уэты во мраке — слишком высокие и слишком быстрые, чтобы быть людьми.
Непонятная тень запрыгнула в тележку и приземлилась рядом со мной, красные глаза горели в темноте, как две блуждающие искры. Гиена-оборотень, принявшая переходную форму, — зрелище ужасное.
— Привет, красотка, — его чудовищный рот коверкал слова.
Впереди три гиены, две в зверином облике и одна в человеческом, окружили Дерека, улюлюкая и хохоча в неистовом ликовании.
Самец бросился на меня. Я увернулась, захватила его, заломив руку, и сжала горло, надавив на артерию.
— Я не хочу играть. Отведи меня к Тетушке Би, — проговорила я в круглое ухо.
Его когтистые руки сжали мою.
— Ммм, как приятно. Сделай еще побольнее.
Черт подери гиен.
Впереди Дерек бросился на одну из самок.
— Тебе надо поучиться смирению, — гиена в человеческой форме выхватила кнут. — Идем, я поглажу тебя, волчонок.
Черт. Я пихнула самца влево внутрь повозки, так что он столкнулся нос к носу с Андреа. С губ последней сорвался слабый крик прямо в его морду.
— Она умирает! — процедила я сквозь зубы.
Оборотень отпихнул меня в сторону и заорал:
— Открыть дорогу!
Женщина опустила кулак на бедро.
— Ты забываешься…
— Ей нужна мать, сейчас же! — прорычал самец, и она отступила. Его светящиеся глаза вновь посмотрели на меня.
— Езжай!
Я проехала между гиенами, и они за мной сомкнули строй, преграждая дорогу Дереку.
— Волк пройти не может — это закон. — мрачно произнесла гиена.
— С ним ничего не случится. — В моем голосе было столько стали, сколько я смогла уместить.
— Ничего.
Гиены последовали за повозкой. Подгоняемая их запахом, лошадь побежала быстрее. С грохотом и скрипом мы ехали, ускоряясь, пока тележка не стала взлетать, ударяясь о каждый бугорок дороги. Деревья расступились, и показался большой дом в стиле ранчо. Я натянула вожжи и чуть не лишилась рук. Не в силах остановиться сразу, лошадь пронеслась вокруг дома и, наконец, замерла. Самец-гиена спрыгнул на траву, сгреб Андреа и побежал на крыльцо.
Там зажегся свет. Тетушка Би распахнула дверь. Полная женщина среднего возраста с седеющими волосами, уложенными в пучок, выглядела так, будто готовит печенье, а не управляет стайкой социальных отбросов со склонностью к истерическому смеху и извращенному сексу.
Она бросила взгляд на Андреа и дернула головой.
— Входи! Ты тоже!
Я забежала внутрь за мужчиной. Женщина в человеческом обличье последовала за нами. По крайней мере, я думала, что она женщина. Тетушка Би, выглянула, на секунду задержав взгляд в ночи, и захлопнула дверь.
Мужчина пробежал через прихожую в огромную ванную комнату. Купальня внушительных размеров утопала в мраморной платформе и могла спокойно вместить шестерых или восьмерых. Он мягким шагом прошел по полу, усыпанному секс-игрушками и фруктами, и запрыгнул в ванну, удерживая Андреа над поверхностью.
Тетушка Би отпихнула с мрамора какую-то штуковину из кожи и стали и села на край.
— Еще кто знает?
— С ней был волк, — сказала женщина.
— Кто?
— Дерек, — ответила я.
Тетушка Би кивнула.
— Прекрасно. Мальчишка сразу же побежит к Каррану. Каррана я урезоню. Нам повезло, что Медведя сейчас нет. Пока никто из старших стражей не узнает, у нас все будет в порядке.
И какого черта она так рада? Урезонить Каррана — то же самое, что успокоить бешеного слона.
Тетушка Би наклонилась к Андреа.
— Глупое, глупое дитя. Ты знаешь, что ты?
Та кивнула. Это усилие сотрясло ее искорёженное тело.
— Потом будет легче. Раздень ее.
Женщина запрыгнула в ванну и сняла обрывки ткани, которые все еще свисали с тела Андреа. У меня сжался желудок и начало подташнивать.
— Тебя сейчас вырвет, выйди. — Тетушка Би кивнула Андреа: — Я помогу тебе обрести естественную форму. Лицо у тебя уже посерело. Ты знаешь, что это значит, поэтому сконцентрируйся, если хочешь выжить. Сначала грудь. Представь, что у тебя за спиной выросли два крыла. Огромных крыла. Расправь их, дитя. Расправь широко.
Грудная кость Андреа поползла вниз. Плечи опустились, растягивая грудную клетку…
Я выбежала из дома.
ГЛАВА 19
Я СИДЕЛА НА КРЫЛЬЦЕ. ДВЕРЬ ХЛОПНУЛА, И РЯДОМ со мной уселась гиена. Или, может, она была мужчиной. С гиенами трудно разобраться: они представляли собой странное андрогинное существо. В дикой природе доминировали самки: по иерархии первыми шли они, потом детеныши и только потом самцы. Учитывая, что самки пятнистых гиен обычно крупнее самцов и щеголяют достаточно большим клитором, не уступающим в размере пенису самцов, и способным к эрекции, такая иерархия имела смысл.
Конкретно эта гиена была небольшого роста с синими, вертикально торчащими волосами. Она заметила, что я их рассматриваю.
