открыть рот. Выскочив в полной боевой готовности в коридорчик, я заявила:
– Раз мы теперь разговариваем, то, будь добр, смени тон! Не надо путать меня с табуреткой…
– Тихо! – цыкнул Ветров, что-то разглядывая за окном.
– Что там?
– Замри! – приказал он, но было поздно, я уже украдкой выглянула в окно.
У входа в мануфактуру остановился запыленный автокар. Двери открылись, и на разбитую дорогу вышли четверо чистокровных аггелов. Они быстро рассредоточились по территории. Мощные, с бордовым цветом кожи и длинными хвостами, вылезающими из-под пыльников, аггелы вели себя как профессиональные стражи.
Затем из автокара выбрался золотоволосый мужчина. Даже издалека я заметила, что лицо незнакомца отличалось поразительной красотой. Однако кричащая внешность настораживала, в ней чувствовалось что-то неестественное, как в подделке, какую пытаются выдать за натуральное золото.
– Шаг назад! – незамедлительно приказал Ратмир и прикрыл меня от визитеров.
По спине пробежал холодок.
– Они пришли за мной? – вдруг поняла я.
– Запрись в комнате! – приказал Ветров. – Когда услышишь грохот, разбей окно и выбирайся наружу! По крыше доберешься до соседних цехов и спрячешься. Позже я приду за тобой. Ясно?
– Да!
Я опрометью бросилась в чулан.
– И, Веда! – остановил меня оклик Ветрова.
– Что? – Я оглянулась. Сунув руки в карманы, Ратмир по-прежнему смотрел в окно. Он точно приветствовал незваных гостей.
– Не бойся. – В голосе мужчины неожиданно появились мягкие нотки. – Я не дам тебя в обиду.
– Я тебе верю.
Неожиданно его губы дрогнули от едва сдерживаемой улыбки. Меня действительно поразил проблеск человечности в Ветрове. Я-то искренне считала, что у него вместо сердца в груди зашит камень.
Я закрылась на засов. Потянулись мучительные минуты ожидания. Через плотно закрытую дверь до меня доносились приглушенные голоса. Кажется, разговор велся на латыни – родном языке аггелов. Было страшно пропустить обещанный грохот, от напряжения я дышала через раз.
Вдруг в лаборатории стало неестественно тихо. А потом грянул гром.
Я схватила стул и, размахнувшись, швырнула в окно. Второй взрыв, закамуфлировавший пронзительный звон разбитого стекла, сотряс старое здание. На пол посыпалось мелкое крошево. Стул вылетел на крышу и по инерции проскакал пару саженей.
Выбираясь из окна, я порезала руку об ощерившийся в раме осколок и вывалилась на крышу. Однако форы мне не дали. Дверь в каморку слетела с петель. В окне появился перекинувшийся зверем аггел.
Я бросилась наутек, но споткнулась и с визгом покатилась по наклонной крыше. Пальцы судорожно цеплялись за крошащуюся черепицу. Ноги уперлись в звучно хрустнувший дождевой желоб. Чудом избежав падения, я застонала и подтянулась на руках.
Широко расставив ноги, аггел стоял в сажени от меня. Желтые глаза с крошечными точками зрачков горели яростью. Брови сложились у переносицы галкой. Ноздри раздувались. Длинный хвост щелкал по черепице.
Чего он ждал?
Не спуская с врага взгляда, я поднялась на ноги, вытащила из кармана мензурку с кровью и вынула пробку.
– Думаешь, сдамся без боя?
С глухими рыком он ринулся ко мне или на меня – я не очень-то разобралась, просто выплеснула в лицо убийцы мензурку драконьей крови. Он взвыл от боли. Под тяжелым ботинком рассыпалась черепица. Аггел еще пытался сохранить равновесие, замахал руками, но все равно с воплем полетел вниз. Раздался глухой удар, во дворе закричали. Я припустила в сторону чердака.
Мануфактура оказалась огромной. В пустых разрушенных цехах гуляли сквозняки. Помещения походили друг на друга как близнецы. Двери отсутствовали, окна были разбиты. Пахло пыльной ветошью и плесенью. Наконец, я оказалась в гулком цеху, где догнивали закрытые кожухами ткацкие станки.
– Ты здесь? – вдруг прозвучало в тишине.
Сломя голову я бросилась в укрытие.
– Веда? Ты где? – Голос принадлежал Ветрову-старшему.
– Здесь! – Сил подняться с грязного пола не было.
Ратмир двигался быстрее любого известного мне фейри. Всего несколько секунд спустя он присел рядом.
– Что с твоей рукой? – Он бережно раскрыл мою окровавленную ладонь. Порезы выглядели паршиво.
– Поранилась, когда на крышу вылезала…
Ветров осторожно дотронулся до впившейся в кожу стекляшки, и я поморщилась:
– Больно.
– Док должен обработать рану…
– Он умер? Упавший с крыши аггел умер?
Мы смотрели друг другу в глаза. У него были жутковатые зрачки, черные, с узкой желтой каймой, точно солнце во время затмения.
– Не сочувствуй ему, – тихо произнес Ратмир. – Тебя бы этот подонок не пожалел.
У меня внутри что-то оборвалось.
– Так я его убила?
– Нет.
– Он ослеп из-за драконьей крови?
– По всей вероятности.
– Он будет мстить?
– Скорее всего. – Ратмир осторожно заправил мне за ухо прядь волос. От легкого, как перышко, прикосновения горячих пальцев к холодной щеке я невольно вздрогнула.
