— Я могу поспать на полу, — сонным голосом предложила Джули.
Я пожала плечами.
— Спасибо, но я привыкла. Когда была маленькой, отец заставлял меня спать на полу. Боялся, что будут проблемы с позвоночником, как у мамы.
Я расстегнула молнию на спальнике и расправила его насколько смогла. Охранные заклинания и решетки на окнах превращали мою квартиру в маленькую крепость, но всякое бывает. Кто-то может телепортироваться и набить меня арбалетными болтами, до того как успею выпутаться из спального мешка.
— Она красивая?
— Кто?
— Твоя мама?
Я замерла, сжав плед руками. В грудь будто всадили маленький нож.
— Не знаю. Она умерла, когда я была совсем маленькой. Видимо, да — отец любил ее.
— Значит, твои родители мертвы? И у тебя совсем никого не осталось?
— Да.
— Как и у меня, — прошептала она.
Бедное дитя. Я подошла и присела на край кровати.
— Я знаю, что моя мама умерла, потому что папа видел её смерть собственными глазами. И знаю, что отец умер, потому что была там, на холме за домом, когда его хоронили. А теперь постоянно хожу на его могилу. Но про твою маму наверняка ничего не известно: её тела я не видела. А ты?
Она отрицательно покачала головой и уткнулась лицом в подушку.
— Пока нет тела — нет доказательств, что она мертва. Может тот идиот, Бран, как-то телепортировал её в неизвестный район города, и она сейчас идет домой. А, возможно, она уже там. Нам нужно лишь продолжать искать.
Джули жалостливо пискнула, словно котёнок.
Что же мне делать?
Я сгребла её в кучу вместе с одеялом и подушкой и притянула к себе. Джули всхлипнула.
— Братство могло обратить её в вампира.
Я погладила девочку по волосам.
— Нет, Джули. Братство не хватает людей на улице, чтобы обратить их в вампиров. Это незаконно. Если они начнут так поступать, полиция и военные уничтожат их в мгновение ока. Они должны отчитываться за каждого вампира, и им для этого нужны особые люди. Не переживай, твоя мама не вампир.
— А что, если вампир?
Тогда я пойду в Казино, и они заплатят за это.
— Она не вампир. Если хочешь, я завтра позвоню в Братство и проверю.
— А если они тебе соврут?
Боже, этот ребенок повернут на вампирах.
— Послушай и запомни: вампиры — существа бессознательные, как тараканы. Это просто средство для Мастера Мертвых. Если ты видишь вампира, и он не рвет никого на части, значит, его сознанием управляет реальный человек. И у этого человека есть семья, вероятно, дети, такие маленькие малыши Мастерята Мертвых.
Она вытерла слезу и попыталась слабо улыбнуться.
— У Братства десятки вампиров. Им не нужно никого похищать. У них есть лист с заявками длиной в милю.
— Почему кому-то хочется стать вампиром?
— Из-за денег. Скажем, ты неизлечимо больна. Вампиризм вызывается бактериальной инфекцией, которая настолько сильно изменяет тело жертвы, что большинство подобных болезней не приживаются в организме, трансформировавшемся в вампира. Другими словами, абсолютно неважно есть у тебя рак прямой кишки или нет: через месяц после обращения твоя кишка все равно усохнет и превратиться в шнурок. И ты подаешь заявку, чтобы стать вампиром. Если тебя выберут, то предложат контракт, в котором Братству дается право заразить тебя Vampirus Immortuus. В принципе, ты позволяешь им убить тебя и использовать тело после смерти. В обмен на это Братство выплачивает вознаграждение указанным тобой выгодоприобретателям. Многие бедняки считают это хорошим способом оставить денег своей семье после смерти. Требуется целая неделя и куча бумажной работы, чтобы создать нового вампира. К тому же действия Братства строго контролируется: обо всем докладывается в Государственный Комитет Учета Нежити. Обратить человека его воли — незаконно, а Мастера Мертвых не будут подвергать себя риску попасть за решетку из-за одного вампира. Послушай, почему бы тебе не рассказать о маме? Возможно, это поможет найти её.
Джули обняла подушку.
— Она хорошая. Иногда читает мне книги. Только от выпивки становится уставшей, и в эти моменты я оставляю ее одну. Ухожу гулять или что-то типа того. Она не алкоголик, нет. Просто скучает по папе. Выпивает только по выходным, когда не надо на работу.
— А где она работает?
— В Гильдии Плотников. Когда-то она была поваром, но то место закрыли. Она пока в подмастерьях. Говорит: как только станет плотником, мы увидим настоящие деньги. То же самое она говорила про ковен, а теперь её нет. Она всегда переживает из-за денег. Мы уже давно живем бедно: с тех пор как умер папа.
Она нарисовала рукой маленький круг на подушке — круг жизни. Что-то похожее делали шаманы, когда говорили о покойниках. Девочка явно перенимала привычки Рэда.
— Когда папа был жив, он возил нас на побережье. В Хилтон Хэд[8]. Там было хорошо. Мы плавали, а вода была совсем теплой. Папа тоже был плотником. На него упал кусок виадука[9]. Просто раздавил его. От папы ничего не осталось.
Иногда жизнь продолжала «бить» по зубам, и не важно, сколько раз до этого ты уже поднимался.
— Со временем боль притупляется, — сказала я ей. — Все равно больно, но немного меньше.
— Все так говорят, — Джули не смотрела на меня. — Вероятно, мне с этим не везет.
Худшее, что может случиться с ребенком, — потеря родителя. Когда умер отец, мой мир перестал существовать. Это как смерть бога. Часть меня отказывалась верить в произошедшее. Мне отчаянно хотелось вернуть всё, что было прежде. Я бы отдала что угодно за ещё один день с папой. И была очень зла на Грега: он не мог одним взмахом руки все исправить. Потом, мало-помалу, до меня дошло: папа умер. Навсегда. Он не вернется. И никакая магия не смогла бы это исправить. Но как только я решила, что боль утихла, меня подвело мое подсознание: вернуло папу к жизни в снах. Иногда я даже не понимала, что его больше нет, пока не просыпалась. Тогда это было как удар в солнечное сплетение. Но иногда уже во сне понимала, что это просто сон, и тогда просыпалась в слезах.
Но тогда у меня все еще был Грег. Грег, который посвятил свою жизнь тому, чтобы у меня всё было в порядке. Грег, который забрал меня к себе. Мне не пришлось жить на улице. И не нужно было переживать из-за денег.
У Джули и её мамы не было такой поддержки. Квалифицированным плотникам платили хорошо, потому что деревянные конструкции не разрушались магией. Смерть отца Джули, вероятно, разрушила их жизнь. Произошедшее сбило их с ног, и они просто продолжали падать все ниже и ниже. Это так просто — опуститься на самое дно. Я обняла Джули сильнее. Ее мать, вероятно, очень любила дочь, раз взяла себя в руки и начала карабкаться вверх. Она пробила себе дорогу в Гильдию Плотников, что было нелегким делом при их конкурсе на место, и стала подмастерьем — трудный шаг вверх от уровня ученика. Она пыталась уберечь свою дочь от улицы.
— Ты никогда не говорила, как зовут твою мать.
— Джессика, — сказала Джули, — её зовут Джессика Олсен.
Держись, Джессика. Я найду тебя. Твой ребенок будет в безопасности. С Джули ничего не случится.
Будто поняв, о чем я думаю, Джули теснее прижалась ко мне. И мы тихонько сидели, окруженные теплом ночи.
— Расскажи мне про ковен. Твоя мама долго в нем состояла?
— Нет. Пару месяцев. Она говорила, что они поклоняются великой богине и мы все скоро будем богаты.
Я вздохнула. Когда мы найдем Эсмеральду, у нас будет приятный и долгий разговор.
— Ты не станешь богаче, поклоняясь кому-то. Особенно Морриган.
— Что это за богиня?
— Кельтская. Если быть точной, то древнеирландская. Есть несколько версий легенд о ней, но я расскажу ту, которую считаю наиболее близкой к истине. Морриган — триипостасная богиня. Она меняет облик в зависимости от своих намерений. Словно примеряет разные наряды. Это называется «обладать божественными ипостасями». Иногда она богиня плодородия и процветания, и имя её Аннан. Полагаю, именно этой ипостаси поклонялась твоя мама. Аннан также провожает умерших к их пристанищу в Другом Мире: месте обитания умерших кельтов. Вторая ипостась — Маха. Она покровительствует королевским особам, правительству и лошадям. Третья — Бадб, огромный воинственный ворон.
Я замялась. Учитывая пропажу матери Джули, упоминание того, что Бадб пила кровь и наслаждалась убийством, было не лучшей идеей.
— Я забыла, как звали первую? — В голосе Джули появились легкие нотки сонливости.
Отлично. Ей нужно было поспать, и мне тоже.
— Это не особо важно. Они все Морриган.
— А с кем она сражалась?
— С фоморианцами. Про богов нужно помнить одно: они всегда с кем-то сражаются. Греческие боги бились с титанами, боги викингов — с ледяными великанами, а ирландские — с фоморианами и морскими демонами. Морриган много кому надрала задницу, и, в конце концов, фомориан загнали в море.
Мои знания кельтской мифологии слегка заржавели. Нужно будет освежить их при первой возможности. Не то чтобы кто-то надеялся запомнить всех значимых мифологических героев, нет. Фокус не в том, чтобы знать все. А в том, чтобы знать, где найти недостающие фрагменты.
— Так почему нельзя разбогатеть, поклоняясь ей? — Джули зевнула.
— Потому что Морриган не исполняет желания. Она заключает сделки. Это значит, ей нужно что-то взамен.
Только дураки идут на сделку с божеством.
Она закрыла глаза. Хорошо. Спи, Джули.
— Кейт?
— Ммм?
— Как умерла твоя мама?
Я уже открыла рот, чтобы соврать. Так было всегда: я скрывала свою кровь, свою магию и правду о корнях. Но по какой-то причине солгать не получилось. Мне хотелось рассказать правду. Или как минимум часть правды. Я никогда об этом не говорила, но сейчас слова были готовы сорваться с языка.
И что в этом могло быть плохого? Она всего лишь ребенок. А моя история — увлекательная сказка на ночь. Она забудет её на следующее утро.