Иначе недолго и рехнуться!
Я проглотил ложку малинового варенья, и запил его терпким чаем.
А затем решил открыть герцогиням тайну.
Такой уж сегодня выдался день — день удивительных открытий.
Больше всего их выпало на мою долю — чего стоит только общение големов друг с другом? А возможность использовать магические линии в качестве телепорта? А крокодил в водосточной трубе?
Досталось и Прусскому герцогу — он неожиданно для себя выяснил, что его сбежавшие дочери счастливо живут с настоящим чудовищем.
И только у герцогинь был волнующий, но, в целом, обыкновенный день.
Я решил, что это несправедливо по отношению к ним.
Кроме того, я всегда старался ничего не утаивать от близких людей. Рано или поздно они всё равно всё узнают, и удивятся — почему никто не сказал об этом раньше?
А то и обидятся.
И объясняй потом, что ты хотел, как лучше.
Поэтому я сделал ещё глоток чая и спросил:
— Знаете, почему Казимир настаивал, чтобы я построил дом именно здесь?
Ответом мне были два заинтересованных взгляда.
— Потому что магический секс в этом месте благоприятно сказывается на свойствах золотого корня. Это такое растение, вы видели. У нас им весь двор зарос. Под воздействием… э… определённой магии золотой корень становится афродизиаком. И за него платят бешеные деньги.
Сказав это, я зажмурился в ожидании криков негодования.
Но услышал:
— Правда? Костя, это замечательно!
От удивления я широко открыл глаза и увидел радостное лицо Полины.
— Чудесная новость! — поддержала сестру Алина. — А ты не рад?
— Я рад, что вы не расстроились, — осторожно сказал я.
— Костя, просто признайся, что ты этого не знаешь, — улыбнулась Алина.
— Не знаю чего? — уточнил я.
— Понимаешь, если бы золотой корень не собирал магию, то она впитывалась бы в стены дома. И через некоторое время ты просто не смог бы здесь жить. А уж заниматься сексом — тем более. Так всегда бывает, когда у людей сильная магическая матрица. Мы с Полиной уже обсуждали, как намекнуть тебе на неизбежный переезд. А теперь оказывается, что и переезжать никуда не надо. И это замечательно!
— Вот оно что! — изумился я.
Похоже, напоследок сегодняшний день решил выдать мне ещё одно удивительное открытие.
— Знаете, — сказал я, — у меня даже насморк прошёл от таких новостей. Ну-ка, подвиньтесь!
Девчонки дружно взвизгнули от восторга.
А потом мы выдали в окружающий мир столько магии, что золотой корень должен был за ночь вымахать высотой с берёзу, не меньше!
Если бы следующим утром кто-то перелез через забор фермы Казимира — его глазам открылось бы сногсшибательное зрелище.
Между чёрных яблоневых стволов по мокрым от ночной росы зарослям золотого корня медленно бродил голый, и уже изрядно посиневший от холода граф Смирнов-Карельский.
То есть, я.
Передо мной призрачным светом мерцала магическая линия. Я вытягивал руки перед собой и осторожно входил в неё, стараясь зацепиться взглядом за серую воду пруда и коричневые шишки рогоза.
Поток магии ощущался как ветер от мощного вентилятора. Он старался подхватить меня и унести. Но я усилием воли держался на месте и торопливо изучал карту, которая каждый раз вспыхивала в моём мозгу. То уменьшал её, то приближал отдельный участок.
И упорно пытался привязать пересечение магических линий к определённой местности.
Когда внимание уставало, а поток начинал тащить сильнее — я делал два шага назад и выходил из мерцающего сияния.
Герцогини пили кофе на веранде, с любопытством наблюдая за моими экспериментами.
— Костя, — крикнула Алина. — Ты простудишься! Иди греться!
Полина радостно захихикала, предвкушая процедуру согревания.
А я упрямо покачал головой.
Ещё разок!
Я уже понял, что способность видеть магические линии и попадать внутрь зависит от концентрации внимания и работы магической матрицы. В обычном расслабленном состоянии я никаких линий не видел и спокойно перемещался по саду. Но стоило разогнать матрицу до высокого гудения и чуть прищуриться — магическая линия сразу же проступала из воздуха.
Кроме того, я научился сопротивляться потоку магии внутри линии. Нет, не сопротивляться, а сосуществовать с ним. Поток, конечно, предпринимал попытки утащить меня в неизвестность. Но концентрируя внимание на окружающем пейзаже, я мог держаться на месте.
Оставался следующий шаг — попробовать переместиться при помощи магической линии.
— Костя! — не унималась Полина. — Ты уже весь посинел от холода! И мурашки у тебя такие, что я их отсюда вижу! Так и бегают!
Я и сам чувствовал, что у меня уже лязгают зубы. Но что делать, если магия внутри линии беспощадно уничтожала любую одежду?
Это я проверил в первую очередь — вошёл в магическую линию в трусах и шлёпанцах.
А вышел голый и босиком.
Очень неудобное обстоятельство. Но придётся работать с тем, что есть.
Я взбежал на веранду и двумя руками схватил чашку с чаем. Чай был горячий. Для замёрзшего человека — это куда лучше, чем утренний кофе.
