вления.
Точнее, о которой. Некая госпожа Дормилония Гардфлод письменно желала Альме доброго утра и просила уделить несколько минут. В качестве места встречи она предлагала холл отеля.
Дормилония?.. Нет, никаких ассоциаций. А вот фамилия Гардфлод отозвалась далёким эхом, донёсшимся откуда-то с окраин памяти, показалась смутно знакомой. Альме доводилось о ней слышать. Или читать. Вот только что и где? На мгновение почудилось, будто в «Вестнике Волшебства», – но нет, невозможно, ведь госпожа Дормилония Гардфлод была женщиной, а «Вестник Волшебства» не жаловал женщин так же, как и клуб магов «Абельвиро».
На этой мысли угасший было стыд вспыхнул с новой силой, докрасна раскалил уши и щёки Альмы.
Однако любопытство оказалось сильнее стыда, сильнее страха. Кто такая эта госпожа Гардфлод, зачем она искала Альму? Быть может, она одна из знакомых родственников друзей жены капитана Эшлинга?
Самым простым и верным способом получить ответы было встретиться с госпожой Гардфлод лично. Что Альма, после надлежащих утренних процедур, и поспешила сделать.
В столь ранний час холл был малолюден. Стоило Альме войти туда, как ей навстречу поднялась из кресла прелестная девушка – несомненно, та, что назначила встречу.
Госпожа Гардфлод была свежа, как роза в первое утро своего цветения, и одета как иллюстрация последнего выпуска журнала мод. Её энергичные и вместе с тем грациозные движения, а также звонкий голос, когда она обратилась с приветствием, позволяли предположить живость натуры. Её лицо было абсолютно незнакомым – и не похожим на хоть кого-нибудь знакомого.
– Вы, верно, гадаете, чем обусловлен мой визит? – взгляд госпожи Гардфлод не был пристальным, но он был проницательным. – Что ж, не скрою: у нас есть общие знакомые. Или почти знакомые. Видите ли, мой жених господин Толмирос…
Она могла бы не продолжать. Альма её уже почти не слышала, вновь захлёстнутая волной паники. Господин Толмирос! Вот это имя ей было прекрасно – или, скорее, ужасно – знакомо: он был одним из сотрудников «Вестника Волшебства». Одним из членов клуба магов «Абельвиро». Одним из свидетелей её вчерашнего позора.
– Госпожа Эшлинг? – голос госпожи Гардфлод донёсся будто издалека. – Вы побледнели… Но уверяю вас, я пришла как друг! И в знак моих добрых намерений позвольте возвратить вам это.
Она изящно склонилась к столику и выпрямилась, держа в руках некую коробку. Белоснежную, узорчатую, обвязанную парчовой лентой. По форме похожую то ли на кондитерскую, то ли на… шляпную?
Ох.
Ещё до того, как открыть коробку, Альма знала, что найдёт внутри. И не ошиблась: там обнаружилась её оставленная – забытая, брошенная при вчерашнем бегстве из клуба – шляпка. Аккуратно уложенная и как будто даже с отглаженными лентами.
– Благодарю вас, – смущённо пробормотала Альма. – Но, право, я не понимаю…
Она умолкла, не зная, как продолжить. Непонятного было чересчур много.
Госпожа Гардфлод всплеснула руками, то ли весело, то ли досадливо:
– Ох, объяснения – не мой конёк! Да я и сама, признаюсь вам откровенно, не вполне уяснила, что произошло намедни в клубе. Однако если вы позволите присоединиться к нашей беседе господину Толмиросу…
Альма вздрогнула. Так он где-то здесь? Она привела его с собой?
Установившееся было хрупкое доверие треснуло.
Что делать? Обратиться за помощью к лейтенанту Амико, если он ещё не покинул Денлен? Или наскоро распрощаться с госпожой Гардфлод, вернуться в нумер, подхватить вещи и самой устремиться прочь из Денлена?
Домой. В «Тёмные Тисы». Из которых Альма была так счастлива вырваться всего-то неделю назад.
Да сколько ж можно убегать?!
В груди вспыхнула упрямая, абсурдная решимость:
– К моему глубокому сожалению, я не имею счастья быть знакомой с господином Толмиросом. Однако мне довелось читать его репортажи и статьи для «Вестника Волшебства», и я буду признательна вам, если вы представите нас друг другу.
В глазах госпожи Гардфлод промелькнуло удивление – то ли из-за быстроты Альминого согласия, то ли из-за его формы. Однако удивление сразу сменилось радостью:
– Чудесно! Он будет счастлив познакомиться с вами, я немедля пошлю за ним, – она сделала знак отельному слуге, и тот поспешил ко входным дверям.
Как оказалось, господин Толмирос, проявляя похвальную деликатность, дожидался на улице, дабы не смутить Альму своим нежданным появлением.
Заодно оказалось, что она вдвойне его знала – не только по текстам, но и по наружности: это он был тем грациозным господином с приятным голосом и очаровательной улыбкой. И карими глазами с весёлыми золотыми искрами. Да и кожа его, как позволял теперь увидеть солнечный свет, была подрумянена золотистым загаром.
Манеры господина Толмироса оказались не менее хороши, чем его облик, и тотчас его рекомендовали. Он держался безукоризненно вежливо и в то же время непринуждённо. Его устная речь была не менее живой, нежели письменная, а то и превосходила её, чему способствовали тёплый голос и мягкое произношение. Некоторые люди рождены, чтобы слушать; господин Толмирос был рождён, чтобы говорить.
