёша и Гео — по бокам стола. Вид у них был нервный.
Гео принялся первым:
— Тим, мы же обсуждали, что не хотим открытого конфликта с АрхМагнетиксом. Но теперь ты звонишь им, сообщаешь, как Кораблёв нас преследует. Это ж провокация. Ты дал им повод вмешаться.
— Ну, они и так вмешиваются, — пожал я плечами. — Зачем мне молчать? Если у нас будет вид, что мы терпим и стонем, они быстро решат, что мы слабые. Уверяю, это худший вариант.
Лёша поддержал Гео:
— Понимаешь, Тим, если они поднимут все бумаги Кораблёва, в том числе договор с Инкориумом, могут ведь всплыть все махинации, как мы отвели активы, «фальшивая доля», эти щекотливые схемы… Разве не страшно?
— Схема не такая уж и незаконная, — возразил я. — Мы не нарушили контракт — барон получил то, на что подписался, мы его не обманывали. Да, это была приманка, ведь он полез за 50 процентами, не заметив, что ничего там нет. Но с юридической точки зрения у нас нет обязательств с «честной компанией» — у нас было условие «долг погашен», мы не обещали вечную верность.
Гео нахмурился:
— Но, с точки зрения репутации, всё это может вылезти боком. Вдруг кто-нибудь скажет: «О, барон Резников — двуличный кидала»…
Я вздохнул, провёл рукой по волосам:
— Парни, понимаю ваши страхи. Но мы не можем быть пугливыми кроликами. Игроки, вроде АрхМагнетикса и прочих, всегда найдут повод «очернить» нас. Наша задача — делать то, что выгодно проекту. Если нужно провоцировать, значит провоцируем. Если нужно отступать, значит отступаем.
Лёша поморщился:
— То есть мы продолжаем линию «без компромиссов»?
— Вообще, иногда компромиссы норм, — сказал я, — но не тогда, когда нас хотят «проглотить». Я им показал: укус у нас крепкий, и они могут подавиться.
Тут Гео устало развёл руками:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Тим.
— Спокойно, — улыбнулся я чуть подбадривающе. — У нас всё схвачено. Если АрхМагнетикс решит пойти напролом, есть ещё пара вариантов у нас. Не всё так плохо. Подумаем.
Гео и Лёша переглянулись, и я заметил, что оба всё равно в мрачноватом настроении. Ну что ж, им непросто принять мой стиль «бегом по лезвию». Но иначе в магтехе не выжить: конкуренты не церемонятся, и нам тоже придётся играть жёстко.
Я вышел из переговорки, собирался уже скользнуть в свой кабинет, как возле лифтов столкнулся с Диной. Она несла кейс с логотипом Ауреи и выглядела, как человек, спешащий на важное мероприятие.
— О, привет, — сказал я, не скрывая улыбки, потому что видеть её было приятно.
Она приподняла бровь, огляделась:
— Привет. Слышала, у вас тут недавно разборки с охраной были. Ты цел?
— Вроде да, — хмыкнул я. — Лёгкое утреннее веселье, не больше. Скоро станем делать специальный квест: «Победи босса-барона». Будем продавать билеты.
Дина коротко рассмеялась, но тут же спохватилась:
— Ага, билетики… Точно у вас там огонь. Я сама тоже бегаю по своим делам: толкаю интеграцию Ауреи. Но, чувствую, в твоём лагере всё пожестче.
Я вздохнул:
— Да уж, у нас «пожар» никогда не утихает. АрхМагнетикс, НоваКод, Кораблёв, кто угодно.
Она на секунду замолчала, слегка прикусила губу:
— Ну… держись. Знаешь, ты же хитрый лис, справишься.
Её слова меня удивили, и в то же время подняли настроение. Она развернулась к лифту, нажав кнопку, и добавила вполоборота:
— Если что, я рядом. Ну, в смысле, у нас общие корпоративные интересы, — и улыбнулась.
— Спасибо, — сказал я, глядя, как двери лифта открываются и она заходит внутрь. — Правда, очень ценю.
Она слегка кивнула, двери сдвинулись. И я остался в коридоре, гадая, почему мне стало теплее на душе. Может, из-за её слов — «держись, ты хитрый лис». Вот так маленькая фраза, а как поднимает боевой дух.
Внутренний голос у меня шепнул: «Когда-нибудь я скажу ей, насколько эта поддержка важна для меня…» Но пока я оставил всё как есть. Даже мысленно погасил свой романтический пыл: не до любовных историй, когда завтра нужно сражаться с целым магическим гигантом.
Часа через два, когда я уже отстрелялся с совещаниями и перекурами, мне позвонил Макс:
— Тим, есть что-то странное в статистике. Можешь к нам прийти?
— Конечно, — ответил я. — Как раз мозг закипает, хочется чего-то новое разгадать.
Зная Макса, понимал: «странное в статистике» может оказаться либо «случайная ошибка», либо «сенсация века». Пошёл к нему в его просторный отдел разработки. Там у Макса был целый алтарь из мониторов, на каждом свои графики и скачущие столбики, всё подсвечивалось, будто в космическом корабле.
— Ну что, Макс, что за срочное дело? — спросил я, подходя ближе.
