Я пожала плечами:
— Да, но ты не сможешь исчезнуть.
— Мне и не нужно, — он выпрыгнул из озера, с черных волос капала вода, и снова накинулся на меня.
Я увернулась, пнула его в колено и отпрыгнула в сторону. Противник нанес быстрый удар ногой, которая просвистела в миллиметре от моего лица. Я крутанулась вокруг него и врезала ему локтем в бок.
Бран зацепил меня быстрым ударом. Попал прямо в плечо, оно болело, и в ответ я сбила его ударом по ногам. Противник вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону. Он резвился как разыгравшийся щенок. Подбегал, игриво покусывал, при этом позволяя себя отшлепать.
— Так с любовником не обращаются.
— Я пришла сюда не для того, чтобы переспать с тобой.
— Зачем тогда все эти сложности?
— Мне нужна твоя кровь, чтобы помочь одной девочке.
Бран согнул правую руку. Вены вздулись.
— Эта кровь?
— Да.
Он подмигнул мне:
— Уверен, мы сможем договориться.
— Никаких сделок. Кровь должна быть даром, иначе это не сработает.
— Согрей меня сегодня ночью, и, возможно, утром я буду щедрым.
Я отрицательно закачала головой:
— Никаких сделок.
Бран посмотрел в небо:
— Ты, правда, не будешь спать со мной?
— Да.
Он задумался.
— Прикидываешь, не изнасиловать ли меня? Ты настолько отчаялся?
Бран дернул головой, отбросив волосы с глаз:
— Я никогда не принуждал женщин. Мне это не нужно. Они сами на меня слетаются.
Ой.
— Так мило осознавать, что ты джентльмен.
— С чего бы мне давать тебе свою кровь? Мне-то какая выгода?
— Никакой. Кроме, возможно, понимания, что ты сделал доброе дело. Ты говорил, что ты герой. Так сделай что-нибудь героическое.
Он подошел к костру и сел:
— Ты думаешь, я герой — христианин, голубка. Я не христианин.
От холодного ветерка по озеру пошла рябь. Я обхватила себя руками. Хотелось спросить Брана о Джули и многом другом, но полученной от него информации нельзя доверять. Забрать кровь и свалить отсюда.
— Просто из любопытства: что во мне заставляет тебя думать, что я голубка?
— Готов поспорить, ты воркуешь в постели? — черные глаза блестели, отражая пламя костра. — Идем, посиди со мной.
— Только без дурацких шуточек.
— Я обещаний не даю.
Разве у меня был выбор? Я подошла и опустилась рядом с ним, наслаждаясь теплом от костра.
Бран откинулся на спину, положив голову на согнутую в локте руку. У него были мышцы как у мастера боевых искусств или как у воина, привыкшего к бегу: тугие и твердые. И от него пахло… пахло мужчиной так, как пахнет от молодых спортивных парней: потом, раздевалкой и солнцем.
Где-то вдалеке ухнула сова, и этот звук завис над черной, как смоль, водой.
— Что это за место?
— Убежище Морриган. Это ее дом.
— Она здесь?
Бран кивнул:
— Просто не смотрит сейчас. Она спит.
— Морриган когда-нибудь спускалась на Землю?
— Почему бы тебе со мной не переспать? Боишься своего дружка — Рэмбо?
— Рэмбо — книжный персонаж. Он ненастоящий. Ты не ответил на мой вопрос.
Он обнял меня:
— Поцелуй, и я обещаю, мы поговорим.
Я сняла с себя руку Брана:
— Я так не думаю. Это скользкая дорожка.
Он ударил меня по руке:
— Ааа, так ты хочешь меня?
— Возможно, совсем чуть-чуть.
Бран улыбнулся:
— Я все еще не собираюсь спать с тобой.
— Но почему?
Мне вспомнился Сайман, танцующий на снегу:
— У меня есть друг, который может менять свое тело. Представь любое тело, он может в него трансформироваться. Он приглашал меня в свою постель.
Бран нахмурился:
— А этот твой друг может стать девушкой?
— Да.
— Хотел бы я на это взглянуть.
Мужики остаются мужиками, даже если живут в тумане.
Он сел, снял тушку с огня и воткнул вертел в землю. Блеснул нож, и Бран предложил мне половинку зажаренной ножки.
— Держи. Покормлю тебя, раз ты рассказываешь сказку. Не хочу быть негостеприимным.
— Спасибо, — я откусила кусочек мяса с ножки и прожевала. Сладкое послевкусие. Кролик.
— Ну так в чем дело? Хранишь себя до свадьбы?
Я расхохоталась:
— Слишком поздно для этого.
— Почему бы тогда не уступить твоему другу? Мне кажется, парень очень старается. Сколько он уже за тобой ухлестывает?
— Около года. Он просто меняет тела как перчатки, но как бы ни выглядел, я знаю, что это он.
— Парень тебе так не нравится?
Я пожала плечами:
— Он мне не подходит. Было время, когда он заявлялся ко мне с чем-то, что могло бы быть забавным, если бы это был не он. Но, в конце концов, я всегда помнила, что я его не интересую. Если бы я была безумно счастлива, он бы не разделил это счастье со мной, если бы я находилась на грани самоубийства, ему было бы все равно. С тем же успехом можно переспать с резиновой куклой. Он заинтересовался только потому, что с самого начала я сказала «нет».
— Все мужчины именно поэтому и заинтересовываются.
— Это правда, но для него на моем теле все заканчивается. Нормальные мужчины в конечном счете ищут партнера.
Бран отрицательно покачал головой:
— Нет. Это женщины ищут. Мужчинам нужна постель.
Я улыбнулась:
— Если бы это было так, зачем предлагать мне посидеть с тобой?
— Я думал, что смогу заставить тебя передумать.
— Не заставишь.
— Так почему?
— Когда в последний раз ты обедал с кем-то еще?
Он пожал плечами:
— Не помню.
— Так ты всегда ешь один? В одиночестве?
— А тебе то что? — в голосе Брана появились враждебные нотки.
— Да ничего, просто любопытно.
Он ткнул длинной палкой в угольки.
Я доела свой кусок мяса и легла на спину, вытянув ноги к костру. Это был долгий день. Я потеряла Джули и до сих пор понятия не имела, куда делась ее мама. Хорошо хоть Андреа не погибла.
Я осознала, что Бран смотрит на меня. Наши взгляды встретились, и он опустился для поцелуя, но я положила руку на его губы.
— Не хотелось бы ударить тебя в третий раз. Поверь мне, если я передумаю, ты узнаешь об этом первым.
Бран сел, поднял веточку, отламывая маленькие щепки, и одну за другой побросал их в огонь.
— Я тебя не понимаю. У меня с этим не было проблем. Не было проблем с женщинами. А теперь… У тебя какая-то беспардонная манера общения.
Я нахмурилась:
— Не думаю, что я настолько нахальна.
— Ты такая. Большинство женщин теперь такие. Раньше было время, если женщина вот так села рядом с тобой, и ты угостил ее, она ложилась под тебя. Иначе зачем заморачиваться? А сейчас женщины — бесстыжие. Нахальные. Будут сидеть рядом в обтягивающих одеждах и не станут с тобой спать. Им надо поговорить. О чем там говорить?
Я села и обняла свои колени:
— Бран, я ведь не нравлюсь тебе по-настоящему, не так ли? Так же как мой друг не может понравиться мне.
Он уставился на меня:
— Почему ты так думаешь?
— Просто чувствую. Ты пытаешься залезть ко мне в трусы, потому что я — женщина и ты не знаешь, что еще со мной можно делать. Ты не считаешь меня такой уж привлекательной.
Бран вздохнул и посмотрел на меня. По-настоящему посмотрел.
— Нет, — сказал он, — не считаю. Не пойми меня неправильно, у тебя хорошее тело и вообще. Я бы не отказал тебе, если бы ты согласилась раздвинуть ноги, но да, у меня были и получше.
Я кивнула:
— Так и думала.
— Что меня выдало?
— Поцелуй.
Бран закатил глаза:
— Да я целуюсь, как сумасшедший!
— Это был поцелуй отчаявшегося человека с уязвленной гордостью. В нем не было огня, — я вручила ему еще одну веточку. — Просто поговори со мной. Притворись, что я путник, который остановился у твоего костра. Готова поспорить, что у тебя бывает не так много гостей. Ты проводишь все время в тумане?
— Во время всплеска выхожу поиграть, — он широким жестом обвел озеро и лес. — А так рыбачу, охочусь. Игра никогда не заканчивается. Это хорошая жизнь.
— Так, значит, ты можешь выйти в реальный мир только во время всплеска?
— Да.
— Но всплеск случается раз в семь лет или около того. А между всплесками ты здесь один?
Бран свистнул. Из темноты выбежало нечто лохматое и плюхнулось у его ног. Огромная черная собака.
— У меня есть Конри.
Собака подняла лапы вверх, поворачиваясь так, чтобы ей почесали живот. Бран послушался.
— Если мне становится скучно, я сплю. Годами, пока она меня не разбудит.
Я протянула собаке обглоданную мной кость. Пес очень нежно взял ее и уселся грызть рядом. А я думала, что одинока. У меня, по крайней мере, была возможность выйти на улицу и поговорить с другими людьми.
— Ты тут давно, но говоришь без акцента.
— Дар Красноречия. Один из трех даров, которыми она меня одарила. Дар Красноречия: говорю на любом языке, на котором пожелаю. Дар Здоровья: мои раны быстро заживают. И Дар Меткости: я попадаю туда, куда посмотрю. Четвертый дар — мой собственный. Я с ним родился.
— Какой?
— Признай, тогда был самый лучший поцелуй из всех, что у тебя были, и я скажу.
— Прости, но я припоминаю парочку получше, — ну или по крайней мере один такой…
— Тогда зачем мне тратить с тобой время?
Я покачала головой. Бран был ненастоящим. Всего лишь чья-то тень, у которой нет ни воспоминаний, ни обязательств — ничего, кроме полового инстинкта, меткости и диких глаз.
— Откуда ты?
Он пожал плечами:
— Не помню.
— Ладно, из каких ты времен? Сколько лет уже ты здесь?
— Не помню.
Я постаралась уцепиться хоть за что-то: за ориентир, который должен быть известен каждому.
— Как звали твою мать?
— Не помню.
Я посмотрела на звезды. Миссия была провальной с самого начала. Кого я обманывала?
— Блатин, — сказал Бран. — Ее звали Блатин, — он схватил меня за руку и заставил подняться. — Пойдем! Я тебе покажу кое-что.
По краю озера мы вбежали в лес. Передо мной предстала деревянная хижина, утопающая в зелени, от нее к озеру вел длинный пирс. Бран затащил меня внутрь.