— Что это? — я кивнула в сторону клетки.
— Увидишь.
Карран выглядел довольным, словно кот, который стащил сметану и при этом избежал наказания.
Как только мы пересекли двор, темная фигура заслонила звёзды. Очертания длинного тела с огромными перепончатыми крыльями тихо пролетели над нами и исчезли за линией деревьев.
Этого не может быть. Даже во время Всплеска возможность увидеть такое создание ничтожно мала.
Оборотни расступились перед Карраном. В клетке двигалось знакомое светящееся тело. Рива.
— Как ты?..
Карран пожал плечами.
— Она явилась сюда, вынюхивая твой след, после того, как ты ушла. У нас возникли разногласия, и я вырвал риве руки. Она не умерла, поэтому мы заточили её в клетку для диких оборотней и привезли сюда.
Рива плавала в воде, её глаза были широко раскрыты. Крошечные щели жабр дрожали на шее. Обе руки уже отросли и прекрасно функционировали. Она регенерировала.
Волосы сомкнулись на прутьях клетки и снова отпрянули.
— Она не любит серебро, — Джим появился среди толпы как по волшебству.
Карран кивнул:
— Клетка для диких оборотней была хорошей идеей. Я сам до этого никогда бы не додумался.
В следующий раз, когда Гильдия снова даст мне дополнительное задание, я потрачу заработанные деньги на то, чтобы сделать себе домой решетки для окон из такого же сплава. Те, что использовались сейчас, содержали в себе приличное количество серебра, но, видимо, недостаточное, чтобы оттолкнуть рив.
Я вытащила монисто из ремня. Рива рванулась к прутьям, её лавандовые глаза уставились на него.
— Ты хочешь это, да? — я передвинула руку с монисто влево, взгляд ривы последовал за ним.
Развязав один из многочисленных узлов, я вытащила первую монету и кинула её на несколько сантиметров в траву. Рива всё равно не отрывала глаз от монисто. Я вытащила вторую монету и кинула её туда же. Никакой реакции.
— Какая-то из них особенная? — спросил Карран.
— Да, только вот не знаю, какая именно.
Третья монета. Четвёртая.
— Эй, ребятки!
Я узнала бы этот голос из тысячи. Бран, стоя на верху стены в добрых двадцати пяти ярдах от нас, помахал арбалетом.
— Какая прекрасная вечеринка, а меня не позвали.
— Снимите его оттуда, — мягко сказал Карран.
Два оборотня в звериной форме отделились от группы и двинулись к стене.
Бран состроил гримасу.
— Так, значит, это ты — большая шишка? Я думал, ты будешь выше.
— Достаточно высокий, чтобы сломать тебе спину, — ответил Карран; на его лице читалось типичное «проваливай», такое же многозначительное, как кусок гранита. — Спускайся со стены, поговорим.
— Нет, спасибо, — Бран внимательно посмотрел на монисто в моей руке, а затем на оборотней, окружавших меня. Он очень хотел заполучить ожерелье, но обстоятельства складывались не в его пользу.
Бран пожал плечами и увидел риву.
— Что она здесь делает? Давайте я вам помогу.
Арбалет щёлкнул, и два болта вонзились в голову ривы, остриями вылезая через глаза. Она превратилась в жидкость.
Дверь, ведущая в башню, широко раскрылась, и оборотни начали заполнять двор. Кто-то закричал:
— У него наши исследования!
— Нужно бежать! — Бран помахал нам пачкой бумаг. — Спасибо за карты!
Туман закружился, и нахал с арбалетом исчез.
Карран зарычал.
ГЛАВА 21
КОГДА РЯДОМ С ТОБОЙ РЫЧИТ ЛЕВ, СНАЧАЛА КАЖЕТСЯ — это раскат грома. Первый звук, глубокий, пугающий, живому существу такое не под силу. Он раздражает нервы, заставляя застыть на месте. Разум покидает сознание, и ты становишься беспомощным жалким существом без когтей, зубов и голоса.
Постепенно рокот ослабевает, и ты думаешь, что все закончилось, но рычание сшибает тебя с новой силой, словно какой-то жуткий кашель, один рык, затем второй, он набирает скорость, нарастая и превращаясь в непрерывное оглушающее рычание. Ты борешься с желанием закрыть глаза. А чтобы повернуть голову, требуются все остатки самоконтроля.
И ты видишь чудовище ростом в семь футов. С головой и шеей льва. Он серый, лохматый, а черные полосы на огромных руках и ногах, похожи на следы от кнута. Монстр может выпотрошить тебя одним быстрым движением, а его взгляд опаляет золотым огнем.
Рев сотрясает землю. От него съеживаются монстры поменьше, и ты чувствуешь запах мочи, а чтобы не оглохнуть, затыкаешь уши.
Наконец рычание Повелителя Оборотней пошло на убыль. Слава Богу. Я хотела указать на то, что Бран не мог услышать его, а даже если бы смог, то, вероятно, не упал бы в обморок от страха, но момент был не самый подходящий момент. Морда льва задрожала и обратилась в знакомую смесь человека и животного, известную как промежуточная форма Каррана. Его голос прогремел на весь двор:
— Обыщите Башню. Выясните, как он проник внутрь и что еще стащил.
Оборотни исчезли с рекордной скоростью, все, за исключением Джима.
Мне требовалось добраться до Брана. Времени оставалось мало, нас почти накрыло всплеском, а я хотела найти Джули и ее мать до того, как он достигнет апогея. Но нельзя было соваться в туман с монисто в руках: пес Морриган желал получить его. И уходить без ожерелья не следовало, потому что фомориане тоже искали его.
