Почему это происходит со мной?
В этот момент мне хотелось швырнуть книгу в стену! Нашла кому поклоняться.
— Бестолочь!
— И что это значит? — спросила Джули.
— «Идиотка» по-русски. Похоже, клан твоей мамы поклонялся Морриган. Не лучший выбор божества.
Девочка придвинула раскрытую книгу ко мне.
— Что с ним не так?
На странице был изображен великан, размахивающий огромным мечом. Его тело представляло собой сплошные мускулы. Колени и ступни были отведены назад, а огромные руки могли бы пробить землю; рот был широко раскрыт, а левый глаз излишне выпучился. Свечение, изображенное чернильными штрихами пера, исходило от головы.
— Это Кухулин. Он был величайшим героем древней Ирландии. Как-то он по-настоящему взбесился во время боя и превратился в это. Его прозвали пес Куланна.
— Почему у него голова светится?
— Видимо, он так был горяч в бою, что люди выливали воду ему на голову, чтобы остудить. В одном рассказе даже упоминается о том, что он как-то прыгнул в чан с водой. Но тот, не выдержав, раскололся…
Я уставилась на котел, стоящий посреди комнаты.
Джули потянула меня за рукав:
— Что?
— Подожди минутку.
Я подошла к котлу и взяла его за железные ручки.
— Слишком тяжелый, — заметила девочка.
Я хмыкнула, подняла и отставила его в сторону. Крышка немного сползла, пролив прогорклый бульон, к счастью, не на меня. Под котлом была небольшая яма. Узкая, едва пропускающая в себя небольшое животное, размером с бигля. Края были гладкие, окружность ровная, словно ее выпилили ножом. Я заглянула в яму, но не увидела ничего, кроме тьмы. Зато прекрасно почуяла смешанный с землей приторный смрад тления.
Дежа вю.
Джули взяла комок грязи и кинула его в сторону ямы. Я поймала его.
— Но я хочу знать, насколько она глубокая.
— Нет, не хочешь.
Она бросила комок с насмешкой. Похоже, в ее глазах я свалилась с пьедестала «крутых ребят».
Три маленькие отметины вокруг ямы образовывали равносторонний треугольник, — следы от ножек котла. То же самое, что мы обнаружили на месте собрания ковена. Правда, та яма была больше этой, и в Разломе не было котла.
ГЛАВА 8
БРАЙС И КО. РЕШИЛИ НЕ ВЫЗЫВАТЬ МЕНЯ НА РЕВАНШ, поэтому мы спокойно покинули Осиное Гнездо, забрав с собой книги Эсмеральды. Кастер принял мудрое решение не высовываться. По пути от трейлера двадцать три до ворот нам не встретилось ни одной живой души.
Потребовался почти час, чтобы добраться до Уоррена, где Нинни терпеливо ждала меня возле кучи своих какашек. Я усадила Джули на мулицу. Уайт Стрит была в пятнадцати минутах езды, но складывалось такое ощущение, словно мы ехали вечность.
— Куда мы направляемся? — спросила девочка.
— Домой. Какой у тебя адрес?
Джули поджала губы и опустила взгляд на седло Нинни.
— Джули?
— Там никого нет. Мама ушла. Она все, что у меня есть.
О, боже! Могла ли я оставить бродить по вечерним улицам уставшего, голодного и чумазого ребенка, который потерял мать? Дайте-ка подумать….
— Мы зайдем к тебе домой, чтобы посмотреть, не вернулась ли твоя мама. Если нет, то ты сможешь переночевать у меня.
Матери на месте не оказалось. У Джули был крошечный домик, спрятавшийся на одной из мелких улочек, ответвляющихся от Уайт Стрит. Внешне он выглядел старым, однако внутри было чисто. Исключение составляла только кухонная раковина, доверху заставленная грязной посудой. По плану дом должен был быть двухкомнатным, однако кто-то — вероятно, сама мама Джули — достроил деревянную перегородку, разделив гостиную пополам. В итоге в маленькой третьей комнатке стояли старая швейная машинка, пара шкафов и крохотный столик. На нем лежало недошитое голубое платье. Я нежно коснулась его. Сколько бы недостатков не было у матери Джули, она очень любила свою дочь.
Девочка взяла фоторамку, стоявшую у кровати. На снимке я увидела истощенную и ослабленную женщину со светлыми волосами, едва тронутыми сединой, и карими глазами, такими же как у Джули. Они сильно выделялись на фоне бледного лица. Глядя на неё, я бы сказала, что ей явно было за тридцать пять.
Я помогла Джули управиться с грязной посудой. На дне раковины я обнаружила бутылочку Уайлд Айриш Роуз с белой этикеткой. От неё несло медицинским спиртом. Этот напиток был популярен: он приводил выпившего в неистовую ярость.
— Твоя мама когда-нибудь кричала на тебя или била, когда выпивала?
Джули шокировано уставилась на меня.
— Моя мама хорошая!
Я кинула бутылку обратно.
Два часа спустя мы вернула Нинни в конюшню Ордена. После короткой передышки, всего несколько часов, магия вновь начала атаковать Атланту кратковременными всплесками. День клонился к вечеру. Я изрядно устала и проголодалась. Минуя череду улиц, мы шли в северную часть города, где у меня была небольшая квартира. Раньше она принадлежала Грегу, теперь же в ней ночевала я, когда мне приходилось задерживаться в Атланте.
