Потому Альма сосредоточилась на завтраке, на примерке наряда, на проверке футляра с колокольчиком в ридикюле, на повторении доклада, приготовленного для выступления в клубе магов «Абельвиро» и давно выученного наизусть.
Жаль, она не догадалась перед отправкой в редакцию «Вестника Волшебства» писем-отчётов снять с них копии, дабы дословно повторять тамошние тезисы. Впрочем, проведённые эксперименты – все как один – столь крепко запечатлелись в её памяти, что она могла бы рассказывать о них вовсе без подготовки.
Джулс, то ли переняв настроение Альмы, то ли и без того хорошо представляя себе знаменательность этого дня, была не менее взбудоражена. Но не осмеливалась отвлекать хозяйку – и Альма тоже не обращалась к камеристке.
Минута за минутой утекали в единодушном, но не высказанном волнении. Ожидании. Предвкушении.
Солнце казалось монетой, щедро намазанной клеем и намертво прикреплённой к небосводу: оно будто совсем не двигалось. Но вот всё-таки нехотя опустилось. Небо порозовело. Тени удлинились. Вечер настал.
Пора!
Альма смутно помнила, как Джулс помогала ей переодеться, суетливо кружила рядом, выискивала и расправляла складки ткани, как отельный слуга окликал возничего и помогал Альме взойти в экипаж, как проносились мимо бульвары и улочки Денлена.
Экипаж остановился.
Подъезд, высокая старинная дверь, почтительно склонившийся лакей…
Эй, что это у него заложено за ухо – цветок? Вот ведь чудное украшение, будто лакей – вовсе не лакей, а корова на сельской ярмарке. Или здесь так принято?..
Когда лакей выпрямился, число странностей возросло: его взгляд был затуманенным, а выражение лица – отсутствующим. Хотя откуда Альме знать – может, это было его всегдашнее выражение или опять-таки денленское обыкновение?
– Что здесь происходит? – второй лакей, почти неотличимый от первого, но без всяких цветов за ушами, соткался из тени коридора рядом с ними. – Госпожа, прошу меня извинить, это закрытый клуб.
– У меня есть приглашение, – в глубине души Альма ожидала чего-то подобного, не осмеливалась верить, что ей удастся без затруднений проникнуть в клуб магов «Абельвиро», а потому держала письмо-приглашение от господина Рондо наготове.
Одно из правил для слуг – не показывать удивления. Ничем и никогда. Пусть хоть само небо будет падать на землю – хороший лакей доложит об этом своему господину абсолютно невозмутимо, тем же тоном, каким сообщает прогноз погоды, одновременно ловко подавая бокал бренди.
И всё же второй лакей клуба магов «Абельвиро» в противовес чересчур бесстрастному первому выглядел заметно удивлённым. Вероятно, в этот клуб и впрямь никогда не входили женщины… По крайней мере, через парадную дверь.
Лакей предпринял ещё одну попытку убедить Альму, что здесь какая-то ошибка. Альма в подтверждение своего права (в котором, по правде говоря, сама не была уверена) дала ему прочесть письмо-приглашение.
Подпись господина Рондо оказала поистине магическое воздействие – похоже, этот господин был здесь хорошо известен. И пользовался непререкаемым авторитетом.
Лакей, не смея пустить женщину в клуб магов, но и не дерзая выпроводить приглашённую самим господином Рондо особу, оставил Альму томиться в коридоре, а сам послал «цветочного» первого лакея, над которым, видимо, старшинствовал, в недра клуба с неким поручением.
Первый лакей вернулся не один, а с господином, которого можно было бы назвать тучным, не будь он столь высок: при подобном росте самым подходящим словом для описания его облика было «монументальный».
Голос оказался под стать, густой баритон наполнил помещение, хотя господин явно старался говорить тихо и не привлекать к ним излишнего внимания:
– Приветствую вас, госпожа. Моё имя – Сервил Рондо, я имею честь быть членом клуба магов «Абельвиро» и младшим редактором газеты «Вестник Волшебства». Слуга сказал, вы представляете интересы господина А.Э. из окрестностей Грумблона?..
– Я и есть А.Э. – ну вот, она произнесла это, отступать некуда, – только не господин, а госпожа. Альмагия Эшлинг из поместья «Тёмные Тисы».
Господин Рондо воззрился на неё так, будто она сказала бессмыслицу. Или нечто постыдное.
– Насколько мне известно, письма от А.Э. приходили в нашу редакцию на протяжении более трёх десятков лет. А вы, госпожа, при всём уважении… – он умолк, не касаясь неприличной темы женского возраста, но красноречиво на неё намекнув. И всем своим видом выражая недоверие к словам Альмы. Подозрение.
Ох, о чём она только думала, когда решила подписывать свои письма так же, как отец, – их общими инициалами?! Разумеется, возникла путаница. Альма сама её создала. Но отчего-то надеялась, что всё обойдётся.
– Видите ли… – замялась она, что явно не прибавило ей веса в глазах господина Рондо, – …ранее письма в редакцию «Вестника Волшебства» отправлял мой отец – Атанас Эшлинг. Но в прошлом году он скончался, и последние полдюжины писем, те, в которых описывались опыты практической магии, отправила уже я. Проводила опыты тоже я, – прибавила она поспешно.
Взгляд господина Рондо не смягчился.