Что делать?
Джим посмотрел на Каррана.
— У нас есть приманка, которая ему нравится. Он может прийти навестить ее.
Сволочь, подставляет меня снова и снова. Какого черта я всегда этому удивляюсь? Я взглянула на Каррана. Он обдумывал услышанное — я почти видела, как под гривой вращаются шестеренки.
— Не делай этого. Мне нужно найти Джули, я не могу сидеть здесь и ждать, пока этот идиот снова выскочит из ниоткуда.
Джим протянул ко мне руку.
— Опусти или лишишься ее, — я даже не позаботилась взглянуть на него. — Ты знаешь меня. Ты знаешь, я сделаю это.
— Мы не нуждаемся в чьей-либо помощи, — сказал Карран.
Джим отдернул руку.
Я глубоко вздохнула. Из всей этой неразберихи был лишь один выход, но на него мог осмелиться лишь отчаявшийся дурак вроде меня. Это было либо невероятно умно, либо невероятно глупо.
Я протянула монисто.
— Это нужно лучнику. Я видела, как он смотрел на него. Я доверяю Стае беречь эту вещь до тех пор, пока она мне не понадобится, — я положила ожерелье в когтистую руку Каррана. — Я верю, что у тебя оно в безопасности. Не знаю почему, но это очень важная штука: и лучник, и ривы придут за ней. Я не могу позволить себе потерять такую ценность. Ты обещаешь сохранить её?
Это был жест абсолютного доверия. Все знали, что Бран трижды посрамил Стаю, нарушив ее границы. Тот факт, что я доверила Каррану монисто, значил для него больше любой мести. Я перевела это в разряд личных взаимоотношений. Если он примет эту вещь, то умрет, защищая её.
Золотые глаза внимательно смотрели на меня.
— Я даю тебе слово, — сказал Карран.
— Это все, что мне нужно.
Я была вольна поступить так, как считала нужным. Ни одна рива не сможет превзойти Каррана, а я отвлеку Брана, найти бы его.
— Я собираюсь в дом боуд, проведать мою подругу, а потом отправлюсь искать Джули.
— Тебя проводят до территории гиен.
— Я сама могу найти дорогу.
Карран замотал головой.
— Не спорь со мной сейчас.
Две минуты спустя я скакала верхом в дом боуд в сопровождении четырех мрачных вервольфов. Они оставили меня у невидимой границы. Как соизволил объяснить один из них, каждый клан оборотней Стаи рассчитывает на приватность в месте своих встреч. И члены других кланов не могут нарушать эту приватность.
На крыльце ждала та же боуда, что обещала улыбаться, пока будет обгладывать кости Джима. Она наблюдала за тем, как я спешилась и забрала книги Эсмиральды из повозки, все так же брошенной у дома.
— Ты вернулась, — сказала гиена. — Я заглядывала к твоей малышке, пока тебя не было. Она горячая штучка. Ей нравятся девушки?
— Не знаю, правда.
— И на чем она повернута? Сладости, музыка? Что ей нравится?
— Пушки.
— Пушки?
— Ага.
Боуда нахмурилась.
— Ничего не понимаю в пушках. Кажись, не складывается, да? Облом. Даже и не знаю теперь, нужно ли мне заморачиваться.
Она снова напомнила мне о Карране.
— Все мужики-козлы, — констатировала я.
Гиена покивала.
— Женщины не лучше. Большинство из них — ноющие сучки, — она задумалась. — А с парнями может быть весело. Рекомендую Рафаэля. Он у нас самый терпеливый, поэтому ему везет чаще других. Хотя, думаю, сейчас все его внимание занято твоей малышкой.
Я нашла Андреа и Тетушку Би на кухне у маленького круглого стола, они пили чай. Вид того, как Андреа подносит чашечку к своей гиеновой морде, чуть не довел меня до истерики. Я зажала рот рукой, стараясь не рассмеяться. Нервы.
Если бы она попросила печеньку, то добила бы меня.
Андреа заметила меня и напряглась.
— Как прошло?
— Что?
Тетушка Би вздохнула:
— Она хочет знать, идет ли Карран ее убивать.
— Ааа. Нет, он не заинтересован в твоей смерти. Поверь, сейчас ты — наименьшая из его проблем.
Андреа выдохнула.
— Пожалуйста, скажите, что у вас есть кофе.
Тетушка Би скривилась:
— Они и так ненормальные. Если я позволю им пить кофе, они будут носиться по стенам. У нас чай из трав.
Я положила книги на стол.
— Выглядишь уставшей, тебе надо поспать, — Андреа поставила передо мной чашку, над которой клубился пар.
Мне надо найти Джули и ее маму, уговорить социопата, чтобы он поделился кровью на благо человечества, разобраться с чудовищем, в балахоне и с щупальцами, и с его бешеными русалками. Мне требовался кофе.
Парень-боуда медленно вошел в кухню, одетый в черные кожаные штаны и такой же жилет, мало скрывающий рельефную грудь. Он не был красив в традиционном понимании этого слова, скорее наоборот: слишком длинный нос на достаточно узком лице, но насыщенный синий цвет глаз и черные волосы, расчесанные до сияющего совершенства, — парень умело пользоваться всеми своими достоинствами. Какой-то природный женский инстинкт уверял, что он будет хорош в постели, поэтому, когда парень смотрел на тебя, сразу возникали мысли о сексе.