Однако когда пришло время перейти от любезностей к сути, на солнце наползла туча. Иными словами, в дверях показалась массивная мрачная фигура, которая о чём-то справилась у отельного слуги, глянула в указываемом им направлении – и уставилась прямо на Альму.
Это был господин Рондо. Он зачем-то искал её – и нашёл.
Она ощутила предательскую дрожь, но не шелохнулась. Чуть плотнее сжала губы, чуть выше подняла подбородок – приготовилась встретить угрозу лицом к лицу.
В том, что господин Рондо представлял угрозу, сомнений не было. Он-то наверняка явился не чтобы познакомиться или возвратить утраченное. В лучшем случае он мог принести новости; в худшем – неприятности.
Как вскоре выяснилось, он принёс и то, и другое.
– Госпожа Эшлинг, господин Толмирос, – он сдержанно кивнул им, почти ничем не выдав неудовольствия при виде товарища по клубу, чьё присутствие явно стало для него досадной неожиданностью. – Сожалею, что не имею чести быть представлен вашей спутнице…
– Достопочтенная госпожа Гардфлод, позвольте вам представить господина Сервила Рондо, о коем вы, несомненно, наслышаны: он член клуба магов «Абельвиро», младший редактор газеты «Вестник Волшебства» и доверенное лицо самого господина Уилкомби. Господин Рондо, счастлив представить вам достопочтенную госпожу Дормилонию Гардфлод, сестру известного вам барона Илоя Гардфлода, также имеющего удовольствие состоять в клубе магов «Абельвиро», – тут же исправил это упущение господин Толмирос.
– Рад знакомству, достопочтенная госпожа Гардфлод, – по тону господина Рондо даже самый завзятый оптимист не предположил бы, что он чему-либо рад. – А теперь, если вы и господин Толмирос позволите, а госпожа Эшлинг любезно согласится, я хотел бы приватно переговорить с ней об одном не терпящем отлагательств деле, имеющем к ней прямое касание. Госпожа Эшлинг?
Что тут оставалось ответить, кроме «Да, конечно»?
Господин Рондо был не то что господин Толмирос, он не стал рассыпаться в любезностях или заходить издалека. Сразу спросил:
– Известно ли вам о пропаже артефакта на вчерашнем заседании?
– …Простите? – Альма так удивилась, что не поверила собственным ушам.
Разве мог вчерашний вечер оказаться ещё хуже? Разве мог он повредить ей ещё сильнее?
Мог.
Господин Рондо отрывисто сообщил, что вскорости после того, как взволнованные члены клуба высыпали на улицу, господин Диантан охнул, заметался, бросился к господину Уилкомби и на глазах у всех воззвал к нему о помощи: его драгоценный магический артефакт исчез.
– Пробовали ли искать в комнатах клуба? – уцепилась за соломинку Альма, припомнив незавидную участь своей шляпки.
– Первым же делом. Едва убедившись, что последствия, кхм, инцидента не представляют опасности, мы вернулись в клуб и, не доверив столь деликатное дело слугам, сами обыскали все помещения. Безрезультатно.
– Но почему вы спрашиваете о пропаже меня? – дело принимало всё более скверный оборот.
– Потому что вы сидели рядом с господином Диантаном и могли заметить что-либо подозрительное. По его словам, он проверил шкатулку сразу после прибытия в клуб – артефакт был на месте. После выхода из клуба артефакт исчез. Следовательно… – господин Рондо буравил Альму взглядом, это было почти физически ощутимо. И крайне неприятно.
Ещё неприятнее было то, о чём господин Рондо не говорил, но что подразумевал: во время заседания кто-то похитил магический артефакт. Теперь все присутствовавшие в клубе были под подозрением. В том числе Альма. Особенно Альма.
– К сожалению, я ничего не заметила. Не кажется ли вам, что исчезновение артефакта могло произойти во время… – она сглотнула, – …эксперимента? Тогда все огни, кроме одной свечи, были погашены, а люди плотно столпились.
«А я – проводила этот злосчастный эксперимент и, пусть опозорилась, была всё время на виду, никак не могла что-либо украсть!» – хотела запальчиво добавить она, но усилием воли сдержалась.
Господин Рондо, видимо, тоже это понимал. Однако ничуть не смягчился:
– Возможно. Тем более что ваш эксперимент оказался не только увлекательным, но и непредсказуемым. Это могло сыграть на руку похитителю.
Альма вспыхнула. Господин Рондо припомнил ей неудачу. Но это было ещё не всё, это было не самым скверным. Уж не подозревал ли он её в пособничестве злоумышленнику?!
– Уверяю вас, мне ровным счётом ничего не известно ни об исчезновении артефакта, ни о нём самом, – прозвучало жалко. Как попытка оправдаться. Альма постаралась исправить впечатление: – А что он собой представляет, к слову?
Господин Рондо покачал головой:
– Подобная информация касается лишь членов клуба магов «Абельвиро». Ну и господина Диантана, разумеется.
– Надеюсь, клуб магов «Абельвиро» более не имеет ко мне вопросов, – кажется, это прозвучало грубо. Но слишком тяжко было сносить метафорические щелчки по носу, один за одним.