Он снова покачал головой.
— Нет, вы тоже измотаны, обессилены и еще физически не готовы к подобным тратам. Я убью вас, если сделаю это.
— Если вы этого не сделаете и умрете, я все равно погибну тут!
— Просто оставайтесь здесь, — голос его звучал тише, слова давались все с большим трудом. Он прерывисто дышал. — Вас наверняка уже ищут другие. Они найдут вас. Может быть, не сразу, но вы продержитесь, я знаю. Вас спасут, верьте в это.
Я снова замотала головой, не желая это слушать. Шмыгнула носом, вытерла слезы и заставила себя думать. Я наверняка знаю, что можно сделать без магии. Большую часть жизни у меня не было никакой магии.
Посмотрев еще раз на то, как он прижимает руку к ране, я наконец вспомнила, что надо хотя бы попытаться его перевязать. Может быть, кровь остановится. Надо только найти чем, но это решение пришло быстро: я принялась рвать юбку.
— Что вы делаете? — удивился Норман.
— Перевязку, — лаконично ответила я, превращая подол в лоскуты ткани. Теперь юбка стала значительно короче, едва доходила до середины бедра, но зато мне удалось сделать довольно плотную и тугую повязку.
Норман морщился, но не пытался меня остановить, напротив, помогал мне перевязывать его, как мог.
— Вот, это все, что я могу, — я виновато развела руками, не представляя, правильно я все сделала или нет. Зря никогда не интересовалась оказанием первой помощи.
— Спасибо, — Норман снова улыбнулся мне. — Даже если не поможет… спасибо за попытку…
— Не говорите так, профессор Норман…
— А говорили, что вам нравится мое имя, — со смешком перебил он, заставив и меня улыбнуться.
— Не говорите так, Ян, — исправилась я.
Он продолжал улыбаться, хотя выглядел из рук вон плохо и, скорее всего, так же плохо себя чувствовал. Наверное, ему просто не хотелось меня пугать. Даже находясь при смерти, он думал больше о моем спокойствии, чем о себе.
— Никогда не любил это имя, — тихо признался он, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц, — но когда его произносите вы… звучит приятно.
Я нервно улыбнулась, не зная, как реагировать. Не удержалась и коснулась рукой его лица, якобы чтобы убрать со лба прилипшие волосы, но потом все же погладила по щеке. Она была влажной и липкой.
— С вами все будет в порядке, — неуверенно произнесла я. Не чтобы пообещать ему, а чтобы убедить себя.
Он прикрыл глаза, как будто наслаждаясь моим прикосновением, а потом вдруг тревожно распахнул их и торопливо заговорил:
— Таня, послушайте меня. Все это гораздо серьезнее, чем вам может казаться. Это больше, чем прихоть избалованного сынка. Вам грозит опасность, настоящая опасность. До сих пор я думал, что вы просто очень невезучая девушка, но вас целенаправленно пытаются убить. Низшие не могли оказаться здесь в таком количестве случайно. Это ловушка. Извращенная и жестокая. Когда вернетесь, обязательно расскажите обо всем отцу. Без утайки. Он придумает, что сделать.
— Нет, — в который раз повторила я и взяла в ладони его лицо, заставив смотреть мне в глаза, — когда мы вернемся, я расскажу отцу и вы вместе решите, что делать. С вами все будет в порядке, слышите? И вы будете и дальше меня защищать. И отчитывать, когда я глупо веду себя. И танцевать со мной на балу.
— Таня… — раздраженно выдохнул он, но я не дала ему продолжить.
— Ян! Перестаньте себя хоронить! Держитесь, пожалуйста… — голос сорвался, и я до боли закусила губу, чтобы снова не разреветься.
— Все хорошо… — он снова изобразил подобие улыбки. — Не переживай. Я смерти не боюсь. Жалею только… что было так мало… времени… Узнать тебя… Я хотел бы… больше…
Я улыбнулась ему в ответ. Снова погладила по щеке, сидя так близко, что его дыхание, становившееся все слабее, смешивалось с моим.
— Так может быть, вы все-таки в меня влюбились? — неожиданно для самой себя поддразнила я.
Из его горла вырвался какой-то странный звук, который, наверное, мог бы быть смехом, если бы у него еще оставались силы смеяться.
— Может быть…
Эти слова прозвучали едва слышно, а потом он и вовсе замолчал, закрыв глаза.
— Ян! — позвала я испуганно и легонько потрясла его за плечо. — Ян, вы слышите меня? Очнитесь! Не оставляйте меня… Вы же сильный. Ян! — я снова погладила его по лицу, надеясь хоть на какую-то реакцию. — Пожалуйста, не сдавайтесь! Дайте нам больше времени! Пожалуйста…
Он не реагировал. Сколько бы раз я ни повторяла это слово, сколько бы ни звала его, он не приходил в себя. Я попыталась нащупать пульс, но совершенно не умела этого делать.
А потом я в ужасе отшатнулась от него. По его лицу пробежала рябь, и секунду спустя у стены сидел уже не мой преподаватель Ян Норман, а совершенно незнакомый мужчина.
Хотя почему «совершенно»? Я уже видела раньше эти хищные, но по-своему красивые черты лица и темные волосы. Несмотря на смертельную бледность и проступившие под глазами темные круги, мужчина передо мной был дьявольски похож на портрет Норда Сорроу, который я так долго рассматривала в учебнике.
Как такое могло быть? Ему же должно быть лет пятьсот сейчас. Конечно, ректор сказал, что он старше, чем я думаю, но не настолько же! Или он все-таки просто его потомок? Может ли пять веков спустя человек быть так похож на своего предка? Портрет, конечно, не фотография, но сходство было огромным.
В моей памяти всплыли слова ректора о том, что Норман был разлучен со своей возлюбленной, а та потом вышла замуж за другого, прежде чем умереть. Норд Сорроу бесследно исчез, а Рона Риддик вышла замуж за Гордона Геллерта и через несколько лет погибла. Ректор упоминал, что Норман потерял семью. Норд Сорроу получил престол в тринадцать лет после того, как его родители и старший брат погибли.
«Я тоже когда-то был вырван из привычного окружения и вынужден учиться жить в новом мире».
Так сказал мне Норман той ночью в лазарете. Я подумала, он из Покинувших, но он опроверг это. Может быть, он имел в виду другое время? Я не знала, возможны ли путешествия во времени в мире магии, но это многое бы объяснило. А, может, кто-то наложил на Норда Сорроу проклятие, и он, как принцесса из сказки, проспал несколько веков?
Я не знала ответы на эти вопросы. Как не знала того, сможет ли мне кто-нибудь однажды дать их.
За дверью вновь послышался пронзительный вскрик, и о нее что-то ударилось. Я вздрогнула.
Как бы там ни было, а мне оставалось только одно: сидеть здесь, надеяться, что Ян Норман — или Норд Сорроу — все-таки выживет, или хотя бы что меня саму рано или поздно спасут. А дверь продержится достаточное для этого время.
Согревающее заклинание развеялось еще раньше иллюзии. Я снова подползла к Норману, но только на этот раз с другой стороны, чтобы не тревожить его рану. Села рядом, прижавшись к его боку, как к единственному источнику тепла, подтянула колени к груди, обхватила их руками и уронила на них голову. Целую вечность назад меня уже тянуло в сон. Теперь я наконец в него провалилась, как в глубокий обморок.
Глава 25
Проснулась я так же внезапно, как и провалилась в сон. Обвела взглядом пустое помещение, вспоминая, где нахожусь. Заметила мертвое тело низшего на полу, и на меня сразу навалилось осознание ситуации, в которой я оказалась. Я опасливо посмотрела на дверь, но за ней все было тихо. Интересно, сколько я спала? Могло пройти и несколько минут, и пара часов.
Я пошевелилась, разминая затекшее тело, а потом испуганно замерла, глядя на Нормана. То есть, на Сорроу. Он за все время так и не сменил позу, что вызвало привкус горечи во рту. Неужели он умер? Осторожно протянув руку, я коснулась кончиками пальцев его щеки. Кожа была теплой, по крайней мере, для моих озябших пальцев, но мертвец, как мне казалось, должен быть холодным даже для них.
В этот момент он вздрогнул, повернул голову и открыл глаза. Я облегченно выдохнула и улыбнулась ему.
— Как вы себя чувствуете?
Норман попытался что-то сказать, но получился невнятный хрип. Он откашлялся и повторил попытку:
— Пока еще живым. — Он осторожно коснулся раненного места, а потом с благодарностью посмотрел на меня. — Кажется, вам все-таки удалось остановить кровотечение. Вы спасли меня, Таня.
— Не все же вам меня спасать, — пробормотала я, с интересом разглядывая его лицо.
Оно не изменилось, передо мной все еще сидел кареглазый брюнет с хищными чертами лица. Хотя я наивно полагала, что как только он придет в себя, его облик снова станет привычным.
— Почему вы на меня так смотрите? — он нахмурился, но уже секунду спустя на его лице отразилось понимание, и он тихо выругался. — Иллюзия развеялась, да?
— Да.
— Проклятье… — он вздохнул. — Что ж, одной тайной меньше. Теперь вы знаете, кто я на самом деле.
— А вы… действительно он? — замирая от страха, уточнила я. — То есть… Норд Сорроу? Не потомок. Он сам.
— Я мог бы попытаться вам соврать, — усмехнулся он, — но не вижу смысла. Да и сил на это нет.
Это выглядело так странно: передо мной было совершенно чужое лицо, но мимика оставалась прежней. Глаза стали карими, но смотрели на меня точно так же, как до этого — серые, уголки губ приподнимались в до боли знакомой улыбке. В каждой детали — даже самой крохотной — я узнавала Яна Нормана.
— Как такое возможно? И почему вы скрываете это? — осторожно спросила я.
— Сейчас не время и не место об этом говорить, — он покачал головой, снова прикрывая глаза. До хорошего состояния ему было еще очень далеко. — Если мы выберемся… или когда мы выберемся, я вам расскажу. Если вы пообещаете мне сохранить эту тайну.
Что ж, может быть, он еще и был плох, но его настроение явно изменилось: он больше не хоронил себя и не прощался со мной. Мне стало интересно, помнит ли он наш разговор, который мы вели перед тем, как он отключился. Однако спрашивать я не решилась.
— Я сохраню ее, даже если вы ничего не станете мне объяснять, — пообещала я, чем вызвала его удивление.