Он ткнул в один из экранов:
— Смотри, провёл анализ ауроактивности среди так называемых обычных людей — без титулов, без формальных магспособностей. Мы уже обсудили, что у некоторых активируется латентная магия. Всё бы ок, но тут… — на большой плазменной панели, встроенной в стену, он вывел несколько таблиц — в столбцах мерцали странные цифры и графы с заголовками вроде «Ауро-порог», «Реактивная метка», «Зарегистрированные способности». — Видишь вот этих людей? — спросил Макс, указав на левую часть таблицы. — У них в профилях ноль магических навыков. Формально они «простолюдины». Ни одного таланта к колдовству, никакого титула, не стоят на учёте в магбасе, не имеют лицензии.
— Ну и?.. — прищурился я.
— И вот, — он ткнул в правую часть экрана, где те же люди фигурировали уже с припиской «Магический класс:…». — Система присвоила им условные способности. То есть, я сижу и офигеваю: вроде по бюрократии они не маги, а на практике код видит в них активные ауропараметры.
Я подался ближе к экрану, мельком просмотрел имена, даты. Почувствовал зуд в затылке: с некоторых пор у меня бывало такое ощущение — будто мозг улавливает магический сбой.
— Погоди, — проговорил я. — Это, случайно, не ошибка? Или не попытка какой-нибудь сторонней «подкрутки»? Может, кто-то ломает нашу базу, прописывает левые навыки?
Макс в ответ насупился:
— Так мы проверили всё. Нет следов взлома, нет аномальных правок в базе. Сама система, по сути, видит у них метки ауры. Прикинь? Пол дня мы ковыряемся, но всё чисто: люди каким-то чудом проявляют магическую активность, хоть у них никаких официальных статусов.
Я на секунду задумался. Значит, либо эти люди изначально были магами, просто никто не регистрировал, либо…
Тут у меня внутри щёлкнули воспоминания. Профессор Ракитин намекал, что каждый человек потенциально может иметь магическую искру, она лишь дремлет. И вот теперь наш алгоритм фиксировал эти искры?
— Так. Покажи логи, — попросил я.
Макс стукнул по клавишам. На экран посыпались цифры, датированные последними неделями. Я заметил растущие столбцы: ауропоказатели шли вверх. При этом никакой закономерности «по географии» или «по времени» не виделось: люди из разных районов, разных возрастов, словно всё перемешано.
— И это всё простолюдины? — спросил я, глядя на имена.
— Да, — кивнул Макс. — У них в анкетах чёрным по белому: «нет способностей», «никогда не колдовал». А видишь здесь? — он переключил вкладку. — У нас есть модуль, который считывает микрореакции при использовании основных фишек приложения. И вот этот модуль видит у них всплески, типа человек проводит лайв-стрим, а аура вдруг «вспыхивает», как у мага.
— Ужас какой, — проговорил я, но на лице у меня была улыбка. Потому что это не ужас, а, как минимум, весомая сенсация. — С ума сойти. Получается, многие люди могут колдовать, и они сами не в курсе?
Макс пожал плечами:
— Выходит, так. А теперь смотри сюда, — он вывел ещё одну таблицу. Там высвечивались какие-то непонятные коэффициенты, рядом столбцы с заголовками «коэффициент раскрытия», «глубинный потенциал» и «ошибка распознавания». — Наш алгоритм стал глубже сканировать поведение пользователей. И вот что он рисует: по сути, «присваивает» способностям классическую форму, скажем, «поджигатель», «телепат», «лёгкая психокинетика», — даже если человек сам про это ничего не знает.
— Гениально, — только и выдавил я. — Макс, а сколько вообще таких «псевдо-обычных», у которых система видит ауру? — спросил я, стараясь дышать ровнее.
— По моим прикидкам, процентов 10 от всех новых регистраций. А если учесть старую базу, мы просто не сканировали их так глубоко. Возможно, там аналогичная доля. Короче, колоссальная цифра.
— Это же… ух, — я чуть не сел на пол от таких масштабов. — Каждый десятый⁈ Да это бомба. Если об этом узнают магические власти, прикинь, что начнётся? Ведь формально это ломает их скрипт «лишь 3% населения — маги».
Макс понимающе кивнул, зачесал затылок:
— Именно. Но, Тим, это же ещё не всё. Я хотел показать кое-что в самом коде. Похоже, у нас в модулях прорисовался некий артефакт, который как раз и позволяет видеть эти искры.
— Артефакт? — переспросил я, чуть приподнимая брови.
— Ну, я называю это «артефакт», потому что пока не понимаю, как оно возникло. Будто сам код эволюционировал. Мы внедряли новые алгоритмы рекомендаций, потом бакенд-скан ауры, потом твой апдейт с «особыми уточнениями»… всё наложилось. И получился такой вот «сканер», который считывает скрытый потенциал.
Он начал листать куски кода на другом мониторе. Я видел массивы строчек, постоянно переливающихся светлыми и тёмными значками. Иногда Макс добавлял комментарии. Все эти мелочи как будто сверкали у меня перед глазами. И тут во мне вдруг загудела знакомая вибрация — та самая, которая просыпалась, когда я пытался погрузиться в эфирный код.
Внутри меня будто рычаг переключили. Я осознал: сейчас, возможно, я смогу попасть в режим, как это было с призмой. Мне всё время казалось, что это тяжело: один неверный шаг — словлю дикое мигреневое жжение. Но Макс, похоже, увлёкшись, не замечал, как я вдруг погрузился в себя и попытался прицелиться.