– Слишком густой для неболета, и не слишком – для человека на лошади? – многозначительно спросил Харт. – Возможно, вы исходите из того, что демон атакует вас посредством неболета. А если он просто войдет в какого-нибудь тролля и будет преследовать вас пешком?
Этот вопрос Раваджан и сам не раз задавал себе.
– Если он такое предпримет, мне придется туго, – признал Проводник. – Но мне кажется, что демон предпочтет неболет, поскольку уже привык, я думаю, к удобствам, которые предоставляет этот вид транспорта. А к тому времени, когда он осознает свою ошибку, ему будет уже слишком поздно давать задний ход. Во всяком случае, другого выбора у меня нет.
Даная прерывисто вздохнула.
– О боже, когда все это кончится…
Раваджан ласково взглянул на нее.
– Скоро. Очень скоро, – постарался он убедить подругу. – Завтра ночью. Ну… – посмотрел он на Харта. – Вроде бы, все обсудили. А сейчас – отбой. Утром надо встать пораньше.
– Да, – кивнул Харт. На миг его глаза встретились с глазами Раваджана. – Хотя что до меня, то я не чувствую себя особенно усталым. – Он встал с кресла и направился к двери. – Пойду-ка я пройдусь по городу. Я слыхал, что на ночную жизнь Шамшира стоит посмотреть, а в прошлую экскурсию мне не представилось такой возможности. Увидимся через пару часиков.
Дверь за ним закрылась, и несколько секунд Даная и Раваджан просто смотрели друг на друга. Потом, по-прежнему не говоря ни слова, они поднялись с кресел и, шагнув на середину комнаты, заключили друг друга в объятия. Покрывая лицо девушки страстными поцелуями, Раваджан мимолетно подумал, что Харт, в конечном счете, все же тактичен. Весьма тактичен.
Глава 44
Раваджану еще никогда не доводилось видеть на Шамшире столь больших и в то же время необычайно изящных строений, как Полустанок Омаранхо Сабана. Перевалочный пункт располагался на окраине города Хорма, граничившего с западной оконечностью Дарканова леса. Хорм был раз в десять меньше Келайна, однако здешний Полустанок превосходил своими размерами келайнский, по меньшей мере, раза в два. Но не только внушительные размеры неприятно поразили Раваджана, а и царящая в доме атмосфера надменности – начиная от вызывающе роскошного интерьера громадной гостиной и кончая напряженным выражением лица горничной из местных, которая отправилась наверх, чтобы сообщить Сабану о прибытии гостя. Дом вызвал у Раваджана неприятные ассоциации с особняком Меленты. Стоя у окна в ожидании хозяина, Проводник непроизвольно сжал правую руку, одетую в скорпион-перчатку, в кулак.
– Да? – раздался позади него резкий голос – Вы хотели меня видеть?
Раваджан обернулся… и последние его сомнения относительно Сабана рассеялись, как утренний туман в лучах восходящего солнца. Стоявший перед ним человек был одержим демоном.
Он понял это не только потому, что лицо Сабана, с тонкогубым ртом и ввалившимися глазами, источающими нетерпение и злость, напомнило ему лицо демона, вырезанное в каменных воротах дома Меленты. И не только потому, что правая рука Сабана судорожно подергивалась на эфесе самонацеливающегося кинжала, висевшего у него на поясе, – явный признак того, что, несмотря на высокомерие, сквозящее в голосе этого человека, он представляет собой законченного параноика. Проводник понял это, главным образом, по тому, как его, Раваджана, лицо запечатлелось в этих налитых ненавистью глазах… и по тому, как Сабан отреагировал на его приход.
– Раваджан! – хрипло прошептал он. – Но ты же… Он сказал, что ты ушел…
Сабан неожиданно осекся.
– Извините… дурная привычка разговаривать сам с собой. Вас зовут Раваджан, не так ли? Мне кажется, мы с вами где-то встречались…
– Поздно, Сабан, – покачал Раваджан головой. – Слишком поздно. Ты выдал себя. Существует только одна причина, по которой ты мог именно так отреагировать на мое появление, – тебе она известна, мне тоже, так что давай не будем разыгрывать наивность и делать глазки. Приступим сразу к делу. Можешь начать с того, что расскажешь мне, скольких духов ты уже протащил на Шамшир.
Рука на эфесе кинжала задергалась сильнее.
– О чем вы говорите? Я вас не понимаю, – проговорил Сабан дрожащим голосом, все еще не оправившись от потрясения. – Послушайте, что бы вы здесь ни делали…
– Я-то знаю, что я здесь делаю, – тихо сказал Раваджан. – Вопрос в том, отдаешь ли ты себе отчет, чем ты здесь занимаешься.
Удивление на лице Сабана уступило место ненависти, разгоревшейся с новой силой.
– То, чем я занимаюсь, – не твоего ума дело, – прошипел он. – И если ты вознамерился мне помешать, расстанься с этой надеждой. Ты меня понял? Я – единственный, кому подчиняется демон. Единственный!
– В самом деле? – Раваджан старался говорить как можно спокойнее.
«Демон, – подумал он. – Сабан сказал „демон“ в единственном числе – подтвердилась наконец наша догадка, сколько их и какие именно духи проникли в Шамшир. Наилучший из возможных сценариев… однако не причина для оптимизма». Раваджан уже слышал – нет, скорее ощущал вокруг себя нечто вроде призрачного шепота: демон и его духи-паразиты собирались с силами для предстоящей битвы с человеком.