— Нравится прическа? Могу сказать, кто сделал. Но, конечно, на тебе она не будет смотреться так же хорошо, как на мне. — Женщина мне подмигнула.
— Я в этом уверена. И почем у вас можно сделать газовую горелку на голове?
Гиена расхохоталась и протянула мне бутерброд.
— Ты в порядке. Вот, притащила тебе пожрать.
Я принюхалась к бутерброду.
— Что там? Сперма или измельченные тигриные яйца?
— Салями. Ешь. Вкусно, и это то, что тебе сейчас нужно.
Я думала, что не доем, но после первого же укуса поняла, что хочу еще.
— Как она? — спросила я, перед тем как откусить следующий кусок.
— Все хорошо, — гиена вздернула бровь и кивнула. — Она крепкая боуда.
— Будда?
— Боуда. Гиена-оборотень. Хотя, если тебе нужны подробные объяснения, твоя девочка… — Она осеклась на полуслове. — Если тебе нужны подробные объяснения, я не та, кто их даст. Называй нас боуда. Так правильно, — она принюхалась. — Гости. Люблю посетителей к ужину.
Из-за деревьев вышел знакомый мне мужчина, двигаясь уверенно и целенаправленно, он выглядел так, будто собирался кого-то ударить. Ростом шесть футов два дюйма, с кожей цвета кофейной гущи, он был одет в длинный черный кожаный плащ почти полностью скрывающий его тело. Единственное, что угадывалось под черной футболкой, говорило, что мужчина состоял только из мышц.
Его манера держаться свидетельствовала о злобном нраве. Ясным днем на оживленной улице толпы народа расступалась перед ним, как Красное море перед Моисеем.
Мужчина остановился в нескольких ярдах от крыльца.
— Вау, зашиби меня перо! У нас на пороге сам начальник бюро расследований, — боуда ухмыльнулась, и это была вовсе не приветственная улыбка.
— Привет, Джим, — сказала я.
Тот не посмотрел на меня.
— Он хочет знать, что происходит. И хочет, чтобы она явилась в Башню. Сейчас.
— Теперь говоришь о себе от третьего лица, да? — боуда улыбнулась.
Джим высоко задрал подбородок.
— Каррану нужна информация. Не заставляй меня входить в этот дом без приглашения.
В глазах боуды полыхнул темно-красный огонек. Она разразилась сумасшедшим истерическим хохотом и наклонилась вперед, обнажая зубы. Лицо превратилось в голодную гримасу.
— Только сделай шаг, киса! Давай, нарушь закон. И отведаешь клыков дочери Кури, если посмеешь. Я буду широко улыбаться, когда твои кости захрустят у меня на зубах.
Она лязгнула пастью и облизала губы. Джим с рычанием оскалился. Две гиены выплыли из-за дома, словно акулы, клацая зубами и рыча.
Я поднялась и кивнула Джиму.
— Дай мне минутку. В качестве личного одолжения.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Демонстративно медленно мужчина сделал два шага назад и замер в ожидании.
В ванной, на мраморе, едва заметная за одной из самок и Тетушкой Би, сидела Андреа. Боуда-самец перебирал пальцами ее влажные светлые волосы, что-то высматривая.
— Мне надо идти…
Боуды расступились, и Андреа показалась полностью. Ее кожа была покрыта короткой шерстью и усыпана одинаковыми черными пятнами. Я никогда не видела столь пропорциональной формы у оборотня в образе зверя, кроме Каррана. Единственным недостатком оставались руки: слишком длинные, они доставали почти до колен. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы осознать: у Андреа видна грудь. Нормальная человеческая грудь. У большинства женщин-оборотней в переходной форма она либо была крошечной, либо вообще проявлялась рядом сосков.
Андреа взглянула на меня. Человеческие лоб и глаза, темная морда и челюсти гиены плавно перетекали друг в друга. Результат был отвратительный, но представлял единое целое.
— Нашел! — парень подцепил что-то когтями.
Тетушка Би обхватила голову Андреа.
— Давай!
Самец сорвал маленький темный предмет, за которым полетело несколько капель крови. Андреа тихо застонала. Тетушка Би отпустила ее, парень наклонился и нежно лизнул шею.
— Рафаэль влюблен, я уверена, — ухмыльнулась девушка-боуда.
Андреа приложила к голове скомканное мокрое полотенце и посмотрела на меня.
— Кейт? Ты куда?
Слова выходили поразительно понятными, и голос совсем не изменился.
— Карран хочет поговорить со мной. Он прислал Джима, и лучше бы мне пойти.
Андреа глубоко вздохнула.
— Я — сангнат.
По её тону я поняла, что у этого слова какое-то глубокое значение, но мне оно ни о чем не говорило. Видимо, непонимание отразилось на лице, потому что Тетушка Би сложила руки на коленях и сказала:
— Ты помнишь Корвина?
— Котоморф. Он умер, защищая Дерека.
Вирус ликантропии действовал в обе стороны: одинаково поражал и людей, и животных, забирая у жертвы фрагменты ДНК и иногда вводя генетический код человека животному. Очень редко в результате получался звероморф, который из зверя обращался в человека. Большинство из них оказывались идиотами и быстро умирали, но некоторые, такие как Корвин, учились говорить и становились полноценными личностями.
Тетушка Би кивнула.
— Хороший парень. Здесь часто бывал.
— Любил поиграть, — добавила девушка-боуда.