— Именно. Хотя, судя по тону Лютикова, они не дадут нам никаких поблажек. Разве что… согласимся на их условия. Прямо сейчас.
Макс ошарашенно выдохнул:
— Типа, ты хочешь сказать, позвоним им и скажем «Мы сдаёмся, подписываем вашу кабальную сделку?» Да они ж тут же прибегут с салютом и контрактом, где 90% принадлежит им…
Я криво улыбнулся:
— Ну… они просили 30% или контроль, точнее. Но мы-то не собираемся на самом деле это подписывать. Главное, потянуть время — сказать, что мы созрели и готовы завтра утром поставить роспись. А там может еще будем пункты договора согласовывать и все такое прочее.
Макс заморгал:
— То есть ты прямо сейчас, как крутой картёжник, хочешь предложить им «Мол, ладно, братаны, будем подписывать»?
— Ага. И пусть приостановят атаку, — кивнул я. — Если я соглашусь на их сделку, они, скорее всего, перестанут жестить сегодня. Зачем жечь бизнес, который и так ляжет у них в карман по контракту?
Макс тихо фыркнул:
— Хитро, но опасно. Они ж не дураки. Если завтра утром ты не подпишешь, тебе несдобровать.
Я только развёл руками:
— Да у меня и так ничего хорошего не светит, если бездействовать. Так что рискну.
Мы вышли из кабинета, прихватив планшет. В опенспейсе Даша, заметив моё серьёзное лицо, уже приподняла брови, мол, «Что опять задумал?». Но я махнул рукой — мол, всё хорошо, потом объясню.
В моём личном кабинете я глубоко вздохнул и набрал номер Лютикова.
Буквально на третьем гудке раздался резкий голос Шилова, чему я изрядно удивился:
— Да?
— Тим Резников, — сказал я, стараясь звучать буднично, будто ничего не произошло. — Я хочу сообщить, что мы согласны на ваше предложение.
В трубке воцарилась короткая пауза. Затем послышалось, как Шилов, видимо, переключает динамик. И тут же зазвучал сдержанный, но торжествующий голос Лютикова:
— Ну надо же, барон Резников… Вы наконец-то поумнели, да?
Пусть думает, что я прогнулся. Это ненадолго.
— Да, — ответил я. — Мы решили, что лучше под вашим крылом развиваться, чем погибнуть под катком. Готов подписать все нужные документы. Но давайте завтра утром.
Я специально сделал акцент на «завтра». Мне нужна была целая ночь на то, чтобы все обдумать и подготовиться.
— Завтра, — переспросил Лютиков. — Ну что ж мы согласны. Но имейте в виду: если вы опять вздумали нас обмануть как Кораблева, будет хуже, чем с ним. Поняли?
— Осознаю, — подтвердил я ровным тоном. — Назначьте место и время.
— Хорошо, пусть это будет наш офис, девять утра. Всё должно пройти спокойно. Если опоздаете или попытаетесь хитрить — МагНет удалят ещё до обеда, а потом мы лично позаботимся, чтобы вас никто не видел больше никогда.
Голос у него был настолько угрожающий, что я невольно представил себе сцены из гангстерских боевиков. Ничего, лишь бы оттянули атаку.
— И ещё, — сказал я вслух, — раз я согласился, вы ведь прекратите атаку на наши серверы и приостановите кампанию в СМИ? Иначе смысл мне подписывать завтра, если нас сегодня уже закопают.
Лютиков усмехнулся:
— Так и быть, приостановим. Но ровно до завтра. Ждите отключения боевых действий. Готовьте ручку, барон Резников, и не вздумайте хитрить.
На том конце слышался приглушённый смешок, и связь прервалась. Я аккуратно положил телефон на стол и поднял взгляд на Дину, Лёшу и Макса, которые сгрудились рядом.
— Ну? — спросила Дина, скрещивая руки. — Они согласились?
— Да. Они перестанут душить нас до завтра, — подтвердил я. — Завтра в девять утра договор. Этакое «Окончательное поглощение». По их мнению.
Все трое переглянулись нервно. Лёша сжал ручку планшета так, что костяшки побелели:
— Тим, черт, это риск. Если мы не найдём за сутки выход, они уничтожат нас, а тебя… ну, вообще, мало не покажется.
Я щёлкнул пальцами:
— Расходимся. Время не ждёт. Макс, доделывай со своей командой любую нашу альтернативу — серверную, пиарную, ещё какую. Даша, успокой остатки народа, которые ещё не включили дзен. Лёша, готовь всякие формальные бумажки, чтобы завтра не вышло, что мы пришли ни с чем. А я… схожу проветриться, продумать планчик номер триста сорок два.
Они хмуро кивнули. Столь сумасшедший расклад уже стал нашим обыденным режимом. Я мысленно пожелал себе удачи: сутки — ни больше ни меньше. Либо за это время успеем провернуть задуманное, либо МагНет закончится.
Вернулся я через час, тщательно проветрив голову и встал на входе в наш опенспейс. Его — обычно шумный, нервный — сейчас обволакивала почти мирная атмосфера. Всё-таки звонок АрхМагнетиксу дал нам передышку: половина проблем улетучилась, словно их и не было. Рекламные блоки вернулись, серверы ожили, а команда, наблюдая эту благую картину, воспрянула духом.
Однако у меня в груди щемило, как будто меня обманул и дали пирожок без начинки. Снаружи — спокойствие, а внутри всё бурлило. Пока ребята радостно шушукались о том, что у нас наконец хорошая новость, я вышел в центральную зону, слегка покачивая головой. Вдоль столов шла Даша, улыбаясь коллегам и в очередной раз применяя свой психоэмпатический дар — люди вокруг постепенно возвращались в нормальный рабочий настрой.