– Ты действительно управляешь этим своим демоном или все как раз наоборот? – спросил он директора Полустанка. – Посмотри в лицо реальности, Сабан. Без заклинаний Карикса, которые возможно осуществить только с ведома демогоргона, ты не способен контролировать духа.
– Реальность? Тебе нужна реальность, Раваджан? – Сабан широкими шагами прошел через комнату к письменному столу и рывком выдвинул один из ящиков. – Посмотри. Вот она – реальность, и после столетия бесподобных теоретизирований лучших умов Двадцати Миров именно я нашел к ней ключ. – Он достал из ящика пачку бумаг и швырнул на стол. – Смотри, Раваджан, смотри во все глаза, и пусть черная зависть гложет тебя.
Бумаги лежали слишком далеко от Раваджана, и он не мог разглядеть их хорошенько, но ему уже стало ясно, что в них содержится. Электрические и электронные схемы, чертежи механических узлов, диаграммы алгоритмов, разного рода структурные данные – иначе говоря, секреты магической техники Шамшира, готовые к запоминанию и переносу через телепорт на Порог, а оттуда – в Содружество Двадцати Миров.
– Впечатляюще, – пробормотал он.
– Впечатляюще? Это все, что ты можешь сказать? – злорадно осклабился Сабан. – Подробнейшие функциональные схемы Чрева Дрейи, неболета и других чудес Шамшира – для всего этого ты не способен подобрать лучшего слова, нежели «впечатляюще»? Ты только представь себе, какие возможности дают эти бумаги своему обладателю – богатство, славу, власть! Шамшир перестал быть для нас тайной за семью печатями. Вернее, для меня!!!
И триумфальным воплем он закончил монолог.
– Да, ты нашел ключ, – спокойно сказал Раваджан, – и, видимо, считаешь себя гением. Как и Фауст, слишком много возомнивший о себе после того, как заключил сделку с дьяволом. А ты не задумывался о том, что якобы прирученный тобой демон, добывший тебе эти сведения, использует их по своему усмотрению, для достижения своих собственных целей?
– Цели определяю для него я…
– Нет! – вскричал Раваджан, терпение его лопнуло. – Ты всего лишь инструмент для него – глупый, слепой инструмент. Тебя обуяла алчность, ты страдаешь манией величия. Ты только посмотри на себя – еще немного, и ты будешь в полной его власти… Ну, ладно, хорошо, ты получил свои драгоценные схемы и чертежи, теперь ты – герой. Оставь их себе и распоряжайся ими, как тебе заблагорассудится… но помоги мне отделаться от него, пока еще не слишком поздно.
– Отделаться? Сейчас, когда столько шамширских тайн еще не разгадано? – Сабан презрительно фыркнул. – За кого ты меня держишь, Раваджан?
Раваджан устало вздохнул.
– За болвана, который по своей глупости может погубить Шамшир, Триплет, а заодно и все Двадцать Миров… если его вовремя не остановить.
Сабан начал было что-то говорить… и вдруг закрыл рот, уразумев смысл последних слов Раваджана.
– Что значит «остановить»? – прошипел он. – Ты не сможешь остановить нас, будь у тебя даже пять жизней, а не одна.
Раваджан уставился на него, чувствуя, как по спине пополз холодок. «Мы»… То же самое слово, произнесенное с той же интонацией, с которой произнесла его Мелента. «Все, – подумал Раваджан, – на Сабане можно ставить крест. А я ведь еще хотел попытаться вырвать его из лап демона, сделать своим союзником. А теперь мне придется его убить».
– Мне не понадобится пяти жизней для того, чтобы остановить тебя, – сказал Раваджан, чувствуя, как бесконечная печаль наполняет душу. – Ждать осталось совсем недолго. Я пригласил сюда кое-кого из Карикса, и человек этот скоро прибудет.
Сабан остолбенел.
– С Карикса? Что ты хочешь этим сказать?
– То, что сказал. Поскольку я не уверен, что сам справлюсь с твоим демоном, я попросил помощи у одного заклинателя. Его зовут Гартанис – думаю, демон твой слыхал о нем.
Призрачный шепот вдруг усилился и звучал теперь, казалось, уже в мозгу Раваджана.
– Да, определенно слыхал, – сказал Проводник. – Чудненько. Так, может быть, попытаешься уговорить его сдаться и мирно вернуться на Карикс? А оттуда – в четвертый мир.
Сабан судорожно глотнул воздух, издав горлом резкий, скрежещущий звук.
– Ты блефуешь, – выдавил он из себя. – Ты здесь… Гартанис на Кариксе… и между вами тысячи духов.
– Духи Карикса? Конечно… но мне не нужно отправляться на Карикс. Я же сказал тебе: Гартанис уже в пути, скоро будет на Шамшире.
– Невозможно. Через телепорт… – Сабан прикусил язык.
– Через телепорт с духами можно только устно общаться? – продолжил Раваджан свой вариант начатой Сабаном фразы. – Не беспокойся, ты не выдашь мне страшной тайны – я и без того знаю, как ты это сделал. Простое персонифицированное заклинание вызова, с использованием имени твоего нового духа-повелителя в середине…
– Астарот не повелитель мне… – Сабан вдруг застыл с открытым ртом, выпучил глаза и скрючился, ухватясь руками за живот… а когда он снова выпрямился, то больше уже не походил на человека.