– Госпожа Эшлинг, даже если мы предположим… – нужно было бы быть глухой, чтобы не заметить, как он выделил это «даже», – …что опыты проводили вы и письма сочиняли тоже вы, это не отменяет досадного смешения двух авторов, использовавших одну подпись.
Альма попыталась было оправдаться – но он не дал ей этого сделать, без паузы продолжив:
– К тому же клуб магов «Абельвиро» – мужской и всегда таковым был, мы не можем отступить от традиций.
– Клуб «Абельвиро» был основан как мужской, – кивнула Альма, соглашаясь, но вместе с тем готовясь возразить: недаром же она по указу отца зазубривала историю клуба и биографии его членов! – Однако когда он был преобразован в клуб магов… – настал её черёд выделять слова, – …«Абельвиро», в новом уставе не было сказано, что он мужской.
– Потому что это было самоочевидно, – мнение господина Рондо об Альме упало ещё ниже. Но не потому, что она попала впросак, а наоборот, потому что она попала в точку.
– Однако не зафиксировано письменно. Равно как и то, что магами могут быть исключительно мужчины.
У неё едва голова не кружилась от собственной дерзости. Но уж если Альма, невзирая на все сложности, добралась до клуба магов «Абельвиро», то не поворачиваться же теперь вспять, в полушаге от цели!
– Госпожа Эшлинг, – голос господина Рондо, вольно или невольно, зазвучал громче, подобно приближавшимся раскатам грома; вдобавок господин Рондо зловеще навис над Альмой, и это преимущество своего роста он почти наверняка использовал намеренно, – взываю к вашему здравому смыслу: вы как благовоспитанная госпожа из хорошей семьи и уроженка нашей славной Бонегии, несомненно, понимаете, какую силу имеют традиции. Для этого им вовсе не обязательно быть зафиксированными на бумаге.
Он был прав. А продолжавшие прибывать на заседание члены клуба поглядывали на Альму кто с осуждением, кто с недоумением, в лучшем случае – с любопытством. Она была здесь чужой. Она была здесь лишней.
Но она была способна призывать магию!
Сдержав порыв капитулировать, Альма приготовилась вновь пойти в контратаку.
– Так-так. Затруднение? – к двум противоборствующим сторонам добавилась третья – сухощавый, с заострившимися чертами лица и поредевшими седыми волосами, но всё ещё гордо державшийся и твёрдо ступавший старик.
Высоченный господин Рондо при виде этого господина словно убавил в росте: стал не величественно-грозным, а робко-почтительным, как будто даже умудряясь глядеть на старика снизу вверх:
– Ничего особенного, дражайший господин Уилкомби, просто небольшое недоразумение…
Господин Уилкомби. Уилкомби. Неужто тот самый?!
Альма позабыла о правилах приличия, позабыла даже о нависшей над ней угрозе быть выставленной за дверь и воззрилась на господина Уилкомби – издателя газеты «Вестник Волшебства», основателя и бессменного председателя клуба магов «Абельвиро», первого мага современности.
А тот глянул на неё.
Его глаза до сих пор не утратили живости и блеска. И зоркости. Под мимолётным, но цепким взглядом господина Уилкомби Альме сделалось не по себе.
– Недоразумение? До меня дошли сведения, что эта юная госпожа, – он между делом слегка поклонился Альме, – прибыла по приглашению на заседание клуба. По вашему приглашению.
Если бы неблагодарная Альма не взрастила в себе неприязнь к своему приглашателю, то ей стало бы больно на него смотреть: господин Рондо сжался ещё сильнее, совсем растерялся, опасаясь и возразить кумиру, и вызвать его неудовольствие, признав за собой указанный промах.
– Госпожа Эшлинг выдала себя за нашего постоянного читателя А.Э., чьими исследованиями вы изволили заинтересоваться…
– Но это были мои исследования! – не утерпела Альма. – Я их провела, и я их изложила в письмах.
– Хм, вот как? – взгляд господина Уилкомби вновь обратился на неё. Внимательный. Оценивающий.
Господину Уилкомби было по меньшей мере три четверти века, однако его мысль была не еле ковыляющей, шаркающей и кряхтящей на каждом шагу, а всё ещё по-юношески прыткой. Вот её отсвет промелькнул в его глазах – и губы господина Уилкомби растянулись в улыбке:
– Что ж, клуб магов «Абельвиро» не позволит себе грубости отзывать ранее присланное приглашение. Приветствую вас в стенах клуба, госпожа Эшлинг, и прошу за мной.
Не до конца веря своему счастью, Альма последовала за господином Уилкомби в просторную роскошную залу, где собрались чуть ли не все гости и члены клуба. Ни разу в жизни она никого из них не видела – но она узнавала их! Ведь столько читала про них, столько учила. Вон тот седовласый господин, летами и облачением подобный господину Уилкомби, но со старчески брюзгливым выражением лица, с чертополохом в петлице и с диковинной курительной трубкой, которую он держал левой рукой, – должно быть, господин Гаммль, ещё один человек, стоявший у истоков клуба магов «Абельвиро». А рядом с ним, маленький и сухонький, с волосами как пух на отцветшем одуванчике, – господин Форта, ближайший друг господина Гаммля и тоже один из основателей. Прочие члены клуба были моложе и пока мало успели проявить себя – во всяком случае, «Вестник Волшебства» удостаивал их куда меньшим вниманием. Вон тот статный господин с п