Макс где-то в глубине комнаты делал вид, что пишет код, хотя наверняка проверял ту самую кнопку глобального включения магии. Лёша тарабанил по клавишам, подготавливая какие-то подложные договора для утреннего спектакля с Архами. А я стоял посреди этого всего и думал.
Супероружие. Одним махом перевернуть мир. И ведь не только зарегистрированных пользователей МагНета касается.
Конечно, звучало фантастически.
Оставалось только моральная дилемма: а надо ли это делать? Как быть с теми, кто вообще не хотел магии? Как быть с последствиями, которые укатят Империю в анархию? Я же не псих, чтобы нажать на большую красную кнопку — Всем выдать по магическому дару, а дальше пусть хоть горит. Но теперь-то я понимал: в безвыходной ситуации эта опция может оказаться нашим последним и, весьма безумным козырем.
Глядел я на сотрудников, которые снова смеялись, отпивали кофе и радовались небольшому перемирию. Приятно, чёрт возьми, видеть их счастливые лица, но знал: завтра утром всё может кончиться, если подписание у Архов сорвётся. Мне слегка сделалось не по себе. Я как будто был участником карнавала, который на рассвете обернётся приговором.
Я встал возле окна, оперевшись о подоконник. За стеклом рябил золотистый город, не предвещавший нашего скорого конца. Мои мысли метались между «Стоп, у нас есть шанс выгадать время» и «Если всё провалится, придётся включать тот самый безумный режим».
— Эй, Тим, — услышал я тихий голос за спиной.
Обернулся и увидел, что это Дина. Она подошла почти неслышно. Казалась усталой, но глаза у неё горели спокойным теплом.
— Привет, — ответил я, приподнимая бровь. — Как там у тебя? Вроде твои ребята из Ауреи ликуют, что реклама опять пошла, так?
— Да, в восторге, — кивнула она. — Но все понимают, что это лишь отсрочка. Иначе бы ты не ходил с таким лицом носящего в кармане ключ от ядерного чемоданчика.
Я выдал короткий смешок:
— Слушай, а ведь это почти так и есть. Мы же буквально держим в руках всеобщую магию. Если захочу, сейчас сделаю из вас всех Копперфильдов, по одному щелчку, — сказал я, пытаясь придать фразе весёлое звучание, но получилось скорее горько-ироничное.
Дина понимающе вздохнула, встала рядом со мной у окна:
— Значит, правда: алгоритм может превратить всех людей в магов… Даже тех, кто магию терпеть не может?
— Похоже на то, — ответил я, глядя, как внизу мелькают фары машин. — Макс говорит, что с некоторыми костылями можно задействовать и внешние каналы, и вообще всё, что на планете двигается. Ну, грубо говоря. По сути, универсальная активация заложена в коде.
Дина перевела взгляд на мои руки, которые я скрестил на груди:
— Ты ведь не собираешься нажимать эту кнопку просто так?
— Конечно нет, — я пожал плечами. — Пока нет. Или не хочу… Не обязательно делать магами всех сразу. Можно делать выборку. Когда об этом узнают…
Она сглотнула, раздумывая. За прозрачной перегородкой офис бурлил, кто-то бегал, а мы будто оказались в маленьком коконе тишины.
— Знаешь, Тим, мы в который раз идём по грани, — сказала она вдруг. — Снова всё решается в последний момент, снова у тебя в рукаве какая-то адовая карта. И… я осознаю, что только благодаря тебе мы не сдались раньше времени.
— Только благодаря мне? — я скептически улыбнулся. — Преувеличиваешь. Вы бы и без меня бились.
Дина покачала головой:
— Нет, не бились бы. Я-то видела, как твоё упрямство тянет за собой и мою Аурею, и других. Я… — она на миг отвернулась, переводя дыхание. — Просто хотела сказать: я поняла, что доверяю тебе даже в самой сумасшедшей ситуации.
Дину я знал всего первый месяц, но никогда не видел её настолько открытой. Она была бойцом, всегда с планом в руках и энтузиазмом в глазах. Но сейчас стояла, поблёскивая слезинкой, которую старательно прятала, и говорила тихо, как человек, выворачивающий душу наружу.
— Слушай, — осторожно проговорил я, касаясь её локтя, — я… тоже ценю, что ты здесь, рядом. Ты очень помогла. И выйти на Императора, и… — я не знал, как завершить мысль, чувствовал жар, стучавший в висках. — И вообще, без тебя всё было бы как-то… холоднее.
Она подняла на меня взгляд. Мы стояли вплотную, так что я чувствовал её тёплое дыхание на щеке. Гул офиса на мгновение отодвинулся, и я осознал, что мы фактически держимся на грани: ещё чуть-чуть, и я бы обнял её, прижал к себе, а там и до поцелуя рукой подать. Она тоже не отводила глаза, и я видел, как губы приоткрылись…
Внутри вспыхнуло такое приятное пламя, которого я не чувствовал уже давно — когда ощущаешь, что жизнь кувыркается под откос, а в этот момент рядом человек, готовый разделить и риск, и надежду. Я наклонился чуть ближе, её запах кружил голову…
Но телефон, как всегда, решил всё испортить. Мой телефон громко затрезвонил, заставляя нас вздрогнуть и разом отпрянуть друг от друга. Я вяло выругался про себя и поднёс трубку к уху, пытаясь вернуть ясность в голову: