Карран пожал могучими плечами:
— Это никогда, черт возьми, не бывает просто. Хотел бы я, чтобы хоть раз было легко и просто. Но нет, правильного решения никогда нет. Я выбираю то, с чем смогу жить.
Мы оба знали: он обвиняет себя в каждой царапине, полученной его людьми.
Солнце выглянуло из-за верхушек деревьев, затопляя мир светом, но лестница заслоняла нас, и мы остались в холодной голубоватой тени. Карран оттолкнулся от каменной стены.
— Я так понимаю, этот серый пузырь над Разломом скоро лопнет?
— Через пятнадцать часов после появления. Если верить Брану.
— То есть около семи вечера. Вор…
— Бран.
— Мне плевать на его имя. Ты сказала, он может закрыть котел. Что это даст?
— Как много ты знаешь о том, что происходит?
— Все, что ты рассказала Андреа.
Я кивнула:
— Котел принадлежит Мориган. Морфран, тот уродливый бог, украл его, чтобы возродиться. Существо со щупальцами, ривы и великан — все они служат Морфрану. Это передовая группа перед приходом Фомориан, морских демонов, которые сейчас вылезают из котла. Закрыв его, мы остановим приход новых демонов. А те, кто уже вышли, станут смертными. Мориган снова обретет власть над котлом, что станет концом Морфрана и его счастливого уголка воскрешения Фомориан.
Карран обдумал это:
— Жители Осиного Гнезда передвигают свои трейлеры, чтобы помешать демонам перелезть через стену. У врагов есть только один путь: на юго-запад, через дно Разлома. Стая заблокирует Разлом, и мы примем на себя главный удар. Джим говорит, что есть туннель, ведущий в разлом из Уоррена.
— Я знаю это.
— Этот идиот и небольшая группа моих людей могут пройти через туннель в Разлом, пока демоны будут заняты нами. Это приведет их в тыл Фомориан. Если повезет, они даже ничего не заметят. Вор сможет удержать приступ гнева до того, как достигнет котла?
— Я не знаю. Ты не очень впечатлен его варп-спазмом, не так ли?
Карран скривился:
— Это отвратительно. Полная потеря контроля. В этом нет ни красоты, ни гармонии. Его глаз висел на щеке как сопля. Так что нет, я не впечатлен.
— Я могу попытаться удержать его.
— Нет.
— Что значит нет?
— Нет, ты не идешь с ним.
Я скрестила руки:
— И кто так решил?
На его лице появилось выражение «я альфа, и последнее решение за мной».
— Я решил.
— Ты не можешь решать это. Я не в твоей власти.
— О да, в моей. Без тебя бой может пройти, но без меня и без Стаи его не будет. Я командую наибольшей силой, поэтому я главный. Ты и твоя армия из одного человека может подчиниться мне или гулять отсюда.
— Ты считаешь, что я этого не сделаю?
— Нет, я хочу, чтобы ты была там, где я могу тебя видеть.
— Почему?
Его губа задрожала перед оскалом. Но затем лицо расслабилось: Карран взял себя в руки.
— Потому что я так хочу, — сказал он медленным терпеливым голосом, которым обычно усмиряют упрямых детей и буйных душевнобольных пациентов. Это вывело меня за грань разумного. Мне очень хотелось его ударить.
— Просто из любопытства, как ты собираешься не дать мне пойти вместе с Браном?
— Я свяжу тебе ноги, засуну кляп и поставлю троих оборотней следить за тобой во время боя.
Я собиралась сказать Каррану, что он не посмеет, но его глаза убедили меня в обратном. Я не добьюсь своего. Не в этот раз. Подходящий момент для новой стратегии.
— Хорошо. Я буду вести себя хорошо, но при одном условии. Мне нужно пятнадцать секунд перед боем. Только я между рядами Фомориан и твоими людьми.
— Зачем?
Потому что у меня возникла безумная идея. Я собиралась сделать то, что заставит моего отца и Грега перевернуться в своих могилах. Мне нечего терять. Все равно мы можем умереть.
Я не ответила. Только взглянула на оборотня. Он либо будет доверять мне, либо нет.
— Они у тебя есть, — ответил Карран.
ГЛАВА 24
У СТАИ ВМЕСТО НОРМАЛЬНЫХ КЛИНКОВ БЫЛО ОДНО ДЕРЬМО. ЭТО И НЕУДИВИТЕЛЬНО: ИМ они не требовались. Я обошла всю оружейную, но так ничего и не подобрала. Я хотела второй меч, и Карран сказал, что мне можно взять любой.
С бронёй дела обстояли лучше. Я нашла хороший кожаный мундир, в уязвимых местах укреплённый ромбовидными стальными пластинами, чёрный и отлично подходящий мне по размеру. Самым лучшим было то, что у него была шнуровка для подгонки по фигуре. Но мне понадобится помощь, чтобы надеть и снять его. Я никогда не участвовала в настоящей битве, но пережила несколько серьезных драк и парочку бунтов. И из своего опыта знала, что чересчур увлекусь битвой и, даже не заметив, скину броню, чтобы она не сковывала движения. Так что мне требовалась что-то трудно снимаемое. Всё, что держалось на липучках, не подходило.
Уже готовая сдаться, я увидела его: однолезвийный клинок, около пятидесяти сантиметров в длину, удивительно похожий на Убийцу, но более широкий. Идеально сбалансированный, сужающийся к концу, этот меч был изготовлен из цельного куска упругой стали с гладкими деревянными вставками вместо рукоятки. Он был простым, без украшений, и практичным, модель современная, а не копия средневековой, и не какая-нибудь чушь. Идеален.
Я повертела его в руке несколько раз, привыкая к весу.
— Два меча, — сказал Бран из дверного проёма.
В приступе гнева он разорвал одежду, поэтому обрезал её и превратил остатки рубашки и штанов в импровизированный килт, выставляя напоказ самую лучшую в мире грудь. Этот килт напомнил об убийце Грэга: он носил похожий.
— Ты можешь орудовать двумя мечами одновременно?
Я вытащила Убийцу из ножен, сделала выпад в сторону Брана, проводя классическую «восьмёрку» вокруг его тела, и блокировала руку плоской стороной короткого клинка, когда противник попытался нанести мне встречный удар.
— Надо же, не попала, — сказал он.
— Ты что-то хотел?
— Я тут подумал: мы ведь завтра можем умереть, как на счет покувыркаться по-дружески?
— Это я могу умереть. А ты исцелишься.
Бран покачал головой:
— Я не бессмертный, голубка. Если мне быстро нанести достаточный урон, то я умру так же, как и все вы.
Я высвободилась и прошла мимо него к двери.
Килт упал.
— Я целую вечность сшивал его! — Бран подобрал с пола килт, который сразу же развалился на куски прямо в руках. Я разрезала его в трех местах.
Я вышла в коридор и чуть не врезалась в Каррана, сопровождаемого группой оборотней. Бран последовал за мной в своем нагом великолепии.
— Эй, это значит «никакого секса»?
Лицо Каррана застыло. Я обошла его и продолжила идти.
Бран следовал за мной, пробираясь через группу оборотней.
— Уйдите с дороги. Вы не видите, что я пытаюсь поговорить с женщиной?
Я совершила ошибку, оглянувшись как раз в тот момент, когда Карран потянулся к шее проходящего мимо Брана. Усилием воли, наверняка стоившем ему года жизни, Карран заставил себя сжать пальцы в кулак и опустить руку.
Я хихикнула про себя и продолжила идти. Вселенная доказала, Карран не прав: человек, раздражающий его ещё больше, чем я, существует.
Бран догнал меня на лестнице:
— Куда ты идешь?
— На балкон. Мне нужен свежий воздух.
И, может быть, немного вздремнуть. Хотя спать уже не хотелось. Магия кипела во мне, желая высвободиться. Надеюсь, это случится до того, как наступит техноволна? Я не была уверена, что смогу контролировать такую неукротимую силу. Мне приходилось сдерживать себя, словно я скакала галопом на сумасшедшей лошади, а поводья выскальзывали из рук.
Бран вышагивал рядом, не обращая никакого внимание на отсутствие одежды. Я вошла в первую попавшуюся комнату и вытащила из комода пару серых спортивных штанов — они имелись почти в каждой комнате Башни, так как люди, постоянно меняющие форму, считали удобным иметь поблизости запасную одежду — и протянула ему.
— Уже не можешь сдерживаться? — Бран натянул штаны.
— Конечно, — пробубнила я, стащив ещё одеяло и подушку, и покинула комнату.
Он проследовал за мной до балкона, где я соорудила кровать в углубленном дверном проёме и свернулась в ней. Камень загораживал меня от солнца, но не закрывал обзор, поэтому мне было видно всё: небо, сияющее солнечным светом и покрытое пятнышками облаков, яркую зелень деревьев, шевелящуюся от ветра, каменные стены, ещё мягкие и тёплые на ощупь. В воздухе чувствовался аромат медовых цветов и лёгкий запах волков на ветру. Я впитала всё это в себя.
Бран сел на каменные перила.
— Тощий уличный ребёнок. Отвергнутый обществом человек. А теперь ты идёшь из-за неё на войну.
— Войны начинались и из-за худших причин.
Он уставился на меня:
— Я не понимаю.
Как можно объяснить, что такое гуманность, человеку, у которого нет никакой ценностной ориентации?
— Это связано с добром и злом. Ты должен сам для себя решить, что это такое. Для меня зло — рваться к цели несмотря ни на что.
Бран покачал головой:
— Лучше выбрать меньшее зло, чтобы предотвратить большее.
— И как ты определишь, что есть меньшее зло? Допустим, ты спасешь многих, ценой жизни ребёнка. Этот ребёнок самое главное для своих родителей. Смысл их жизни, который ты уничтожил. Большего зла причинить им ты не сможешь. Так разве можно это назвать «меньшим» злом?
— Потому что теперь еще больше таких же дураков, как ты, умрет.
— Мы вызвались добровольно. Мы свободны в выборе решений. Я сражаюсь, чтобы спасти Джули и убить как можно больше тех ублюдков. Они пришли в мой дом, они пытались убить меня, и они распяли на кресте моего ребенка. Я хочу наказать их. И хочу, чтобы это наказание было настолько сильным, настолько жестоким, чтобы следующий мешок дерьма, который встанет на их место, надул в штаны при одной малейшей мысли обо мне.
Убийца задымился в ножнах, чувствуя мой гнев. В обычной ситуации мне пришлось бы подкормить его, иначе лезвие стало бы тонким и хрупким, но с такой сильной магией меча хватит не только ка