– Ты защитишь меня?
– Конечно. – Бесстрастное лицо вдруг озарила мягкая улыбка. Та самая, которую он пытался сдержать, когда понял, что ему безоговорочно доверяют.
Шмыгнув носом, я судорожно кивнула.
– Пойдем. – Он поднялся и помог мне встать. Горячая мужская рука твердо сжимала мой локоть.
Мы пересекли огромный цех.
– Они ушли?
– Да, – ответил Ратмир, быстро глянув на меня. – Лаборатория в руинах. Придется отсюда уехать.
– Жаль. Мне здесь правда нравилось.
Наконец, отвлекшись от собственных переживаний, я заметила, что Ветров прихрамывает. А на руке были сбиты костяшки пальцев. Не удержавшись, кончиками пальцев я легонько прикоснулась к ранкам и тут же заработала холодный недоуменный взгляд.
Ратмир моментально отпустил мою руку. Он точно давал понять, что я без спроса влезла на запретную территорию. Пережитое нападение вовсе не сделало нас друзьями. Временное перемирие закончилось.
Глава 8Лазутчик в глубоком Аггеловском тылу
Остались позади опрятные городки-спутники. Пустынный тракт гладкой лентой вился через реденький лесок, земля за окном скрылась под влажными папоротниками. Стриж, ехавший на «Чайке», отстал еще на выезде из города, и теперь нас, скорее всего, разделяли несколько верст пути.
В салоне стояла взрывоопасная тишина, лишь мурлыкала поминутно сбивавшаяся от помех музыкальная волна. Дворники сгребали с лобового стекла мелкую пудру дождя. Сжавшись в глубоком кожаном кресле, я украдкой поглядывала на Ратмира, в холодном молчании следившего за дорогой.
Взгляд, как проклятый, то и дело возвращался к мужским рукам, уверенно державшим руль. Длинные пальцы со сбитыми костяшками, скрытое широким кожаным браслетом запястье. Под ним, как мне думалось, Ветров-старший прятал тату четырехлистного клевера.
В конце концов, чтобы заполнить неловкую бесконечную паузу, я спросила:
– Поговорим сейчас?
– Нет. – Ратмир не потрудился повернуть голову. – Не сейчас.
– А как насчет светской болтовни? Я умею поддерживать разговор и даже знаю пару анекдотов, – необъяснимо даже для себя вдруг разозлилась я.
– Не сомневаюсь, – прозрачно намекнул он на то, что мы не в тех отношениях, чтобы разговаривать о погоде или эльфийской кухне.
За окном проплыл указатель поселка Огненный. Потянулись поля. Я родилась в городе и прежде не бывала в фермерских селениях. Насыщенно изумрудный пейзаж, омытый дождем, казался сошедшим с картинки на газетном листке. Нам навстречу протарахтел забрызганный грязью до самой крыши грузовой автокар с поднятым ковшом. В будочке трясся шофер, лихо крутивший руль. Цвет кожи усатого водителя отливал темной бронзой, а кончик гладкого хвоста вместе с пальцами барабанил по баранке, выбивая такт неслышной песенки. У меня округлились глаза.
– Это поселение аггелов? – выпалила я, ткнув пальцем в окно.
– А что тебя смущает? – сухо уточнил Ратмир.
Автокар нырнул под очень крутую горку и съехал на засыпанную щебенкой одноколейку.
– Мне совершенно не нравится, что мы оказались в закрытой резервации! Господи, это же аггелы! – воскликнула я. – Если бы мой отец меня сейчас увидел, его бы удар хватил!
– Веда, а позволь тебя спросить, с кем, по-твоему, ты сейчас едешь в автокаре? – Ратмир пригвоздил меня к сиденью острым взглядом.
Не придумав достойного ответа, я поступила очень по-женски – фыркнула и отвернулась. Пораненная ладонь, намазанная чудодейственным средством профессорского изготовления, зачесалась под туго забинтованными полосками ткани, будто тоже укоряла меня за расизм.
Въехав в открытые настежь металлические ворота, мы остановились посреди двора перед двухэтажным ладным домиком с балкончиком. У изгороди рос старый ветвистый дуб. На толстой ветке висела покрышка, заменявшая качели. Из-под мокнущего под дождем автокара с оглушительным лаем выскочил огромный пятнистый дог. Собак я боялась с детства, поэтому быстро спросила:
– Он кусается?
Рявкающий пес скакал у водительской двери, приветствуя гостей.
– Но ты же не станешь его дразнить! – Ратмир выключил мотор.
Хотелось огрызнуться и объяснить, что для безмозглого монстра женская филейная часть – сама по себе дразнилка, но я прикусила язык.
На крыльцо вышла невысокая полнотелая женщина в простом домашнем платье. От движения под козырьком вспыхнул уличный светильник, озаривший мокрые ступеньки. С теплой и удивительно мягкой улыбкой Ратмир выбрался из автокара и двинулся навстречу хозяйке дома.
Внутрь салона ворвались прохладная свежесть и аромат влажной травы, а секунду спустя засунул голову любопытный дог. Невольно я отодвинулась, стараясь спастись от чавкающего чудовища, пускавшего слюну на водительское кресло.
– Пошел отсюда! – шикнула недобро. Пес басовито тявкнул, вынуждая меня вжаться спиной в обшивку.
Неожиданно дверь с моей стороны распахнулась, и я едва не вывалилась кулем на влажную траву.