Я ПОДНЯЛАСЬ ПО УЗКОЙ ЛЕСТНИЦЕ НА ТРЕТИЙ ЭТАЖ, таща за собой Джули. Магия всколыхнулась в тот момент, когда я взялась открывать дверь. Вокруг все вспыхнуло голубым. Моя подопечная сильнеё сжала мою руку. Впустив Джули в квартиру и заперев дверь, я сняла обувь.
В это время девочка прошла вглубь комнат.
— А здесь мило. Решетки на окнах…
— … которые держат плохих парней снаружи. — Недостаток сна давал о себе знать. Я чертовски устала. И вымоталась.
— Сними свою обувь.
Она послушалась. Я порылась в шкафу и нашла там коробку с моей старой одежды, которую Грег хранил с тех времен, когда я жила у него после смерти отца. В свои пятнадцать я явно превосходила по габаритам тринадцатилетнюю Джули, но выбирать было не из чего.
Я вытащила треники и футболку.
— Иди в душ.
— Я не принимаю душ.
— Ты хочешь есть? Нет душа, нет еды.
Она выпятила нижнюю губу:
— Ты зануда. Знаешь об этом?
Я скрестила руки на груди.
— Мой дом — мои правила. Если тебе что-то не нравится, ты знаешь, где выход.
— Отлично! — она направилась к двери.
— Скатертью дорога!
Я стиснула зубы, надеясь, что не сказала это вслух, и пошла на кухню. Вымыла руки с мылом и в поисках чего-нибудь съестного открыла дверцу холодильника. Единственное, что я нашла — большая чашка кантри холодного кипения — полуфабрикат. Что касается меня, я бы съела его и холодным: кукуруза и креветки были хороши в любом виде, а я была настолько голодна, что мой желудок с радостью бы принял даже замерзшую картошку с колбасой, которые тоже присутствовали в блюде. Однако Джули, скореё всего, захочет съесть его теплым и сдобренным маслом.
Горячеё или еле теплое? Вот вопрос.
Звук льющейся воды оповестил меня: душ включили. Она все-таки решила остаться. Я поставила кастрюлю с водой на плиту. Магия вырубала многие разновидности техники, но на природный газ, к счастью, это не распространялось. Так что, если у меня не будет другого выхода, то на помощь всегда придет нагреватель для пикника, стоящий на холодильнике, в комплекте с бутылкой керосина.
Я уже почти отобрала все креветки, когда очень хрупкий и ангельский на вид ребенок зашёл в мою кухню. У неё были карамельные волосы, разлетавшиеся на ветру, и большие карие глаза на суровом лице. У меня ушла целая минута на то, чтобы узнать Джули. После я сложилась пополам от смеха.
— Что?
Маленький ребенок, похожий на эльфа, выглядел озадаченным.
— Ты очень чистая.
Джули подтянула спортивные штаны прежде, чем они сползли с её задницы.
— Я голодная. У нас был договор.
— Пригляди за водой. Когда начнет закипать, закинь туда все. Кроме креветок. Не ешь их, они вкусные в теплом виде, и не позволяй воде выкипать и расплескиваться по газовой плите. Я пока сама приму душ.
Я скинула всю одежду и залезла в ванну. Нет ничего лучше горячего душа, смывающего усталость после длинного дня. Разве что горячий душ, сопровождаемый ярким сексом. Однако по этому поводу моя память выдавала крайнеё нечеткие картинки.
Понадобилось много времени, чтобы вымыть всю грязь из моих волос, поэтому, когда я вернулась в кухню, вода уже кипела. Я зацепила несколько кукурузных зерен из початка большой вилкой. Готово. Забросив креветки в кастрюлю, проварила четверть минуты или около того, выключила газ и вытряхнула все содержимое в дуршлаг.
Магия стихла. Появится, пропадет, появится, пропадет. Да определись уже!
— Когда-нибудь ела кантри холодного кипения?
Джули покачала головой.
Я поставила дуршлаг в центр стола, посолила и добавила сливочного масла.
— Креветки, сосиски, кукуруза и картошка — все варится в кастрюле. Попробуй. Сосиски из индейки и оленины. Я лично присутствовала при их изготовлении, так что мяса собак и крыс там нет.
Джули взяла кусочек сосиски, пробовала его на вкус и начала есть так жадно, словно оголодавшая стая волков.
— Так вкушно! — пробормотала она с набитым ртом.
Я едва успела покончить со своей порцией еды, когда стук в дверь эхом разнесся по квартире. Я посмотрела в глазок. Рэд.
Я открыла дверь. Он взглянул на меня, при этом его глаза напоминали две узенькие щелочки.
— Еда?
Кейт Дэниелс — смертоносный мечник и спаситель голодных сирот.
— Входи. Только вымой руки.
Джули примчалась из кухни и кинулась парню на шею. Рэд напрягся, но все же приобнял её.
Она положила голову на плечо парня, и по лицу было видно: Джули мечтала о чем-то своем. Исчезновение матери стало для неё ударом, но если бы исчез Рэд, то она бы уже не оправилась.
— Я скучала по тебе, — сказала она мягко.
— Да. — Ни один мускул не дрогнул на его лице. — Я тоже.
Двадцать минут спустя дети были сыты, а у меня не осталось никакой еды. Это значило: утром мне придется готовить. Ой!
— Давайте-ка поговорим.
Я пронзила сидящего в кресле Рэда. Я становилась невменяемой, когда того требовали обстоятельства. Однако большинство моих противников не теряли сознание и не падали в обморок от этого, но Рэд был молод и привык к издевательствам. Он замер. Мне не нравилось запугивать юных уличных подростков, но складывалось ощущение, что он убежал бы при любой малейшей возможности, если бы я была только помягче.