Я сделал несколько торопливых глотков и ощутил, как по пищеводу катится обжигающая волна.
— Иди в дом, — сказала Алина. — Мы печку растопили.
Какое же это счастье — иметь свой дом, в котором можно в любую минуту растопить печь!
Особенно остро это счастье чувствуется прохладной осенью, когда коммунальные службы Столицы не торопятся подать горячую воду в батареи горожан.
Я пристроил замёрзшую задницу в кресло и задумался.
Допустим, сейчас сентябрь, и утреннюю прохладу вполне можно вытерпеть.
А что я буду делать зимой?
Голышом скакать по сугробам, а в перерывах лечиться горячим чаем и растираться спиртом?
Какая-то непрактичная магия получается!
— Слушай, а может, тебе превратиться в оборотня? — предложила Полина, войдя в дом следом за мной. — Ты такой симпатичный, когда превращаешься! И шерсть у тебя длинная и тёплая. Не замёрзнешь.
Чёрт!
Как же я сам-то не додумался?!
Наверное, потому что привык превращаться, когда мне грозит какая-то опасность. Ну, или когда плохо себя контролирую — вот как вчера, когда расчихался перед звонком герцога.
Я вскочил с кресла.
— Полинка, ты — гений!
Я обнял девушку, и она сразу же прижалась ко мне горячим гибким телом.
— А можешь превратиться прямо сейчас? — прошептала Полина, обдавая моё ухо жарким дыханием.
И шутливо укусила за мочку уха.
Прямо сейчас?
Да запросто!
Ещё через час, окончательно согревшись, я подошёл к магической линии и нетерпеливо оскалил зубы.
Куда бы отправиться?
Беда в том, что пока я не был уверен в том, что сразу смогу попасть в выбранное место. До сих пор я путешествовал по магическим линиям в поисках конкретных людей. А вот ориентироваться по карте ещё не пробовал.
Я представил, как меня выбросит посреди Невского проспекта — обросшего шерстью, с клыками и когтями.
Паника в городе будет обеспечена.
Да и в безлюдном парке есть риск наткнуться на влюблённую парочку или пенсионера-грибника.
Нет, для первого осознанного путешествия мне нужен человек, к которому меня притянет, как магнитом.
Кто-то знакомый, с сильной матрицей. И достаточно невозмутимый, чтобы не упасть при виде меня в обморок и не устроить пальбу.
Жан Гаврилович Бердышев идеально подходил на эту роль.
Оборотнем он меня уже видел, да и нервы у подполковника крепкие.
Мелькнула мысль, что хорошо бы сначала позвонить Бердышеву и предупредить его о моём появлении.
Но я уже стоял рядом с линией, на карте зеленела яркая точка, а магический поток кружил голову и мягко подталкивал.
Как будто уловил моё намерение поддаться.
Интересно, а какого чёрта Бердышев делает на берегу Охтинского водохранилища? Это не так далеко от фермы. Неужели опять появился таинственный крокодил?
Пока я удивлялся, магический поток подхватил меня и понёс. На этот раз ощущение больше напоминало полёт, а не сплав по бурной горной реке. Только вместо деталей пейзажа мимо проносились разноцветные всполохи.
Напоследок поток всё же закрутил меня и выбросил в колючие кусты, в которых прятался Жан Гаврилович.
— Костя, бл…! — рявкнул у меня над ухом Жан Гаврилович. — Ты охренел?!
Я огляделся и понял, что мне очень повезло.
Во время перемещения поток содрал-таки с меня личину оборотня. Так что в кусты на берегу Охтинского разлива я снова вывалился обычным человеком с голой задницей, в которую сразу же впилась сухая колючая ветка.
И это спасло мне жизнь.
Потому что Жан Гаврилович прятался в кустах не один. Вместе с ним сидели курсанты Императорской Магической академии — Захаров и Лопухин. А также баронесса Поклонская.
Все они были вооружены, и на меня сейчас смотрели три пары испуганных глаз и четыре пистолетных ствола.
Лопухин выглядел ошарашенным.
А вот выражение лица баронессы мне не понравилось. Слишком плотно были сжаты её губы. И рука с пистолетом даже не дрогнула.
Захаров тоже глядел на меня враждебно. Было видно, что его так и подмывает нажать на спуск.
А потом написать в рапорте, что выстрелил от неожиданности.
— Не стрелять! — опомнился Бердышев. — Откуда ты свалился? Почему голый?
— Наверное, он считает, что это может кого-то впечатлить, — процедила баронесса, нехотя убирая пистолет в кобуру.
Захаров угодливо засмеялся.
— Тихо! — оборвал его Бердышев. — Так какого хрена ты здесь делаешь?
— Потом расскажу, — ответил я. — А вы чего тут сидите? На дружеский пикник ваши посиделки не тянут. Засаду устроили?
Я осторожно выглянул из кустов.
Ага!
На самом берегу водохранилища стоял одинокий дом, обнесённый мирным низеньким заборчиком. Других строений поблизости не было.
— Что там? — спросил я Бердышева.
Секунду Жан Гаврилович колебался. Но потом всё же ответил: