Первые 24 часа прошли. Первые 48 часов махали на прощание из окна поезда, крича: «Отсоси на работе!». Ни одна из процедур не сработала в данном случае: ни опрос соседей, ни опрос свидетелей, ни попытка выяснить, кому было выгодно исчезновение человека, — ничего из этого здесь не помогло. Все свидетели пропали вместе с мамой Джули. Я понятия не имела, куда делась женщина, и лишь хотела, чтобы она вернулась домой в целости и сохранности. Я оставила записку на кухонном столе с объяснениями, что Джули находилась у меня и что с ней все в порядке. Попросила ее связаться с Орденом. Пока она не появилась, все, что я могла — тащить единственную зацепку у себя на хвосте — котел и Морриган. Надеюсь, на другом конце нет пожирающего женщин тигра.
Мы свернули налево в сторону Сентенниал Драйв, следуя за вампиром Гастека. По сторонам возвышалась стена из зелени, лишавшая нас обзора. До Сдвига парк был открытым, просторным и с большим газоном, разделенным дорожками и аккуратно посаженными деревьями. Можно было стоять на смотровой площадке отеля Бельведер и видеть всю панораму парка: начиная от детского сада и заканчивая фонтаном колец.
Сейчас парк принадлежал ковену городских ведьм. Они посадили быстрорастущие деревья, которые в виде непреодолимого барьера сплошной зелени скрывали тайны парка от любопытных глаз и липких пальцев. Парк был огромен. Просто громаден. Он поглотил несколько городских кварталов, которые изначально сдавались под офисные здания. Все, что я видела — зеленая стена. Она, должно быть, увеличилась раза в четыре в размере.
Тот факт, что большинство ковенов объединились, чтобы оккупировать парк, для меня всегда оставался загадкой. Если кто-то управлял вампирами, то он принадлежал Братству, в противном случае бессмертные быстро бы привели убедительный финансовый аргумент в пользу подписания договора с ними. Если кто-то был наемником, то он принадлежал Гильдии и получал по пятьдесят процентов скидки на стоматологические услуги и по тридцать процентов скидки на медицинское обслуживание, а так же доступ к адвокатам Гильдии. Но если кто-то был ведьмой, то принадлежал к своему ковену, который обычно содержал до 13 членов совета. У Ведьм не было иерархии за пределами их индивидуального ковена. Я всегда удивлялась, как такие разные ковены могли иметь что-то общее. Теперь я это не просто знала, а могла выразить одним словом: Оракул.
Хорошо, что Сайман балдел от магии. Одному богу известно, сколько бы эта информация стоила мне при нормальных обстоятельствах. Конечно же, при нормальных обстоятельствах такого не произошло бы.
Город выделил парку немного места. Руины через дорогу расчистили, и теперь здесь возвышались новые деревянные здания, гордо несущие символ Птичьего Двора. На вывесках большими красными буквами было написано: «Жареная курица! Крылышки!». А ниже: «Никаких крыс!»
В воздухе пахло обещанной жареной курицей. Мой рот наполнился слюной. Плюс птицы заключался в том, что было трудно замаскировать собачатину под куриное крылышко. Ммм… курочка. Благодаря усилиям Дулиттла, мой метаболизм все еще напоминал аппетит колибри под кайфом. Аромат еды манил меня. После ведьм. Как только мы выйдем из Сентениал парк — что бы ни случилось — я добуду для себя цыпленка.
У плотников с новой стройки, находящейся впереди нас, были схожие мысли. Они сидели снаружи за небольшими деревянными столиками, жевали крылышки и наблюдали за обеденным солнцем, палящим на улице. Батраки и ремесленники бродили вверх и вниз по Сентениал драйв, ощущая всю прелесть асфальта сквозь изношенные ботинки. Тем не менее они оставались на другой стороне улицы — подальше от зелени. Тротуарные сплетники продвигали свой товар благодаря хриплым голосам. Впереди, на перекрестке, продавец побрякушек — низкорослый мужчина средних лет — кружил возле тележки, потряхивая красочными кольцами и очаровательным амулетом на шнурке.
Дорожный знак оповестил нас о том, что мы дошли до бульвара Эндрю Янга. Судя по местоположению указателя, бульвар отрезал южную часть парка, вероятно, проходя прямо с Сентенниал Плаза. Вот только от дороги практически ничего не осталось. Зелень разрослась так сильно, будто протестуя против всего облагороженного. Зеленые ветви свисали над тропой, а побеги и вовсе лежали на асфальте. Розовые лозы протянулись колючими клубками, сплетая мирт и вечнозеленые кусты в сплошную массу, обещавшую, что, не поранившись, мы не пройдем. Мне понадобилась бы цепная пила, чтобы пробраться внутрь. Мачете[18] не справился бы с этой задачей. Впрочем, даже его у меня не было.
Ведьмы: один. Кейт и ко: ноль.
— Мы, кажется, вышли за пределы бульвара, — сказала я.
— Могу проинформировать, что тебе следовало бы сначала навести справки.
Вампир наградил меня жутким подобием улыбки, от которого появлялось желание немедленно отправиться к психиатру.
Все верно: Казино было построено на участке Всемирного Конгресс-центра. Если бы не пятидесятифутовые деревья, загораживавшие обзор, небо мерцало бы серебристыми минаретами. Люди и ведьмы были практически соседями. Черт, они, наверное, даже ходили друг к другу в гости, чтобы одолжить горсть сахара.
— Впереди есть проход.
Вампир направился на север в сторону Бейкер стрит. Именно в этот момент солнце выглянуло из-за облака и наполнило мир золотым блеском. А заодно превратило кожу вампира в морщинистую, пурпурную тряпочку.
— Здесь что-то не так, — пробормотала я.
Дерек ответил легким рычанием.
Я осторожно прошла вдоль зеленой стены. Воздух был наполнен запахом цветов. Птицы щебетали. Зелень склонялась. Узкая тропинка, выглядывавшая из кустов, поворачивала налево, напоминая тусклый туннель, ведущий в сердце леса. Дерек, подняв голову вверх, потянул носом воздух, — так делали все его собратья.
— Вода.
Я напрягла память, чтобы припомнить расположение парка. Бейкер стрит был не очень далеко.
— Должно быть, озелененные водоемы.
Туннель терпеливо ждал, словно открытая пасть крокодила во время охоты. Вампир Гастека продвинулся ближе к нему. Дерек и я спешились и привязали наших лошадей к витому рододендрону. Я заглянула в туннель. Сейчас самый подходящий момент.
— Есть идеи, как туда пройти? — я обратилась к вампиру.
— Ни одной, — ответил Гастек.
Я вздохнула и нырнула в туннель.
ГЛАВА 15
Я УСПЕЛА ПРЕОДОЛЕТЬ ТОЛЬКО ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ ФУТОВ ПУТИ, когда вновь ударила магия. Ее волны поразили меня, словно выстрел из дробовика. Дыхание перехватило, из уст вырвался испуганный крик, а сердце будто сжали в кулак, от чего я наклонилась, прижимая руки к груди. Боль быстро отступила, предоставляя место опьяняющему приливу энергии, который заструился по артериям, венам и капиллярам, наполняя их, пока все тело не затрепетало от магии. Возбуждение, словно крылья, выросшие за спиной, помогло мне выпрямиться.
В густо растущей зелени распустились белые и бледно-фиолетовые цветы, светящиеся словно звезды. Ветви деревьев мерно шелестели. Виноградные лозы увивали все вокруг. В воздухе витала смесь пряных ароматов: сладкого и медового, вместе напоминающая запах розы.
Дерек бесшумно появился из зеленого мрака и посмотрел на меня. Волчьи глаза на человеческом лице — от этого невольно бросало в дрожь.
Вампир, находившийся на противоположной стороне дороги, задрожал и прижался к растениям, опустив при этом голову на грудь.
Внезапно он разогнулся. Его глаза налились ярко-красным огнем. Рот приоткрылся, но вампир не издал ни единого звука. Моему взору предстали два пожелтевших клыка-убийцы. Я, в свою очередь, продемонстрировала меч. У меня есть только один зуб, однако он длиннее твоих и превратит жилистое мясо на костях в гной.
— Не беспокойся, — сказал Гастек. — Он очень послушный.
Выгнув спину, вампир отскочил в сторону, задев при этом мою ногу.
Потребовалось немало усилий, чтобы не отшатнуться.
— Если ты еще раз так сделаешь, я убью его.
— Меня всегда занимало твое отвращение к нежити. Чем она так тебя раздражает?
— Вампир — гуляющий труп. Он источает бессмертие, вызывая тошноту у живого, не обладает разумом и предоставлен самому себе, он уничтожает всех до тех пор, пока не останется никого живого. И тогда вампир будет пожирать себя. Что из этого может нравиться, а, Гастек?
Более того, вампиров создал Роланд. Они его творения.
— Польза от них значительно перевешивает немногочисленные недостатки, — заметил Гастек.
Я сделала указательный жест мечом.
— В таком случае, прошу, иди первым. Давай извлечем пользу и из этого.
Гастек взял инициативу в свои руки, и мы двинулись вниз по тропинке: вампир, человек на грани превращения в зверя и я, замыкающая колонну.
Навес из живой изгороди прогнулся так низко, что пробираться пришлось практически на корточках. Продираясь сквозь ветви, я постоянно цеплялась за них своей косой. Наконец мы добрались до опушки.
Высокие, прямые и ровные сосны стояли здесь, похожие на мачты гигантского подземного корабля. Их ветви тянулись друг к другу, превращая яркий солнечный свет в зеленый полумрак. На земле лежал толстый слой многолетней хвои, превратившейся в перегной, от чего сосновые иглы проминались под моим весом. Воздух был влажным. От искусственных водопадов, расположенных слева, доносилось нежное журчание воды.
Вампир прыгнул на ближайшую сосну, подскочив на двенадцать футов от земли так, что его тело оказалось почти перпендикулярно стволу.
— Два часа, — прошептал Дерек.
За соснами располагалась залитая солнечным светом поляна, разделенная на части аккуратными рядами трав. Единственной преградой на нашем пути была женщина.
Она выглядела пухленькой, но не безобразно толстой: никаких лишних складок. Простенькое черное платье висело на плечах, а подол волочился по земле. Цвет кожи на руках напоминал солому. Маска из чеканного железа скрывала черты ее лица: круглая со струящимися вокруг локонами волос, напоминающими солнечную корону. Однако приглядевшись я поняла, что это были вовсе не солнечные лучи: у них не бывает чешуи и клыкастых пастей.